Майкл Грант - Греческий мир в доклассическую эпоху

После того как Креза победил Кир II Персидский (546 г. до н. э.), Милет оказался под властью персов. Сатрап Гарпаг благосклонно относился к городу, вновь навязывая местный диктаторский режим; а после того как в 517 г. до н. э. персы подавили мятеж самосцев (давних соперников Милета), его гражданам зажилось еще лучше. Их правитель, или «тиран», Гистией (наряду с прочими ионийскими аристократами) оказал персам помощь во время скифского похода (ок. 513–512 гг. до н. э.), за что его впоследствии наградили Миркин-ской крепостью, стоявшей у прибрежной дороги в восточной Фракии, возле устья Стримона, и сохранявшей контроль над рудниками в глубине страны.

Тем не менее Дарий усомнился в верности Гистиея и призвал его в Сузы. Там Гистией, пока его держали «почетным узником», стал замышлять Ионийское восстание. Другим заговорщиком был его зять Аристагор, наследовавший ему в Милете, но теперь попавший в беду. Отчасти это объяснялось прекращением милетской торговли шерстью в Сибарисе: в 510 г. до н. э. этот город был разрушен. К тому же совсем недавно Аристагор утратил благосклонность персидских властителей, поддержав поход на Наксос, оказавшийся безуспешным. И вот, чтобы порвать с Персией, он сложил с себя диктаторские полномочия в Милете, а взамен учредил сравнительно демократический порядок (исономию): таким шагом Аристагор надеялся завоевать народную поддержку. Затем он отправился за море, чтобы в Балканской Греции заручиться помощью для восстания, которое затевали они с Гистиеем. Отклик оказался не очень живым. Спарта вовсе отказалась помогать; Афины выслали двадцать кораблей — «начало всех бед для эллинов и варваров», как их назвал Геродот 39; еще пять предоставила Эретрия.

Достигнув Малой Азии, союзные войска высадились на берег, продвинулись вглубь и внезапно напали на столицу персидской провинции, Сарды. После этого мятеж перекинулся и дальше, хотя афиняне удалились. Мнение Геродота о том, что вину за все восстание следует возложить на тщеславное самолюбие двух милетских вождей, не совсем верно. Его главными причинами послужили скорее хозяйственный упадок в Ионии, недовольство местными диктаторами и вербовка, которой требовала Персия. Как бы то ни было, ионийцы, проявив характерную греческую неспособность достичь должного единства, понесли ряд поражений, а Аристагор был убит, сражаясь с фракийцами близ Миркина. На завершающей стадии военных операций персидский флот, набранный из Финикии, с Кипра и из Египта, направил против Милета все силы, и в битве при Ладе (495 г. до н. э.), у побережья, одержал громкую победу, которой способствовало и бегство кораблей, одолженных мятежникам Самосом, извечным врагом милетян. На следующий год и сам Милет попал в руки персов; город подвергся разграблению, жители были перебиты, а уцелевшие — высланы. Дидимский храм был сожжен дотла.

Это эпохальное разрушение крупнейшего греческого города ознаменовало начавшийся закат политической власти в Ионии. Оно вызвало глубокое потрясение и в Афинах; там драматурга Фриниха оштрафовали за то, что он сочинил трагедию "Взятие Милета", затронувшую столь болезненную тему. Но, что оказалось важнее всего для ближайшего будущего, — это то, что участие Афин и Эретрии в восстании предоставило персам возможность нанести ответный удар. Греко-персидские войны были уже не за горами.

В древности город Эфес, окруженный плодовыми садами Ионии и господствовавший над обширной Колофонской равниной (примечание 30), стоял на южной стороне узкого устья Каистра. Из-за отсутствия приливов, которые вымывали русло, наносы отодвинули береговую линию далеко на запад; этот процесс начался еще в конце II тысячелетия до н. э.

В эпоху поздней бронзы Эфес был столицей небольшого карийского (догреческого) государства (примечание 17), сохранившего шаткое равновесие между самостоятельностью и подчинением хеттам (Приложение 1). Согласно греческим преданиям, основали город амазонки (Глава VIII, раздел 3); в то же время его жители возводили свое происхождение к колонистам-ионийцам, явившимся во главе с сыном афинского царя Кодра Андроклом, который будто бы изгнал населявших эти земли карийцев и лелегов. Возможно, древнейшие эфесские цари держали монархов соседних ионийских городов в некой квази-феодальной зависимости: быть может, это и навеяло Гомеру сходную картину взаимоотношений Агамемнона, царя Микен, с прочими греческими правителями. Вначале граждане Эфеса делились на традиционные четыре ионийские филы (Глава И, примечание 4), но впоследствии к ним добавились еще две филы, куда, вероятно, были допущены греки-переселенцы неионийского происхождения, чьи предки поселились здесь вслед за коренными обитателями.

Основанное ионийцами укрепленное поселение (со святилищем Аполлона) разместилось на склонах горы Пион (ныне Панайырдаг), в 1,1 км к западу от Артемисиона — славного на весь мир храма Артемиды. Ему предшествовало святилище анатолийской богини-матери и критской «владычицы зверей» (стоявшее на самом берегу, пока он не стал отступать в море).

Память об этом древнейшем божестве сохранилась и в греческом культе Артемиды, которая первоначально считалась богиней невозделанных полей и диких зверей. Поэтому ее культовую статую в Эфесе украшали рельефные изображения животных. В то же время эта любопытная застывшая архаизированная фигура с двадцатью четырьмя выпуклостями яйцевидной формы (которые позднее были истолкованы — вероятно, ошибочно, — как груди), ничуть не схожа с изящной и надменной охотницей позднейшей эпохи, и сохраняет восточное обличье. Эфес всегда умел сплавлять свои гречей кие (ионийские) черты с ближневосточными традициями.

В ходе раскопок здесь были обнаружены довольно ранние греческие постройки. Первая представляла собой алтарь, ко* торый, судя по предметам из золота и слоновой кости, найденным неподалеку (ныне они хранятся в Археологическом музее Стамбула), был сооружен ок. 700 г. до н. э. или чуть позже.

Монархов, вначале царивших в Эфесе, в свой черед вытеснило — как это чаще всего случалось и в других местах, — аристократическое правительство, которое возглавили Басили-ды — род, или несколько родов, царского происхождения. Басилиды разбогатели, введя подать на транзитные судовые грузы (ччхбАюу). Первые эфесские монеты из электра (бледного золота), на которых иногда выбито изображение пчелы — городская эмблема, — очевидно, относятся как раз к эпохе Ба-силидов, то есть к VII веку. (О спорном образце — см. примечание 50 к Главе I).

Эфесцы одержали военную победу над Магнесией — греческим городом у подножья Сипила в Лидии 40. Но ок. 675–650 гг. до н. э. на побережье вторглись киммерийцы — негреческие племена, явившиеся из земель нынешней Южной России и разбившие последнего царя Фригии (Приложение 1), разрушили древний храм Артемиды Эфесской. О киммерийской угрозе говорится у эфесского поэта Каллина, который ввел в обиход элегический размер (возможно, позаимствовав его у фригийцев) и принял воинственно-увещевательный тон спартанца Тиртея, побуждая сограждан к действию. Единственный сравнительно длинный фрагмент, сохранившийся от его стихов, призывает сотрапезников взяться за оружие и встать на зищиту родины; отважного бойца поэт удостаивает сравнения с героем.