Кирилл Бабаев - История человечества в великих документах

Правда, в середине XIX в. бум железнодорожного строительства на время приведёт к послаблению паспортного режима – люди начнут путешествовать столь массово, что европейские государства просто не справятся с проверками и вынуждены будут отменить многие виды паспортов. К ним вернутся во время Первой мировой, а в дальнейшем будут только совершенствовать. Если Томас Литтлтон при желании мог спокойно передать свой паспорт любому другому лицу (например, одному из своих четверых слуг), то уже в XIX в. удостоверения личности станут персонифицировать не только именем. А от формы носа, цвета волос и глаз, которые некогда проставлялись в паспортах, недалеко будет уже и до стереоскопических фотографий, отпечатков пальца и биометрических чипов, которыми сегодняшние государства охраняют нас от нас самих, которые нам угрожают.

В большинстве стран мира паспорт по-прежнему используется только для зарубежных поездок, оправдывая своё изначальное название и применение. Только несколько наиболее продвинутых государств, включая Россию, Украину и Северную Корею, додумались до введения «внутренних» паспортов как основного удостоверения личности. В Советском Союзе в гражданский паспорт вписывались национальность и социальное происхождение, особым кодом отмечалось пребывание в местах лишения свободы или в немецком плену. Да и сегодня любой милиционер на станции метро имеет возможность потребовать наш общегражданский паспорт и узнает из него всё о перипетиях нашего семейного положения, смене адресов прописки за последние 120 лет, детишках, службе в армии и количестве выданных загранпаспортов. Томасу Литтлтону такая забота со стороны короля Карла и не снилась.

Способы идентификации личности: эфиопский глиняный диск и индийская татуировка

В Европе же паспорт требуется всё реже – Шенгенские соглашения позволяют людям беспрепятственно перемещаться по континенту от Португалии до Эстонии. Тотальный контроль за жизнью граждан переместился в область электронных документов. Конечно, элементы средневековой экзотики кое-где ещё сохраняются (например, в Латвии существует «паспорт негражданина», выдаваемый русскоязычным жителям, не сдавшим экзамен по латышскому языку, и до боли напоминающий жёлтые паспорта евреев в Третьем Рейхе), но в целом паспорт можно получить в Европе по короткой онлайн-заявке и совершенно свободно.

Правда, пару лет назад на родине древнейшего паспорта всё же случился отказ в выдаче документа. Гражданин Соединённого Королевства не смог получить паспорт даже не потому, что всё его тело и лицо на 95 % покрыто татуировками. Причиной стало его имя, которое парень сменил недавно при помощи простого интернет-сервиса. Некогда Мэттью Уэлан, теперь он зовётся King of Ink Land King Body Art The Extreme Ink-Ite, и для паспортных служб даже в либеральной Великобритании это оказалось чересчур. Сегодня ему просто отказали, и это уже большой прогресс. Ведь если бы с таким именем сэр Томас Литтлтон обратился к королю, он бы, думается, получил не паспорт со слугами и багажом, а казнь через четвертование в Тауэре.

• формирование национальных государств

• понятие суверенитета

• современная система международных отношений

Только всеобщая война может привести к всеобщему миру. Эта истина была впервые опробована человечеством после окончания первой общеевропейской войны – Тридцатилетней, четырёхсотый юбилей которой отмечается в 2018 г. Именно она вызвала к жизни первую в истории систему международных отношений, когда принципы мироустройства определяли все державы вместе, на специальном конгрессе. Эта система с некоторыми неизбежными модификациями дожила до наших дней.

Два договора, заключённые между воюющими сторонами в городах германской области Вестфалия – Мюнстере и Оснабрюке, впервые использовали понятия суверенитета и национального государства, без которых последующая международная политика станет немыслима. Ни Карл Великий, ни Ричард Львиное Сердце как-то не задумывались, что представляет собой их нация, а какой-нибудь Ян Люксембургский был правителем разрозненных земель во Франции, Германии и Италии, а также королём Чехии и Польши (последний титул он продал за ненадобностью). Как называлось его государство, он вряд ли мог членораздельно ответить, да вряд ли и размышлял об этом. Теперь такого не будет. С этого момента Франция будет восприниматься как государство французов, а Швеция – шведов, и кажется удивительным, что простой принцип провести государственные границы по языковым никому не приходил в голову раньше. Суверенитет предполагал, что на своей территории правительство обладает полной и безоговорочной властью, что убивало феодальную раздробленность и создавало принцип невмешательства: никакое государство лезть во внутренние дела своего соседа не имеет права.

Тридцатилетняя война, перемоловшая четверть населения Европы (большую долю, чем Вторая мировая), создала идеальный военно-политический баланс, который отныне станет основным принципом европейской политики. Мечтам об общеевропейской империи был положен конец – теперь при любой попытке высунуть голову выше всех любой правитель автоматически объединял вокруг себя остальных. Таких попыток будет ещё три – но Франция в 1815 г., Россия в 1856 г. и Германия в 1945 г. на себе испробуют всю их бессмысленность. Европа училась сосуществовать, и, хотя войн в результате меньше не стало, они лишь ненадолго нарушали равновесие, и каждая новая ссора неизбежно заканчивалась международным конгрессом. Европа превратилась в классическое общежитие, где не только государства, но и все поголовно граждане со временем научатся натужно улыбаться даже лютым врагам, входя с ними в один лифт.

Европейское равновесие 1648 года

«Заключённый мир будет оставаться в силе, и все стороны этого соглашения будут обязаны защищать все и каждую статью этого мира против любого, вне зависимости от вероисповедания. И если случится, что какое-либо положение будет нарушено, ущемлённая сторона прежде всего должна убеждать нарушителя не прибегать к враждебным действиям, направив дело на рассмотрение дружественного собрания или обычного суда».

Конечно, равноправие суверенных государств навсегда останется понятием сомнительным, немного ханжеским. Ясно, что в любую эпоху положение будут определять великие державы, как бы они себя ни называли: Священным Союзом, Большой Тройкой или Советом Безопасности ООН. Но в этом и будет состоять баланс – великие будут отныне очень ревниво охранять друг от друга суверенитет даже самых малых.