Рафаэль Альтамира-и-Кревеа - История Испании. Том II

Хотя с течением времени и с укреплением власти короля зло это пошло на убыль, но не исчезло вовсе и давало еще о себе знать в царствование последних представителей Австрийского дома, причем в некоторых областях борьба принимала чрезвычайно острый характер. Так, на Майорке в XVI и XVII вв. не прекращалась деятельность банд, что вызывало немало кровопролитий и нарушений общественного порядка. Искоренить бандитизм удалось лишь в последней трети XVII в. В этих смутах наибольшую известность получили две враждующие между собой банды: канамунте и канавалье, в которых принимало участие немало лиц духовного звания.

Как проявление анархических настроений знати следует рассматривать возмущения отдельных магнатов против власти и самой особы короля; многочисленные случаи можно привести из периода борьбы городов; в более ранний период нам известен пример дона Иньиго Манрике из Малаги, чьи приверженцы грубо оскорбили Карла I, а как позднейший отголосок — событие такой важности, как заговор Медина-Сидонии и других во времена Филиппа IV. В общем — как это всегда происходит, когда речь идет о социальных пороках, имеющих глубокие, корни и вековые традиции, — дворянство, несмотря на происшедшие в нем изменения и все возраставшее давление королевской власти, долгое время не хотело отказываться от своих средневековых обычаев и подчиняться единому управлению и общей дисциплине, которой противоречили привилегированное положение знати в государстве и сохранение ее господства над большей частью испанского населения.

В колониях — где за дальностью расстояния от центральной государственной власти знать пользовалась большей свободой — эти обычаи нередко приводили к весьма серьезным событиям; наиболее значительные из них уже рассказаны нами в соответствующем месте.

Плебеи и социальная борьба.Плебеи, или люди простого звания, и печерос (податное сословие) составляли общую группу свободных людей, не принадлежавших ни к одному из привилегированных сословий, будь то гранды Испании или идальго. Однако можно было быть плебеем и не быть печеро; последнее звание относилось только к людям, не освобожденным от податей и налогов, между тем как многие плебеи их не платили.

Кроме того, внутри данного сословия существовали различные группы, известные и в прошлом; это были группы, сложившиеся в традиционной форме среднего и низшего сословий, а также возникшие либо вследствие разделения на почетных граждан и граждан, не входящих в эту категорию (Барселона, Валенсия), либо в силу различий между городским и сельским населением, либо, наконец, вследствие экономического неравенства, которое даже ремесленников разделяло на отдельные категории.

Развитие ремесел и торговли создало, как известно, внутри плебейского сословия богатую крупную буржуазию, которая превратилась в подлинную денежную аристократию и старалась в меру своих сил подражать знати во всем — от системы майоратов до пышности и роскоши. К этой группе принадлежали ремесленники, выдвинувшиеся благодаря замкнутой, основанной на привилегиях цеховой организации; богатые горожане часто притязали на звание идальго (и иногда получали его как королевское пожалование) и стремились походить на сеньоров, хотя бы в мелочах, например, в праве на приставку «дон» перед именем (право, принадлежавшее в старину всему дворянству, а указом 1611 г. присвоенное только некоторым представителям высшей знати или идальгии) или на ношение шпаги и т. д.

В известной степени — в одних областях полуострова больше, а в других меньше — закон санкционировал эти различия, например, в Каталонии, на Майорке и в Валенсии, а также, как известно, в корпорациях ремесленников (мастера и подмастерья). Наметилась также тенденция жаловать привилегии и лицам, имеющим ученые звания, и даже студентам. Однако при этом никогда не нарушались глубокое различие и общественное неравенство, существовавшие между плебеями и дворянами, за исключением тех случаев, когда короли использовали в своих целях людей, вышедших из низшего сословия, например, законников, правоведов. Благодаря этому значение правоведов, адвокатов и судейских так возросло, что они стали в качестве ученых специалистов-юристов участвовать в правлении и администрации наряду со знатью и завоевывали все более почетное положение. В известных кругах это вызывало жалобы и нарекания, а литература того времени создала множество сатир на судейское сословие. Каталонский юрисконсульт начала XVII в. Хильберт видел одно из величайших зол, «терзающих наше королевство», в том, что «оно находится целиком в руках законников», а в фантастическом рассказе 1613 г. некоего несчастного мечтателя, крестьянина из Ампурдана, описывается ад, полный нотариусов и судей, грандов и адвокатов; «одно удовольствие, — говорит автор, — видеть в обители мучений тех, кто последние годы притеснял и позорил своими неправедными делами всю округу». Эта ненависть порой приводила к кровавым вспышкам, а в Барселоне вылилась в мятеж 1640 г. То же произошло на Майорке во время борьбы херманий [68] Хермания ( Germania ) в первоначальном значении — союз ремесленных цехов, а в XVI в. — городская милиция, вооруженные отряды плебейских масс города. ( Прим. ред .) .

В лице этих своих представителей, а также крупной буржуазии больших городов плебеи (соблюдая все дистанции, созданные привилегиями) пытались поравняться со знатью. В экономическом отношении они представляли собой непрерывно растущую социальную силу; и хотя общий упадок нации отразился на этом сословии, может быть, еще больше, чем на знати, нужно согласиться с мнением мыслящих людей того времени, считавших, что если бы государственная власть занялась возрождением страны, то именно в плебейских слоях она должна была искать поддержку.

Низшие слои народа состояли из батраков ( jornaleros ) и пеонов ( peones ) — людей, лишенных имущества и определенных занятий, живущих исключительно физическим трудом, который не всегда находил себе применение; этой группой занималось экономическое законодательство; к той же категории принадлежали вассалы сеньорий, чье положение, главным образом в Кастилии, мы обрисовали уже в общих чертах выше, когда говорили о сохранившихся старых социальных отношениях. Во многих областях положение этих рабочих — особенно сельских — по-прежнему оставалось столь же тягостным и подневольным, как в средние века. Мы видели уже, что так обстояло дело в арагонских областях. В 1664 г. юрисконсульт Монтемайор де Куэнка писал, что «есть в нашем королевстве вассалы, которые называются крепостными, но они находятся в худшем положении, чем рабы». Несколько раньше, в 1626 г., депутаты кортесов впервые обратились к королю с ходатайством об обмене неограниченной власти сеньоров.