Николай Тальберг - Исторія Русской Церкви

Тѣсная дружба соединяла Никона съ царемъ. Вмѣстѣ молились они, разсуждали о дѣлахъ, садились за трапезу. Патріархъ былъ воспріемникомъ дѣтей царскихъ. Ни одно государственное дѣло не рѣшалось безъ участія Никона. Великій умъ послѣдняго отпечатлѣнъ на счастливыхъ годахъ царствованія Алексѣя. При его большомъ участіи произошло возсоединеніе съ остальной Россіей Малороссіи. Вопросъ объ этомъ подымался на Земскомъ соборѣ еще въ 1648 г. во время успѣховъ гетмана Хмѣльницкаго. Но тогда не рѣшались изъ за Малороссіи ввязаться въ войну съ Польшей.

Въ 1652 г., Богданъ Хмѣльницкій, послѣ пораженій, нанесенныхъ ему поляками и надвинувшейся опасности со стороны турокъ и татаръ, обратился къ царю съ просьбой о помощи. Въ апрѣлѣ прибыли отъ него послы Кодратъ Бырляй и Силуанъ Мужиловскій. Они привезли и грамату отъ гетмана къ патріарху и вліятельнымъ боярамъ, прося ихъ предстательства передъ царемъ. Никонъ сочувствовалъ вмѣшательству Руси въ дѣла Малороссіи. Въ позднѣйшихъ государственныхъ актахъ подчеркивалось, что царь принялъ Малую Россію подъ свою руку “для избавленія отъ ляцкаго гоненія православныхъ людей, не хотя того слышати, что единовѣрнымъ православнымъ Христіаномъ въ разореньѣ отъ латиновъ и отъ папежникъ быти”. Никонъ способствовалъ 23 окт. 1653 г. рѣшенію великаго собора духовенства, бояръ, думныхъ и выборныхъ людей, просить государя начать войну съ польскимъ королемъ и принять гетмана Богдана и все войско Запорожское съ городами ихъ и землями “подъ свою государскую высокую руку для православныя христіанскія вѣры и святыхъ Божіихъ церквей”. Въ тотъ же день въ Успенскомъ соборѣ Алексѣй Михайловичъ говорилъ боярамъ: “мы, великій государь и великій князь ... совѣтовавъ съ отцемъ своимъ и богомольцемъ, великимъ государемъ, святѣйшимъ Никономъ, патріархомъ московскимъ и всея Русіи ... приговорить изволили идти противъ недруга своего польскаго короля...”

Патріархъ служилъ 23 апр. 1654 г. въ Успенскомъ соборѣ молебенъ по случаю начавшагося похода и говорилъ слово боярамъ и воеводамъ. 26 апр. онъ кропилъ проходившее черезъ Кремль войско и снова произнесъ слово. Воевода кн. Алексѣй Трубецкой говорилъ рѣчь: “О всеблаженнѣйшій и пресвятѣйшій отцамъ отецъ, великій государь, пресвятѣйшій Никонъ всея Великія и Малыя Россіи патріархъ! удивляемся и ужасаемся твоихъ государевыхъ учительныхъ словесъ, и надѣемся на твое государево благоутробіе, понеже не видимъ ни одного грѣшника кающагося отгоняема и озлобляема отъ тебя государя. Твоему пресвятому поученію, какъ евангельскому благовѣстію, радостно душою и съ радостными слезами веселимся и утѣшаемся; по волѣ Божіей, по государеву указу и по твоему благословенію и ученію, обѣщаемся съ радостію служить безъ всякія хитрости; если же въ безхитростіи или въ недоумѣніи нашемъ преступленіе учинится, — молимъ тебя, пресвѣтлѣйшій владыка о заступленіи и помощи”. Посолъ за посломъ поспѣшали отъ царя къ патріарху съ извѣстіемъ объ отобраніи русскихъ городовъ — Смоленска, Минска, Витебска, со множествомъ окрестныхъ мѣстъ. Завоевана была вся Литва. Патріархъ 29 іюня 1655 г. писалъ царю, чтобы тотъ не только оставилъ за собой Вильну, но доискивался Варшавы, Кракова и всей Польши; 1 сент. прислалъ онъ государю благословеніе писаться великимъ княземъ Литовскимъ. Вмѣшательство въ русско-польское столкновеніе Швеціи, захватившей Варшаву и Краковъ и угрожавшей Литвѣ, гдѣ тогда господствовали московскіе войска, заставило Россію и Польшу поспѣшить заключеніемъ мира.

Царь, отправляясь въ походъ, оставилъ Никона правителемъ государства, что вызвало большое неудовольствіе видныхъ бояръ. Они должны были являться къ нему съ докладами. Обстоятельныя свѣдѣнія о дѣятельности патріарха въ то время даетъ архидіаконъ Павелъ алеппскій, сопровождавшій въ Россію антіохійскаго патріарха Макарія и пробывшій съ нимъ въ Москвѣ полтора года (съ начала февраля 1655 г. до конца мая 1656 г.). Въ своемъ сочиненіи “Путешествіе Макарія” онъ пишетъ: “Прежде обыкновенно вельможи входили къ патріарху безъ доклада чрезъ привратника; если онъ зналъ о посѣщеніи вельможи, то спѣшилъ къ нему на встрѣчу и послѣ ухода провожалъ его до наружныхъ дверей. Никонъ же заставляетъ вельможъ долго ждать, пока не позволитъ войти, и они входятъ къ нему со страхомъ и трепетомъ, и, изложивъ предъ нимъ свои дѣла, стоя, удаляются, тогда какъ онъ все сидитъ на своемъ мѣстѣ... Если случалось, что не всѣ министры собирались въ совѣтъ къ тому времени, когда раздавался звонъ колокольчика, приглашавшій ихъ войти въ палаты патріарха, то опоздавшимъ долго приходилось ждать, иногда на сильномъ холодѣ, пока патріархъ не давалъ имъ особаго приказа войти: это мы видѣли собственными глазами, потому что въ отсутствіе государя нашъ господинъ (т. е. патр. Макарій) ежедневно ходилъ къ патріарху освѣдомляться о здоровьѣ государя и узнавать новости. Въ этихъ случаяхъ, пока нашъ господинъ оставался у патріарха, министры стояли и дожидались внѣ патріаршихъ палатъ. Когда же онъ дозволялъ имъ войти, то обращался къ иконамъ и тихо прочитывалъ: “Достойно есть...”, между тѣмъ какъ министры кланялись ему въ землю всѣ вмѣстѣ. Затѣмъ каждый изъ нихъ подходилъ и кланялся патріарху отдѣльно, и получалъ отъ него благословеніе. Разговаривалъ съ ними патріархъ стоя. Министры дѣлали ему докладъ о текущихъ дѣлахъ и патріархъ о всякомъ дѣлѣ давалъ каждому свой отвѣтъ, и приказывалъ, какъ поступить. Сколько мы могли замѣтить, бояре и сановники не столько боятся своего царя, сколько патріарха, и въ нѣкоторыхъ случаяхъ послѣдняго боятся даже гораздо больше”. Подъ нѣкоторыми постановленіями временъ войны помѣчено: “великій государь, святѣйшій патріархъ, указалъ быть по боярскому приговору”.

Въ іюлѣ 1654 г. открылась въ Москвѣ и Казани моровая язва, перешедшая и въ сосѣднія губерніи. Въ столицѣ свирѣпствовала она съ особой силой; къ ноябрю умерли очень многіе священники и, конечно, ихъ прихожане. Никонъ, занятый заботами о продовольствіи войскъ, о снабженіи ружейными запасами, долженъ былъ бороться и со страшной эпидеміей. Со свойственной ему твердостью онъ принималъ мѣры къ облегченію бѣдствій. Отъ имени царицы и младенца царевича Алексѣя онъ разсылалъ граматы объ огражденіи зараженныхъ мѣстъ крѣпкими заставами, о зажиганіи костровъ, о возвращеніи въ Москву сбѣжавшихъ жителей, разносившихъ заразу. Такъ какъ суевѣріе распространило вредныя мысли о происхожденіи и ходѣ язвы, то патріархъ разослалъ грамату отъ своего имени къ вразумленію суевѣровъ и невѣждъ. Хранилъ онъ царское семейство, перевозя его въ незараженныя мѣстности и поселяя въ обителяхъ. Возвращаясь изъ польскаго похода, Алексѣй Михайловичъ встрѣченъ былъ въ Вязьмѣ Никономъ и царской семьей. Отъ радости, при свиданіи, царь наградилъ Никона титуломъ “великаго государя”.