Рафаэль Альтамира-и-Кревеа - История Испании. Том II

В 1570 и 1590 гг. архиепископ сарагосский Эрнандо де Арагон и епископ Сегорбийский Мартин де Сальватьерра также просили Филиппа II о том, чтобы он ограничил власть сеньоров, но успеха не добились. В 1616 г. юрисконсульт Педро Калисто Рамирес защищал в своей книге справедливость неограниченной сеньориальной власти, объявляя ее «свободной от всяких запретов и безграничной по отношению к жизни вассала», не оставляя последнему ни одного прибежища против жестокости сеньора, кроме церкви. Все же он признавал, что права сеньора кончаются после смерти вассала и что сеньор не смеет ни надругаться над его трупом, ни запретить хоронить его.

Тирания арагонской знати привела в XVI и XVII вв. к новой волне мятежей, подобных тем, что мы наблюдали во времена Фердинанда Католика; например, восстание вассалов Рибагорсы в конце царствования Филиппа II или вассалов Арисы, которые убили своего сеньора и подняли мятеж (1585 г.), и т. д. Но поскольку арагонским вассалам не удалось объединить свои действия подобно крестьянам Каталонии, результатом их разрозненных выступлений и мятежей были жестокие преследования, еще более усугубившие их тяжелое положение. Частое повторение подобных выступлений в конце концов подействовало на королей и убедило их в необходимости изменить существующие порядки. Одной из мер, хотя и недостаточной, было присоединение к короне поселений, которые особенно страдали от сеньориального гнета. Первый случай присоединения произошел в 1519 г., вскоре после вступления Карла I на испанскую землю.

В Каталонии положение было совсем другим. Сохранение сеньориальных прав, по-прежнему тяготевших над крестьянством, освобожденным от других крепостных повинностей, приводило к отдельным возмущениям. Обычно крестьяне освобождались от повинностей, наложенных на них сеньориальным правом, с помощью денежного выкупа; но иногда сеньоры не соглашались на освобождение и преследовали вассалов, несмотря на поддержку, которую им оказывал коронный суд. Так было, например, в Ла Висбале, где в XVII в. (1620–1621 гг.) разгорелась борьба между общинами крестьян и епископами Херонскими — их сеньорами — именно по этой причине. Крестьяне восстали после отказа сеньоров освободить их от повинности. Последние пытались подавить волнения с помощью вооруженных отрядов, которые преследовали и, карали вассалов за ношение оружия, ночные сборища и т. д. Борьба между сеньорами и народом была повсеместным явлением в Каталонии в XVI и XVII вв. и воспроизводила, хотя и по другим причинам, борьбу, происходившую в XV в.

Низшие сословия не упускали случая досадить и повредить знати, находя в этом поддержку у духовенства, особенно у францисканцев и доминиканцев. Со своей стороны, сеньоры, для того чтобы отразить нападение и для того чтобы ответить ударом на удар, создавали вооруженные банды, державшие в постоянном страхе села, деревни и даже такие крупные города, как Барселона. Эти банды постепенно превратились в простые разбойничьи шайки, а состояние непрерывной войны, в котором находилась страна, способствовало росту бандитизма. Для борьбы с этим злом вице-король Каталонии в 1602 г. приказал созвать ополчение, в тех же целях была создана специальная милиция.

Все эти меры еще более обострили гражданскую войну. Милиция, состоявшая из плебеев, обратила свое оружие против сеньоров, которые в ответ создали настоящие армии, и борьба распространилась на все королевство. Одна из сторон назвала себя Ниеррос, другая — Кадельс, — названия, получившие громкую известность. Вожди в этой борьбе выдвигались главным образом из среды сеньоров, как светских, так и духовных. Рокагинарт (или Рокагинардо) и дон Хуан де Сарральон стали героями народных легенд. Только после того, как в Каталонии кончилась война за отделение, и Филипп IV овладел Барселоной, прекратились распри между сеньорами и плебеями. Победа, естественно, осталась за плебеями, знаменуя упадок значения знати и ее власти в Каталонии и начало постепенного освобождения крестьян от подчинения сеньорам. Однако правовое положение обоих сословий не изменилось.

Положение сословий ремесленников и колонов — крестьян-арендаторов — впервые было регламентировано в 1520 г. кортесами, заседавшими под председательством Карла I; с этого времени начинает расти слой неимущих крестьян-арендаторов, стремящихся превратить арендуемую землю в свою собственность.

В Кастилии та же борьба плебейских элементов против знати отразилась в войне городов. О ней мы уже говорили выше, и это избавляет нас от необходимости повторять уже известные факты.

Социальная борьба в Валенсии и на Майорке.Те же явления в Валенсии и на Майорке нашли свое выражение в войне херманий, на связь которых с движением кастильских городов мы указывали выше. Борьба между плебейскими элементами столицы и вольных городов, с одной стороны, и высшей знатью (которая по своему положению была подобна арагонской) сельских местностей и сеньориальных городов — с другой, как нам известно, была в Валенсии явлением традиционным. Начиная с эпохи католических королей знать постепенно покидала свои земли и собиралась в столице, что давало множество поводов для столкновений между обоими сословиями. Основной причиной была продажность и развращенность административного аппарата, а также произвол и вымогательства судебных органов, которые знать подчинила себе с помощью своей власти и богатства.

Достаточно было малейшего повода, чтобы недовольство народа, разжигаемое постоянными преследованиями, привело к мощному взрыву. Толчком послужило вооружение городской милиции для войны с Алжиром, разрешенное Фердинандом Католиком и одобренное в 1520 г. Карлом I. Валенсийская милиция стала называться херманией и вскоре превратилась в политическую организацию со своей хунтой, состоявшей из тринадцати диктаторов, среди которых были ткач Гильен Соролья, сапожник Онофре Перис, земледелец Висенте Мочоли и два моряка. Душой хунты был чесальщик шерсти Хуан Лоренсо. Хермания немедленно подала королю петицию с обвинениями против дворянства; в ней говорилось о том, что сеньоры обращаются с плебеями, как с рабами, мучают и убивают их, совращают их жен и дочерей. Для защиты от произвола дворян хунта просила назначить двух городских присяжных, избранных из «простого люда». Король не согласился, но члены хермании настояли на своем, добились того, что два их представителя были назначены присяжными. Первый успех воодушевил их; в результате отдельные вспышки, в которых до сих пор выражалась деятельность хермании, вылились в гражданскую войну. Тогда вице-король, который вынужден был покинуть город, стал поспешно собирать силы, чтобы восстановить свою власть. Само собой разумеется, что силы эти состояли из знати и ее вассалов — христиан и морисков, из которых были образованы две армии: одна действовала на юге провинции под командованием вице-короля, другая — на севере под командованием герцога Согорбе. Хермании захватили столицу и все королевские города, кроме Морельи. Первые сражения плебеи вели с переменным успехом. На юге они победили, на севере были дважды; разбиты.