Иван Лучицкий - Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции

Напрасно многие из партии политических «либертинов» протестовали против террора, напрасно в 1548 г. они пытались произвести революцию, — их желания не увенчались успехом, многие из деятелей партии были подвергнуты наказанию, и торжество духовной власти над светскою было надолго обеспечено в Женеве. Слишком прочно установился Кальвин в Женеве, вполне ясно сознавал выгодность ее положения как центра пропагандистской деятельности, чтобы он мог уступить свое место тем лицам, тем мнениям, которые он неутомимо преследовал всю свою жизнь. Он достиг своей цели, сумел удержать за собою власть, в силу того искусства, с каким он провел в Женеве свою реформу и религиозных и политических учреждений, послуживших образчиком для французских кальвинистов.

Религиозная конституция была окончена в два месяца. Кальвин прибыл в Женеву в сентябре, а уже двадцатого ноября его проект был безусловно принят генеральным городским советом [341] Подробное изложение организации см. в кн.: Kampshulte F. W. Johann Calvin…; Mignet M. Mémoires historiques; Henry P. Das Leben Johann Calvins… .

Конституция эта отличалась крайнею простотою, но зато обладала всеми теми качествами, которые обеспечивают долгое господство. Она давала громадную нравственную силу духовенству, и, оставляя за светскою властью право распоряжаться во всех делах, касающихся мирских дел, подчиняла и их, и их действия строгому контролю пасторов. Каждый из пасторов, взятый отдельно, не обладал властью, взятые же вместе они составляли верховное управление, власть более высокую, чем королевская, «нерв, соединяющий всех верующих в одно целое», «столбы, на которых опирается церковь». Им была вверена обширная власть. Мало того что в качестве служителей церкви они исполняли все церковные требы — как члены консистории они должны были наблюдать за поведением каждого члена общины, доносить на него консистории, подвергать его преследованию и наказанию за нарушение правил дисциплины, обнимавшей все, даже самые мелкие случаи жизни. Здесь, в этом верховном трибунале, имевшем своего прокурора, пастор являлся грозным судьею, могущим карать и миловать, делать выговор, лишать причастия или даже подвергнуть отлучению от церкви, этому в то время самому ужасному по своим последствиям наказанию. Правда, не во власти этих судей было назначение смертной казни, но она присуждалась светскою властью даже и за политические преступления по первому требованию консистории. Каждый пастор соединял, таким образом, в своей личности роли обвинителя, свидетелей и судей, что делало из него самую большую силу и заставляло трепетать пред ним каждого члена общины, дверь которого, как бы ни был он знатен, должна быть всегда, во всякое время открыта перед членом консистории, обязанным совершать свои визитации.

Уклонение от исполнения обязанностей, поблажка или небрежность были немыслимы со стороны пасторов. При вступлении в это звание их подвергали самому тщательному исследованию, разузнавали их нравственность, которая считалась выше познаний, выше учености. Выбор пастора зависел не столько от народа, влияние которого Кальвин старался все более и более ограничить, сколько от самого духовенства [342] Kampschulte F. W. Johann Calvin… Bd. I. S. 339. , которое было проникнуто духом суровой дисциплины и заботилось о сохранении своего влияния. Наконец, каждый пастор давал клятву безусловно повиноваться распоряжениям церкви, блюсти ее интересы превыше всего и при столкновениях и противоречии между его обязанностями как члена церкви и как члена государства отдавать предпочтение первой пред последним [343] «Et ainsi je promets de servir tellement a la Seignuerie et au peuple que Par cela je ne soye aucunement empesche de rendre a Dieu le service que je luy doy en ma vocation». Формула клятвы приведена в ки.: Kampschulte F. W. Johann Calvin… Bd. I. S. 499; Henry P. Das Leben Johann Calvins… Bd. II. S. 27–28. .

Таким образом, интересы церкви и духовенства были обеспечены, а их влияние на дела мира сего, несмотря на видимое уклонение от него, сохраняло свою силу и давало Кальвину возможность по произволу распоряжаться всеми делами города.

То была одна из важнейших гарантий успеха для реформы во Франции, которая составляла всегда предмет постоянных забот Кальвина. Обладание Женевою открывало французам, гонимым и преследуемым за веру, безопасное убежище, а Кальвину давало возможность организовать из этих беглецов пропагандистов своего учения. В Женеве эти беглецы находились под его непосредственным надзором и влиянием, слушали его лекции, проповеди и наставления, жили среди обстановки, наиболее походившей к характеру их требований, и выходили оттуда истыми кальвинистами, вполне проникнутыми духом учения Кальвина, выносили и ту суровость и нетерпимость, какою отличался Кальвин, и те основания церковной организации, выработанные Кальвином, которые были так необходимы при той борьбе, которую приходилось протестантам вести во Франции с королем и католическою партиею.

Действительно, с утверждением Кальвина в Женеве начинается наплыв во Францию пасторов и проповедников, вышедших из Женевы [344] Bèze Th. de. Histoire ecclésiastique… T. I. P. 67, 71 etc.; Dévie C., Vaisselle J. Histoire générale de Languedoc. T. I–XV. Toulouse, 1871–1876. T. VIII. P. 322 etc. . Во всех тех городах, в которых прежде действовали реформаторы прежней школы, являются женские ораторы, люди нового закала, с новыми тенденциями, планами, более смелыми речами. Неотразимое влияние Кальвина, делавшее часто его последователей еще более ревностными проповедниками идей кальвинизма [345] Как велика была сила влияния Кальвина, можно судить по письму, присланному к нему герцогинею Феррарскою, у которой он жил в 1536 г.: «Нет, — писала она Кальвину, — я вовсе не забыла того, что Вы мне писали, что Давид смертельной ненавистью ненавидел врагов Бога… Когда я узнаю, что король, мой отец, и королева, моя мать, и монсеньор Мой супруг и все мои дети будут отвергнуты Богом, я бы хотела возненавидеть их смертельной ненавистью и желать им попасть в ад и полностью сообразовываться с волей Божьей» (« Non, je n’ai point oublié ce que vous m’avez écrit, que David a hai les ennemis de Dieu de haine mortelle… Quand je saurais que le roi mon père et la reine ma mere et mr. Mon mari et tous mes enfants seraient reprouvés de Dieu, je les voudrais hair de haine mortelle et leur desirer l'enfer et me conformer à la volonté de Dieu entièrement »). Приведено в кн.: Martin H. Histoire de France… T. VIII. P. 195. , чем сам творец их, высказывалось в полной силе в этих деятелях. В свои проповеди, в те постановления, которые они издали для устройства церквей, вносили они дух Кальвина. Они не довольствовались уже, как прежние проповедники реформы, нападением на поведение духовенства и, если еще открыто не проповедовали истребление католического культа, не возбуждали «верных» к разрушению «идолов и идолопоклонства», но зато употребляли значительные усилия для обособления кальвинистов от католиков, заботились об однообразном исповедании религии и исполнении правил, касавшихся религиозной дисциплины. Дух крайней нетерпимости и узкой исключительности проявлялся в их постановлениях, и чем дальше, тем все с большей и большей силой. По отношению к католикам поведение каждого кальвиниста было определено самым точным образом. Считалось, например, делом крайне греховным присутствовать при католическом богослужении, слушать проповеди католических священников, и пасторам делались внушения употреблять все свое влияние для уклонения верующих от таких греховных поступков [346] См. постановления 1 Парижского синода (1559 г.) (Ch. II. Art. 19); Quick J. Synodicon in Gallia reformata. Vbl. I–II. L., 1692. Vbl. I. P. 4; Aymon J. Actes ecclésiastiques de tous les synods nationaux des églises réformées en France. T. I–II. La Haye, 1710. T. I. P. 4. Cp. постановления синодов: в Пуатье (1560 г.) — Quick J. Synodicon in Gallia reformata. Vbl. 1. P. 14; Аут on J. Actes ecclésiastiques… T. I. P. 15; в Монпелье — Quick J. Synodicon in Gallia reformata. P. 194; Aymon J. Actes ecclésiastiques… P. 219 etc. . Но нетерпимость не останавливалась на этом. Весь католический культ осуждался целиком, и соучастие с католиками в каких-либо религиозных делах или даже и мирских, но имеющих прикосновение к религии, запрещалось самым строгим образом, под страхом наказания [347] «II n’est pas licite à un homme fidèle de s’entrmeler une chose, où il y ait une idolatriie conjointe» (Quick J. Synodicon in Gallia reformata. Vol. I. P. 8, Aymon J. Actes ecclésiastiques… P. 10). . Если культ католический был терпим, если и разрешали какому-нибудь кальвинисту допускать для своих подчиненных богослужение по католическим обрядам, то единственно вследствие неопределившегося положения кальвинистов [348] Постановление Синода в Вертейле (1567 г.): Quick J. Synodicon in Gallia reformata. Vol. I. P. 78; Aymon J. Actes ecclésiastiques… P. 53. Ha том же синоде был предложен вопрос: вправе ли кальвинисты наказывать и прогонять со службы слуг католика. Постановили: так как нет прямого указания у апостолов, то наблюдать, чтобы не было богохуления и чтобы господа старались иметь слуг из числа кальвинистов (Аутоп J. Actes ecclésiastiques… T. I. P. 83; Quick J. Synodicon in Gallia reformata. Vol. I. P. 78). . Зато в других случаях запрещение касательно отношений кальвинистов с папистами доходили до смешного. С кальвинистов брали клятву не присутствовать на брачных пиршествах католиков [349] Постановления: 1) 1 Парижского синода (Quick J. Synodicon in Gallia reformata. Vol. 1. P. 10); 2) Лионского (1562 г.) (Ibid. Vol. 1. P. 34–35); 3) Веретейльского; 4) Рошельского (1571 г.) (Ibid. Vol. I. P. 140; Aymon J. Actes ecclésiastiques… T. I. P. 153) и других синодов. На синоде в Витре (1583 г.) был предложен иа рассмотрение вопрос о том, дозволительно ли сопровождать невесту римского исповедания в церковь. Постановлено: дозволять, но очень редко, и то обращая внимание, чтобы не было «ни вольностей, ни скрипок, ничего такого, что приводит к суете и распутству» (« ni dissolutions, ni violins, ni autres choses qui tendent à la vanité et au débordement »). — Aymon J. Actes ecclésiastiques… P. 160; Quick J. Synodicon in Gallia reformata. Vol. 1. P. 145. ; далее, им запрещали вступать в браки с католиками, пока одна из сторон не обращалась к истинной религии и пока не совершила публично, в церкви, торжественный акт отречения от идолопоклонства [350] В этом отношении существовало общее постановление, чтобы на тот случай, что одна из брачущихся сторон не принадлежит к истинной религии — брачное обещание не было публикуемо в церкви до тех пор, пока католик н католичка не будут «достаточно проинструктированы и в церкви публично не заявят торжественно…, что они с чистой совестью отрекаются от всех суеверий и идолопоклонства» (« sufficiently instructed and publicly in the church protested…, that from a good consciense he renounce all superstitions and idolatry », « he will preserve the residue of his days in the pure worship of God »). Пасторы, не сделавшие этого, отрешаются. См.: Quick J. Synodicon in Gallia reformata. Vol. 1. P. LH. Cp. постановления: 1) 1 Парижского (Ibid. Vol. 1. P. 7; Aymon J. Actes ecclésiastiques… T. I. P. 8); 2) Лионского (Quick]. Synodicon in Gallia reformata. Vbl. 1. P., 34; Aymon J. Actes ecclésiastiques… T. I. P. 35) и многих других синодов. .