Анатолий Воронин - Москва, 1941

Первые восемь отрядов заграждений были высланы в ночь 15–16 октября 1941 года на автомашинах в сторону фронта. Эти отряды устраивали заграждения по дорогам от фронта к Москве на Дмитровском, Ленинградском, Волоколамском, Звенигородском, Можайском, Киевском, Старо-Киевском, Подольском, Пятницком, Ильинском, Старо-Калужском и Каширском шоссе. В основном они занимались минированием. Заминированные объекты по мере приближения фронта передавались отступающим частям, а часть из них так и осталась в ведении МЗО. Одновременно началось минирование крупных автомобильных и железнодорожных мостов, которые должны были подрываться по мере приближения противника.

24 октября Военный совет МЗО приказал перейти к устройству сплошных заграждений, и к ноябрьскому наступлению немцев Москва уже была окружена минными полями, минированными мостами и дорогами. По данным Моссовета, было установлено свыше 64 тыс. мин. При организации минных полей «заградители» столкнулись с большим количеством «диких» полей, созданных различными частями и организациями для решения своих задач. Поля не были обозначены на местности и на картах, не охранялись и не сдавались войскам. Имели место подрывы войск на своих минах. Но инженерному управлению МЗО удалось быстро установить контроль и фиксацию устройства минных полей. Кроме того, саперным частям МЗО приходилось устраивать оперативные заграждения между отходящими советскими войсками и наступающим противником, зачастую на участках прорыва немецких войск.

Многочисленные минные заграждения, установленные советскими саперами, вызывали у вражеских солдат и офицеров минобоязнь, которая сковывала каждое их движение, каждый шаг. В отдельных случаях они были вынуждены буквально пропиливаться сквозь лес, в обход заминированных дорог, что, надо признать, обеспечивало им фактор внезапности – как, например, при занятии Яхромы.

К началу декабря германские войска втянулись в два огромных мешка по флангам оборонявшего Москву Западного фронта. С одной стороны, казалось, что это два клина окружают столицу, с другой – было видно, что основные силы вермахта сами залезают под фланговые удары. В этот момент немецкая армия испытывала большие проблемы со снабжением и маневром, советская сторона, напротив, опиралась на обширную сеть железных дорог и большое число резервов. Кроме того, учитывая близость к Москве, немецкая авиация уже не имела такого подавляющего превосходства в воздухе, как в октябре.

30 ноября Жуков обратился к Василевскому, который на тот момент являлся замначальника Генштаба, с просьбой срочно доложить Сталину план «контрнаступления Запфронта и дать директиву, чтобы можно было приступить к операции, иначе можно запоздать с подготовкой» .

Короткий план был написан от руки и содержал всего пять пунктов:

«Народному Комиссару Обороны Товарищу Сталину

Объяснительная записка к плану карте контр-наступления армий Западного фронта.

1. Начала наступления исходя из срока выгрузки и сосредоточения войск и их довооружения: 1 ударной, 20 и 16 армий и армии Голикова с утра 3–4 декабря, 30 армии 5–6 декабря.

2. Состав армий согласно директив Ставки и отдельные части, и соединения, ведущие бой на фронте в полосах наступления армий, как указано на карте.

3. Ближайшая задача ударом на Клин – Солнечногорск и Истринском направлении разбить основную группировку противника на правом крыле и ударом на Узловая и Богородицк во фланг и тыл группе Гудериана разбить противника на левом крыле фронта армий Западного фронта.

4. Дабы сковать силы противника на остальном фронте и лишить его возможности перебросить войск 5, 33, 43, 49 и 50 армии фронт на 4–5 декабря переходят в наступление с ограниченными задачами.

5. Главная группировка авиации (3/4) будет направлена на взаимодействие с правой ударной группировкой и остальная часть с левой – армией генерал-лейтенанта Голикова.

Сталин наложил краткую резолюцию: «Согласен».

Ситуацию в германской армии на конец ноября хорошо характеризуют слова начальника организационного отдела Генерального штаба сухопутных войск генерала Вальтера Буле, которые сохранил для нас дневник Франца Гальдера: «Некомплект на Восточном фронте составляет 340 000 человек, то есть половину боевого состава пехоты. Сейчас роты в среднем имеют по 50–60 человек. …В Германии готовы для отправки на фронт всего 33 000 человек. Основная масса пополнений личного состава еще не привыкла к фронтовым условиям. Отсюда – снижение боевых качеств войск. … Автопарк имеет не более 50 процентов исправных автомашин» . Также там отмечается, что новые подвижные соединения могут быть готовы не ранее начала февраля, к этому же сроку могут быть готовы соединения, укомплектованные техникой французского производства.

Однако в тот момент у немцев не было никаких сомнений в том, что Москва вскоре будет окружена: «Для артобстрела Москвы будут переброшены: 10 батарей 150-мм пушек (дальность стрельбы 11 300 м), 2 батареи 150-мм пушек (15 300 м), 1 батарея 194-мм пушек (20 800 м) [65] . Эти батареи будут направлены в группу армий “Центр” 6.12» . Это говорит о том, что никаких дальнобойных пушек в районе Красной Поляны не было, да они и не были там нужны, как и «наглаженные мундиры» для парада. Такие орудия могли понадобиться на случай окружения или полуокружения (вообразим и такой вариант) Москвы и методичного разрушения города. Это лишнее подтверждение тому, что столица СССР вермахту не была нужна, как не было ему нужно и население, остававшееся в городе, – тот, кто не успел бы его покинуть, сбрасывался со счетов.

1 декабря в Москву на 20 эшелонах прибыла 331-я Брянская стрелковая дивизия. Первоначально ей было приказано защищать Коломну, и она даже выгрузилась там 28 ноября, но потом снова была быстро переброшена уже на Клинское направление и вошла в 20-ю армию А. А. Власова. Передовые части дивизии практически сразу, с колес, вступили в бой. 1106-й полк дивизии к 16:00 достиг Киова и завязал бой с немецкими частями на Рогачевском шоссе. При подходе к деревне Капустино, что сразу за автомобильным мостом через Клязьминское водохранилище, красноармейцы попали под бомбежку и потеряли 13 человек убитыми.

1104-й полк с утра 2 декабря атаковал деревню Катюшки и к 22:00 выбил оттуда немцев, но уже через несколько часов, ночью, вынужден был ее оставить из-за сильного минометного огня. Бои за Катюшки продолжались несколько дней, бои шли буквально за каждый дом. 1106-й полк при наступлении на деревню Горки потерял убитыми до 200 человек, 89 было ранено, было и 6 обмороженных. Жестокие бои за Горки продолжались, и к вечеру 3 декабря потери в 1106-м полку убитыми и ранеными составили 45 % личного состава. Ночью 5 декабря Катюшки были окончательно заняты 1104-м полком при поддержке двух бронепоездов.