Мира Радоевич - Сербия в Великой войне 1914 – 1918 гг

Сараевское покушение — искра, брошенная в «склад, заполненный порохом» [120], как назвал тогдашнюю Европу один современник, привлекло внимание не только Европы, но и всего мира. Однако на тот момент не было известно, в какой мере выстрелы Гаврилы Принципа ускорят многие исторические процессы.

Вокруг Франца Фердинанда были сплочены высшая аристократия, военная элита и государственная бюрократия — общественные слои, которые формировали политику и определяли военно-стратегические цели Австро-Венгрии. В дипломатических кругах его считали «буссолью», при помощи которой следует ориентироваться в будущем. Для германского императора Вильгельма II и для германской милитаристской политики он был «неудобным союзником», поскольку пытался освободить Австро-Венгрию от внешнеполитической зависимости по отношению к более мощным союзникам с их собственными намерениями и устремлениями. Поэтому Вильгельм II старался «держать в узде» его и таким образом сдерживать эмансипацию Австро-Венгрии. Престолонаследник не пользовался и особым доверием высших феодалов Венгрии, которых возмущала его политика «крепкой руки» и намерение путем замены дуалистического государственного устройства триалистическим улучшить положение народов — невенгров. Среди более широких слоев населения он также был не очень любим, а сам император Франц Иосиф воспринимал его как конкурента и «противоправителя», не разделяя взглядов, которых тот придерживался. Именно поэтому император старался держать его в стороне от военных функций, не вводил в тонкости государственного управления, не желал делить с ним власть. Императору, да и многим другим высокопоставленным лицам мешали неконтролируемые и нескрываемые амбиции престолонаследника. В его действиях проявлялась предрасположенность к насилию, почти болезненная подозрительность и склонность во внешней и внутренней политике искать радикальные решения. В государственной администрации у него было много противников, а еще больше — лиц, которые боялись его, учитывая то, что у него военная душа и что свой авторитет в армии он использует, чтобы влиять на принятие политических решений. И поскольку его влияние чувствовалось в министерствах, в военных кругах, в дипломатических и государственных структурах, то смерть его вызывала крах «параллельной власти в Монархии». А в то же время современники отмечали, что мало кто его искренне оплакивал [121].

По сути своей Сараевское покушение относилось к категории политических преступлений, осуществленных участниками молодежного национального движения [122]. Этот заговор полностью был осуществлен молодежью Боснии и Герцеговины. Нет фактов, которые бы свидетельствовали, что сербские власти знали о подготовке покушения, тем более что они были в остром конфликте с группой офицеров, объединившихся в тайной организации «Объединение или смерть» отдельные члены которой поддерживали контакты с заговорщиками из «Молодой Боснии». С другой стороны, имеются доказательства, что полиция Сараево еще в октябре 1913 года получила информацию о подготовке покушения и намерениях младобоснийцев, но никаких мер не предпринимала. Позднейшие расследования и судебные процессы показали, что за этим покушением стояло общее национально-освободительное движение, которым вдохновлялся и поддерживался также ряд покушений в Венгрии.

Хотя серьезный конфликт с Австро-Венгрией в будущем ожидался, но Сараевское покушение Сербию застало совершенно неподготовленной. Расследование не дало доказательств, что сербское правительство было причастно к нему, но, судя по всему, к подготовке покушения опосредовано подключался подполковник Драгутин Димитриевич Апис, начальник разведывательного отдела Генерального штаба сербской армии. Используя свое положение в армии, а также главную роль в организации «Черная рука», подполковник Апис, вопреки той политике, которую белградское правительство обязалось вести в 1909 году, установил в Боснии и Герцеговине сеть, своих доверенных лиц, влияя таким образом на события там. В то время как правительство пыталось воспрепятствовать тайным делам, которые велись на этом пространстве у него за спиной, представители военных кругов, сплотившиеся вокруг «Черной руки», вели себя так, словно гражданской власти не существовало. На конфликт гражданской и военной властей в связи с боснийской границей обращали внимание и австрийские шпионы по ту сторону Дрины. Время от времени c границы приходили известия о контрабанде оружия, которую контролировали члены «Черной руки». Так, стала известно, что в Боснию были переправлены два гимназиста с шестью гранатами и четырьмя револьверами. Это были, вероятно, Гаврило Принцип и Трифка Грабеж. Приняв во внимание участившиеся известия такого содержания, Никола Пашич 15 июня 1914 года потребовал от военного министра «воспрепятствовать всем таким делам, поскольку они весьма опасны для нас». Примерно такое же требование он высказал и 24 июня 1914 года. Эти и многие другие источники указывают на то, что правительство и его председатель старались препятствовать переправке оружия и людей через границу с Боснией и Герцеговиной [123].

Генеральный штаб Сербской армии как и руководство Народной обороны, также не были вовлечены в эти дела. С другой стороны, неоспоримо то, что национальные революционеры и идеалисты оружие добывали при посредстве майора Воислава Танкосича известного борца за свободу, близкого соратника подполковника Аписа, а также, что переправку его через границу организовал майор Любомир (Любо) Вулович. Следствие, между тем, не смогло доказать, что гранаты, которые оказались у участников покушения были из воинских складов. Вероятнее всего, они были взяты из запасов, которые четники сделали на протяжении балканских войн. Лео Пфеффер, судебный следователь по делу Гаврилы Принципа, указал на важный факт: «что осуществившие покушение перед официальной Сербией скрывали свои намерения и приготовления к покушению, что по Сербии они пробирались c фальшивыми документами как таможенники, а когда прибыли в Боснию, в Тузлу, тогда выступили под своими настоящими именами». Контакты с представителями организации «Объединение или смерть» они установили уже после того, как было решено осуществить покушение [124]. Был ли осведомлен об этом Драгутин Димитриевич Апис и насколько осведомлен, в имеющихся исторических источниках надежные свидетельства найти невозможно, вследствие чего имя его напрямую с организаторами покушения не связывалось.

Весть о происшествии в Сараево взбудоражила Сербию, которая восприняла это c серьезностью и озабоченностью. Соболезнования, которые направили ее государственные верхи в Вену, австро-венгерская стороны приняла «весьма сдержанно». В имперской столице преобладало мнение, что выстрелы в эрцгерцога Фердинанда представляют собой нападение на Двойную монархию, так что император Франц Иосиф потребовал резкой реакции против Сербии. В военных кругах сложилось мнение, что великие державы, ошеломленные случившимся, оставят Сербию «на волю ее судьбы». В то же время все посольства и правительства были засыпаны донесениями и прогнозами возможного развития событий.