Рафаэль Альтамира-и-Кревеа - История Испании. Том II

Наряду с этим усугублялось различие — отмеченное уже грамотами 1501 и других годов — между свободными индейцами и теми, которые могли быть, так или иначе, обращены в рабство. На сей счет в законах, изданных с 1528 по 1534 г., имеется много неясностей. Так, устав 4 декабря 1528 г. ставит своей целью исправить все злоупотребления, совершенные при обращении в рабство пленных индейцев, но вместе с тем признает, что в известных случаях индейцы могут стать рабами. То же явствует из главы XXXIII упомянутого послания от 1532 г., касающейся индейцев опильсанго , населявших Мещанку, и других.

Между тем в грамоте 1530 г. и во многих других распоряжениях отрицается право держать индейцев в рабстве. Все сомнения были разрешены предписанием от 20 февраля 1524 г., которое твердо признает существование индейцев — рабов и разрешает сделки по купле и продаже индейцев как между испанцами, так и между испанцами и касиками. В инструкциях, посланных в 1535 г. вице-королю Мексики Антонио де Мендосе, подтверждается то же положение, хотя вице-королю и поручается проверить, каким образом проводилось в этой области обращение индейцев в рабство, «дабы уведомить короля, достаточно ли было его повелений, чтобы исправить все злоупотребления и бесчинства при этом допущенные». Из этого документа ясно видно, что существовавшее положение само по себе порождало величайшие злоупотребления.

С другой стороны, основной базой колонизации по-прежнему являлись редукции — поселения, предназначенные исключительно для индейцев, — энкомьенды и репартимьенто, несмотря на неудовлетворительные результаты такой организации. Сначала редукции, вызывающие возражения с других точек зрения, не являлись средством притеснения индейцев. В этих поселках, где жили одни туземцы, не смешиваясь с испанским населением, где алькальдами были индейцы, а единственными представителями белых являлись священник и коррехидор или королевский чиновник, очевидно, не было места злоупотреблениям, тем более, что там, как мы знаем, уважались старинные обычаи (если они не противоречили христианству). Однако вскоре начали проявляться злоупотребления, иногда вследствие административного произвола, а главным образом в силу того, что представители власти, являясь одновременно и сборщиками податей, и единственными поставщиками продуктов питания (подобно заводчикам, содержащим лавки в современных рабочих поселках), могли притеснять индейцев экономически. Кроме того, от борьбы вокруг вопросов юрисдикции, завязавшейся между священниками и коррехидорами, страдали те же индейцы, которые обычно платились за чужие провинности и недовольство. По этим причинам через некоторое время многие редукции опустели. Законы, касающиеся Индий, разрешали индейцам в известных случаях жить в своих прежних поселениях (например, в Новой Испании) со своими старыми касиками, но этого было недостаточно, чтобы устранить все недостатки редукций, которые, впрочем, как увидим дальше, в других отношениях заслуживали одобрения.

Репартимьенто заключалось в передаче известного числа индейцев какому-нибудь испанскому колонисту, который получал при этом право на взыскание с них определенных повинностей, причем взамен обязан был о них заботиться, обучая их, приобщая к культуре и защищая. Лица, которым были пожалованы репартимьенто, назывались энкомендеро . Солорсано, автор XVII в., так определяет энкомьенду: «Право, пожалованное по милости короля достойным того лицам, проживающим в Индиях, дабы они взымали в свою пользу подати с индейцев, которые поручаются этим лицам пожизненно, а затем переходят к их наследникам, согласно праву наследования, с обязательством, что они будут заботиться о благе индейцев, как духовном, так и телесном, и останутся жителями и защитниками провинций, в которых они назначены на пост энкомендеро; однако индейцы не являются ни рабами, ни вассалами энкомендеро, и последние не могут ни уводить индейцев в другое место, ни приводить новых и не должны требовать от них ничего другого (кроме податей)». Впрочем, существовали и энкомьенды, основанные на рабской зависимости индейцев, несмотря на то, что в 1606 г. они были запрещены по области Ла-Плата королевским инспектором Альфаро. Грамотой от 15 февраля 1528 г., повторившей соответствующую грамоту 1512 г., было ограничено количество индейцев, проживающих в каждой энкомьенде, с целью избежать злоупотреблений; а распоряжение от 10 октября 1618 г. предписало сократить количество самих энкомьенд до определенного числа, причем были уничтожены как мелкие энкомьенды в каждой области (Парагвай, Санта-Фе, Буэнос-Айрес и т. д.), так и слишком обширные.

В изучаемый период королями нередко жаловались новые энкомьенды, например, в Перу — грамота от 8 марта 1533 г.; в Гватемале — распоряжение от 20 февраля 1534 г.; в Мексике, в Ла Плате. Кроме того, приказано было соблюдать условия энкомьенд, дарованных ранее (грамота от 25 октября 1523 г.), запрещалось покидать их без предварительного судебного решения (распоряжение от 30 марта 1536 г.), причем признавалось право передачи их по наследству (приведенный выше документ), но запрещались продажа, отказ, передача в другие руки, обмен и другие действия, из которых проистекало немало зла (различные законы начиная с 1540 г. и до царствования Карла II). Однако в этом вопросе было немало колебаний. В инструкциях 1523 г., относящихся к Мексике, были решительно запрещены новые энкомьенды и отменены пожалованные ранее, что являлось следствием петиции кортесов того же года, направленной против энкомьенд; в общем уставе 1542 г. речь шла об уничтожении или отмене всех репартимьенто; однако грамота 1545 г. восстанавливала старый обычай, санкционированный снова законом от 1 апреля 1580 г., который был вызван серьезными беспорядками в Перу и случаями неповиновения в других областях.

Наконец, к злоупотреблениям привело также разрешение использовать индейцев на работе в рудниках, посылать их на общественные работы и т. д.; на рудниках, принадлежавших королю, эта повинность была обязательна, она называлась мита ( mita ), откуда прозвище индейцев митайос ( mitayos ); на других рудниках труд индейцев ограничивался известными условиями или оплачивался.

Несомненно, будь это разрешение правильно истолковано, оно не могло бы нанести ущерб свободе индейцев, но, зная нравы колонистов и местных властей, было весьма неосторожно так облегчать возможность произвола. Не в меньшей мере этому способствовала дарованная коррехидорам привилегия продавать индейцам некоторые продукты первой необходимости (эта привилегия, так же, как и энкомьенда, входила в состав прав репартимьенто), благодаря чему правитель, превратившись в коммерсанта, мог совершать злоупотребления, подобные тем, какие в наши дни имеют место в заводских лавках некоторых промышленных предприятий.