Александр Речкалов - Русь: путь к Украине. Украинские земли в составе Польши и Литвы. Книга 1

Используя описанную тактику, крестоносцы за семьдесят лет, предшествующих Грюнвальдской битве, осуществили 97 крупных походов в Литву, не считая ежегодных 4–8 «простых» грабительских набегов. Постоянным камнем преткновения в отношениях Великого княжества Литовского и рыцарей была Жемайтия, разделявшая территории тевтонской и ливонской частей Ордена. Стремясь во что бы то ни стало соединить свои владения и полностью овладеть Балтийским побережьем от Нарвы до Гданьского поморья, крестоносцы постоянно атаковали земли жемайтов как со стороны Пруссии, так и со стороны Ливонии. Любые жестокости, совершаемые при этом рыцарями, в глазах средневековой европейской общественности были заранее оправданы, поскольку население Жемайтии и после Кревской унии 1385 г. оставалось языческим и сохраняло верность своим племенным богам. Отношение литовских князей к этой территории также не отличалось благородством и последовательностью. Долгое время Жемайтия то уступалась рыцарям по очередному мирному договору, то использовалась в качестве повода для возобновления конфликта с Орденом. Мы не будем напоминать все перипетии переходов из рук в руки этой многострадальной земли, скажем только, что в 1398 г. Жемайтия была в очередной раз уступлена князем Витовтом крестоносцам, а в последующие годы там не раз вспыхивали восстания, инспирированные и поддерживаемые властями Вильно.

Отметим также, что к концу XIV столетия натиск крестоносцев на Великое княжество Литовское значительно усилился, их атакам все чаще стали подвергаться не только земли Жемайтии, но и Гродно, Берестье, Лида, Новогрудок, и даже обе столицы Литовского государства — Вильно и Тракай. В походах 1390, 1391, 1394, 1402,1403 гг. численность войска крестоносцев достигала порой нескольких тысяч человек. Под давлением польско-литовской стороны, ссылавшейся на несомненные успехи в деле христианизации язычников, папа Бонифаций IX буллой от 3 сентября 1403 г. запретил Тевтонскому ордену совершать крестовые походы против Великого княжества Литовского. Однако запрет Рима не оградил Литву от обыкновенных войн, которые велись между христианскими странами в «обычном порядке». Всевозрастающие масштабы, методичность и направленность ударов Ордена однозначно свидетельствовали, что тевтоны ведут войну на полное истощение сил Великого княжества и уничтожение его государственности. Руководству Литвы, сумевшему за этот же период организовать только 55 ответных рейдов, становилось все более очевидным, что конфликт с Орденом рано или поздно может закончиться полным поражением Великого княжества.

Поэтому произошедшая в конце первого десятилетия XV в. смена приоритетов внешней политики Литовского государства не была случайной. Как отмечает в этой связи Э. Гудавичюс, «Витовт понял, что много важнее вернуть Жямайтию и объединить литовский народ — основу государства, чем ввязываться в бесконечную войну за полную гегемонию на Руси или в Золотой Орде. Такая позиция диктовала единственно возможный тактический ход: лавирование между Тевтонским орденом и Краковом сменить на более тесный союз с Польшей и, опираясь на него, устранить немецкую опасность».

Столь же сложными в тот период были и отношения между Польским королевством и Тевтонским орденом. В 1392 г. тевтоны выкупили у князя Владислава Опольского Добжинскую землю, на которую претендовало королевство. Поляки не были готовы тогда к войне и ограничились дипломатическими протестами. Отношения между сторонами еще более накалились после того, как в 1402 г. тевтоны расстроили сделку поляков с королем Венгрии Сигизмундом I. Постоянно нуждавшийся в деньгах Сигизмунд намеревался передать Владиславу-Ягайло в залог Новую Марку — область возле западной границы Польши. Узнав о готовящемся соглашении, Орден предложил Сигизмунду 50 тысяч злотых. Такую сумму поляки не смогли собрать, и тевтоны без кровопролития приобрели новые территории. Возникшая ситуация была крайне неприятна для Польши, так как помимо дипломатической неудачи, что само по себе было достаточно унизительным, королевство оказалось отрезанным от союзных западнопоморских княжеств и было еще дальше отодвинуто от Балтийского побережья. Частично поляки реабилитировались в 1404 г., когда после кратковременной войны добились от тевтонов согласия на выкуп Добжинской земли, но обе стороны понимали, что конфликт не получил окончательного разрешения.

Ситуация быстро стала ухудшаться после того, как в 1407 г. великим магистром Ордена был избран Ульрих фон Юнгинген. Многие авторы характеризуют его как сторонника активной и жесткой политики. Нам представляется более важным в характеристике фон Юнгингена иное: судя по знаменитой фразе, произнесенной им во время Грюнвальдского сражения, а главное, допущенным им роковым ошибкам, это был скорее отважный военачальник, чем искушенный политик. Его избрание великим магистром сделало невозможным мирное урегулирование конфликта, и враждующие стороны начали активно готовиться к войне.

По мере обострения конфликта Орден усиливал обвинения Ягайло и Витовта в недостаточной христианизации (то есть окатоличивании) народов Литвы. В памятной записке, составленной руководством тевтонов в 1409 г., большое внимание уделялось «благоденствию», в котором пребывали «схизматики» на территории Великого княжества Литовского. В частности отмечалось, что во многих регионах существуют по два епископа, один — жалкий и бедный — католик, другой — сильный и богатый — православный; что на одного принявшего католическую веру приходится 100 крестившихся по православному обряду; что католических храмов мало, зато много прекрасно построенных православных Церквей; что власть в Литовском государстве осуществляется при помощи «нехристианских чиновников». Все это по мнению авторов записки не оставляло надежды на то, что «схизматики» когда-либо «обратятся к христианству», а, следовательно, давало веские основания для вмешательства во внутренние дела Литвы крестоносного воинства.

В преддверии надвигавшегося столкновения основным вопросом для руководства Ордена было выяснение возможности союза между его противниками — Польским королевством и Великим княжеством Литовским. Для современного читателя такой союз представляется более чем естественным, а после подписания поляками и литовцами Кревской унии единственно возможным. Но далеко не такой очевидной представлялась ситуация накануне Великой войны участникам этого многостороннего конфликта. С момента вступления великого литовского князя Ягайло на польский престол прошло всего около двадцати лет, и объединенные династической унией Польша и Литва далеко еще не представляли единого целого. Как мы видели, прошедшие после коронации Владислава-Ягайло годы характеризовались крайне сложными отношениями между Польским королевством и Великим княжеством Литовским, не раз доходившими до вооруженных конфликтов. Подобно своему отцу, князю Кейстуту, Витовт неоднократно воевал и с Орденом, и с поляками, и хорошо помнил, что отец был убит по приказу Ягайло. Все это накладывало негативный отпечаток на отношения двоюродных братьев, но в исторический момент решающей схватки с Орденом король Владислав-Ягайло и князь Витовт оказались достойны выпавшего на их долю испытания. В декабре 1408 г., во время тайной встречи в Новогрудке, польский король и великий литовский князь, отбросив личные недоразумения и обиды, одобрили общий план предстоящей военной кампании. Совместные боевые действия против тевтонов должны были начаться «как поспеет рожь», то есть в конце июля 1409 г.