Адриан Голдсуорси - Юлий Цезарь. Полководец, император, легенда

Цезарь уже решил, что ему придется примириться с временной «утратой лица» из-за отступления. Его попытка смягчить удар с помощью небольшой победы потерпела неудачу. Весть об этом быстро распространилась, и в следующие несколько недель новые племена открыто присоединились к мятежу. Эдуи были в числе первых. Командиры галльской конницы, служившей под командованием Цезаря, попросили разрешения отправиться домой. Цезарь согласился — отчасти из-за того что он больше не доверял им, но главным образом потому, что он не хотел ухудшить положение и удерживать людей против их воли, порождая новые истории о «предательстве» римлян.

Вскоре после этого эдуи, находившиеся в городе Новиодун, перебили небольшой римский гарнизон и разграбили имущество римских торговцев. Это был вдвойне тяжелый удар, так как в городе находились не только огромные зернохранилища для снабжения армии, но и большая часть обоза вместе с армейской казной, а также заложники, взятые от разных племен. Рассудив, что они не смогут защитить эту позицию, эдуи сожгли город и увезли большую часть зерна, а остальное предали огню или бросили в воду. Потом они воспользовались заложниками, для того чтобы вступить в переговоры с другими племенами. Верцингеториг и вожди со всей страны собрались в столице эдуев. Там эдуи неудачно попытались заменить Верцингеторига на посту главнокомандующего своим человеком. В конце концов они неохотно согласились подчиниться Верцингеторигу ради общего блага. Теперь почти все кельтские и галльские племена ополчились против Цезаря, и к ним присоединилась большая часть белгских народов. Верцингеториг был исполнен решимости и дальше следовать своей стратегии, то есть избегать генерального сражения, постоянно тревожить римскую армию и препятствовать добыче провианта для солдат и фуража для животных. На римском военном сленге такой стиль боевых действий назывался «пинком в живот». Верцингеториг сохранил численность пехоты, которую уже имел, но обратился к племенам с просьбой предоставить конницу в достаточном количестве, чтобы общая численность конных отрядов достигла 15 000 всадников. Для того чтобы разделить силы римлян, он подговорил эдуев и представителей других племен вторгнуться в Трансальпийскую Галлию в надежде, что местные народы — особенно аллоброги, в последний раз бунтовавшие лишь десять лет назад, — присоединятся к мятежу [27].

Узнав об измене эдуев, Цезарь ускоренным маршем двинулся на север в попытке соединиться с легионами под командованием Лабиэна. Вскоре он достиг Луары и смог переправиться через реку, несмотря на разлив после таяния зимних снегов. Всадники образовали живую цепь выше по течению от легионеров, которые брели по грудь в воде и несли свое снаряжение на щитах, поднятых над головами. Через несколько дней он встретился с Лабиэном, который несколько дней назад одержал победу под Лютецией (современный Париж). Римская армия снова сосредоточилась, и ее десять легионов, вероятно, насчитывали 35 000—40 000 человек при поддержке некоторых вспомогательных соединений. Не в состоянии получить достаточное количество конницы от все более немногочисленных галльских союзников, Цезарь послал гонцов за Рейн к германским племенам, чтобы получить от них конницу и легковооруженную пехоту. По прибытии германцев Цезарь заменил их маленьких лошадей на более мощных скакунов, взятых у трибунов и других всадников, а также у состоятельных добровольцев-ветеранов [74] Так называемых экстраординариев. (Прим. ред.) , которых временно перевели в пехоту. Нападения на Трансальпийскую Галлию беспокоили его, и он повел свою армию вдоль границы с лингонами на территорию секванов, чтобы быть ближе к своей провинции. Тем временем атаки были успешно отражены ополчением из жителей провинции и самих племен под командованием дальнего родственника проконсула Луция Юлия Цезаря, члена другой ветви семьи, который был консулом в 64 г. до н. э. и теперь служил в чине легата. Однако инициатива на время перешла к Верцингеторигу, и галльский вождь решился оказать более плотное давление на римлян. Располагая большим количеством конницы, он собирался атаковать римские легионы на марше, когда они были отягощены багажом. Римлянам предстояло либо оставить свой обоз и двигаться дальше, либо регулярно останавливаться для защиты обоза и продвигаться вперед черепашьим шагом, что еще больше ухудшило бы их проблемы со снабжением. Галльские воины дали клятву «не принимать в дом и не пускать к детям, родителям и женам никого, кто два раза не проскачет сквозь неприятельскую колонну». На следующий день галльская конница атаковала тремя группами: одна нанесла удар в головную часть колонны, а две других угрожали ее флангам. Конница Цезаря была значительно более малочисленной, но он тоже разделил ее на три отряда и организовал мобильные пехотные части для поддержки всадников в тех местах, где они подвергались особенно сильному нападению. Легионеры не могли угнаться за вражеской конницей, но они создавали мощное прикрытие для отхода и перестроения собственных конников. В конце концов германцы выиграли бой на правом фланге, обратив в бегство нападавших и вынудив остальных к отступлению. Римляне устремились в погоню: два легиона остались на месте для защиты обоза, а другие восемь последовали сразу же за конницей. Галлы понесли тяжелые потери. Цезарь с большим удовлетворением отмечает, что римляне захватили в плен нескольких знатных эдуев, включая двух вождей, сражавшихся под его командованием в начале года, а также человека, чьи притязания на пост верховного жреца были им отвергнуты. Он не упоминает об их участи [28].

Чаша весов снова качнулась в другую сторону. Верцингеториг неправильно оценил ситуацию, когда поверил, что Цезарь отступает и что его нужно безжалостно преследовать, чтобы римляне не вернулись в будущем с еще большими силами. На самом деле легионы Цезаря далеко не истощили свой запас сил и быстро перешли в наступление, когда галльская армия оказалась поблизости. Верцингеториг отступил в лагерь в окрестностях Алесии (современное название — Mont Auxois (Монт Оксуа) в горах Кот д’Ор), столицы мандубиев, расположенной на вершине холма. Через день Цезарь встал лагерем напротив города и занялся рекогносцировкой местности. Город находился на длинном холме с довольно крутыми склонами. К западу простиралась широкая и открытая равнина, но с других трех сторон имелась возвышенность, пересеченная несколькими узкими долинами. В целом гряда холмов условно имела подковообразную форму. Центральный холм Алесии омывался двумя небольшими реками на севере и на юге. Прямая атака была рискованной и в любом случае означала тяжелые потери, поскольку Верцингеториг со своей армией занимал господствующую позицию. По утверждению Цезаря, теперь он имел 80 000 пехотинцев в дополнение к коннице, но, как обычно, трудно судить о надежности этой цифры. Наполеон относился к ней весьма скептически и даже сомневался в численном превосходстве галлов над римлянами. Как бы то ни было, прямое наступление не представлялось возможным, но в других отношениях ситуация заметно отличалась от той, с которой Цезарь столкнулся при Герговии. Теперь, располагая большой армией и изучая особенности местности, он был уверен, что римляне в состоянии окружить и блокировать как саму Алесию, так и галльскую армию [29].