Вагиф Алиовсатович - От Ельцина к…? Книга вторая. Пьянящий дурман власти

И это тем более странно, если учесть, что подготовка к смене кабинета С. Кириенко началась почти за два месяца до случившегося обвала рубля.

Уже сразу после принятия международными финансовыми институтами июльского решения о предоставлении России стабилизационных кредитов в политических кругах стало формироваться понимание того, что, во-первых, этих средств хватит лишь на несколько месяцев (эксперты называли обычно срок от трех до шести), после чего финансово-экономический кризис разразится с новой силой. И всем было ясно — правительство С. Кириенко вряд ли сможет эффективно противостоять новым волнам кризиса.

Не все это знали, но к началу августа наметилась некоторая политическая изоляция кабинета «юных реформаторов». Недовольство его деятельностью стало расти в самых различных политических группах, в том числе и тесно связанных с правящей верхушкой. Так, руководителям президентской администрации претило явное стремление премьера к излишней, по их мнению, самостоятельности. Именно С. Кириенко стал инициатором непопулярного в антикоммунистических кругах назначения видного деятеля думской фракции КПРФ Ю. Маслюкова министром промышленности и торговли, согласившись на все его жесткие условия, означавшие, по существу, резкое изменение баланса сил в правительстве.

Окружение Б. Ельцина раздражала также неспособность кабинета «продавить» утверждение пакета антикризисных мер через Государственную думу (специально намеченное для этого на 19–20 августа заседание нижней палаты постоянно откладывалось), преодолеть тихий саботаж правительственных решений субъектами Федерации, снизить накал социальных конфликтов в особо кризисных регионах и отраслях экономики.

Лидеры ведущих финансовых группировок в основном были недовольны тем, что им так и не доверили роль «операторов» новых кредитов. «Олигархи», связанные с экспортоориентированными отраслями, все отчетливей склонялись к необходимости более активного лоббирования девальвации рубля, чему так активно сопротивлялось правительство. Наконец, усиленную обеспокоенность беспомощностью правительства проявляла и левая оппозиция, опасавшаяся, что это может закончиться неконтролируемым социальным взрывом.

Явно запоздалыми в этом контексте выглядели предпринятые С. Кириенко в последний период его пребывания на посту премьера усилия по «политизации» правительства и по реанимации идеи общественного согласия. Особенно упор на необходимости активной политической работы с оппонентами и смягчения изначального холодного, «технократического» имиджа своего правительства. Об этом «прозрении» свидетельствовало выступление бывшего премьера на одном из августовских заседаний правительства по вопросу о взаимоотношениях правительства и Думы.

К числу запоздалых мер наблюдатели отнесли и ряд попыток С. Кириенко, направленных на установление благожелательных отношений с олигархическими группировками. Прежде всего имелась в виду группировка Б. Березовского, которая резко активизировала в августе не только свою политическую деятельность, но и одержала ряд побед на деловом фронте, например, заняла доминирующее положение в авиакомпании «Трансаэро».

С. Кириенко упустил также возможность расширения своего влияния на левопатриотическом фланге. Этим, наверное, объяснялась не только похвала, которой С. Кириенко удостоился у Г. Зюганова после своей поездки в Чечню, но и интерес, который проявил в отношении экс-премьера Ю. Лужков, предложивший С. Кириенко после его отставки занять место первого вице-премьера в столичном правительстве.

И наконец, отклонение С. Кириенко упреков в адрес прежнего кабинета в том, что тот работал в «пожарном режиме», тушил с помощью подачек вспышки недовольства, не имея перед собой никаких ясных стратегических перспектив. С. Кириенко запоздало отметал упреки в адрес своего правительства за чрезмерно жесткие и, по сути дела, противоправные действия фискальных органов, действия которых вызывали неприятие со стороны бизнес-сообщества.

По данным из различных источников, Б. Березовский, не скрывавший своего жесткого критического отношения к правительству С. Кириенко, получив некое самое общее согласие некоторых «олигархов» на то, чтобы прозондировать возможность совместных усилий с заинтересованными финансовыми кругами в США, направленных на проведение девальвации рубля, совершил частный визит за океан, где имел закрытые встречи со скандально знаменитым Дж. Соросом. После этого Дж. Сорос якобы вложил довольно большие средства в пропаганду идеи девальвации в российские СМИ. К тому же в этой связи некоторые аналитики считали весьма примечательным, что буквально накануне обвала российской национальной валюты во влиятельной британской газете «Файнэншл таймс» появилась статья Дж. Сороса, в которой он настоятельно рекомендовал провести девальвацию.

И тем не менее было бы наивно объяснять происшедшую в России после 17 августа финансовую катастрофу реализацией хорошо спланированного заговора. Уместнее было бы предположить, что намерения отдельных групп, заинтересованных в подешевлении российской валюты, наложились на другие неблагоприятные, неконтролируемые этими группами тенденции, в результате чего после принятия правительством и Центробанком решений возникла ситуация, в которой не было победителей, а оказались одни проигравшие.

Б. Березовскому, по мнению специалистов, скорее всего принадлежала важная политическая роль в убеждении ближайшего окружения президента пойти на девальвацию. В частности, ряд экспертов обратил внимание на то обстоятельство, что лица, формально ответственные за принятие решений, обнародованных 17 августа — А. Чубайс и С. Дубинин, — были вызваны в Москву из отпуска, когда политическое решение о введении валютного коридора и объявлении дефолта были уже сформулированы и начались активные консультации между вновь приближенным к тому времени Кремлем экс-премьером В. Черномырдиным, лидерами КПРФ и руководителями президентской администрации. В процесс взаимных консультаций в той или иной степени оказались вовлеченными представители довольно широкого спектра политических сил, что признал на одной из августовских пресс-конференций и председатель ЦК КПРФ Г. Зюганов. Целью этих контактов являлась замена обанкротившегося кабинета С. Кириенко на некое коалиционное правительство под председательством В. Черномырдина.

Интересы различных сил, включившихся в переговорный процесс, были весьма различными, что отчетливо проявилось в публичной политике уже после назначения В. Черномырдина. В этом контексте симптоматично, что активное участие ближайшего президентского окружения было обусловлено тем, что оно осознало целесообразность отстранения от власти строптивого и неэффективного кабинета С. Кириенко, который не смог сыграть роль политического «громоотвода» при президенте. Важно было также обеспечить передачу премьерских полномочий в руки такого политика, который в случае форс-мажорных обстоятельств мог бы дать гарантии личной безопасности и обеспечения интересов Б. Ельцина и его семьи.