Жорж Вигарелло - История тела Том 1 [От Ренессанса до эпохи Просвещения]

Эти объяснения и данные, приводимые в текстах XVIII столетия, постепенно модифицировали классицистические представления о теле. В более общем смысле они превращаются в самостоятельный культурный феномен. На первом плане сознания эпохи уже не состояние жидкостей, их состав и динамика. Состояние тела уже не оценивается только на основании прозрачности субстанций и крепости плоти, как это делали медики XVI и XVII веков [986] См.: Brabant H. Médecins et malades de la renaissance. Bruxelle: La Renaissance du livre, 1966 (гл. «Великая битва медицинских идей»). . Теперь речь идет о структуре волокон, силе их реакций, их ресурсах и тонусе, то есть о совершенно конкретных принципах, далеко ушедших от старых категорий движения и чистоты. Галлеровские положения 1744 года о «раздражительности», опыты Бернулли 1750 года по «возвращению к жизни» при помощи электрического разряда придушенных куриц и цыплят постепенно меняют представления о физических силах, их действии и способах поддержания [987] См.: Canguilhem G. La physiologie animale // Histoire générale des sciences, dir. René Taton. T. II. La Science moderne (de 1450 à 1800). Paris: PUF, 1958. . Гуморы отодвигаются на второй план, на смену им приходят более сложные представления о напряжении и возбудимости. Телесная крепость теперь связывается не только с чистотой гуморов, поддерживаемой за счет известных предписаний, но и с особым состоянием волокон и нервов, которые в 1768 году гигиенист Тиссо уже рассматривает как «главную часть человеческого механизма» [988] Tissot S.–A. De la santé des gens de lettres. Paris: Éd. de la Différence, 1991. P. 66. . Изменяются гигиенические принципы и уход за телом: возникают новые метафоры, множатся отсылки к чувствительности, упоминанию ослабших или чрезмерно натянутых «струн», необходимости «исправить тонус волокон, дабы он гармонировал с общим тоном жизненного инструмента» [989] Saint–Ursins J.–M. de. LAmi des femmes ou Lettres d’un médecin concernant l’influence de l’habit des femmes sur leurs moeurs et leur santé. Paris, 1804. P. 169. , как в начале XIX века писал в книге о женском здоровье Жан–Мари де Сент–Урсен.

Вернемся к представлениям о волокнах, так как их пример подтверждает появление новых репрезентаций, нового видения телесной архитектуры. Нитяная структура, длинная черточка, увиденная сквозь линзы первых микроскопов, волокно становится в XVIII веке минимальной анатомической единицей, первоэлементом, из которого образуются части тела. Кроме всего прочего, оно обладает собственными импульсами и ресурсами: «Тонус волокна — не что иное, как обычно присущее ему состояние» [990] Diderot D. Éléments de physiologie. Paris: Didier, 1964. P. 311. , — утверждает Дидро. Оно же является начальной единицей движения: «В физиологии волокно — то же, что линия в математике» [991] Ibid. P. 63. На эту тему также см.: Rey R. Hygiène et souci de soi dans la pensée médicale des Lumières // Communication. 1993. No. 56. , — пишет все тот же Дидро в 1765 году, вслед за Галлером (его непосредственным источником) делая его главной органической структурой и умножая ретикулярные ассоциации; «сны» философа сплетают во внутреннем пространстве тела бесконечное количество чувствительных и активных «пучков и нитей» [992] Дидро Д. Сон д’Аламбера / Пер. П. Попова // Дидро Д. Сочинения в 2 т. М.: Мысль, 1986. T. I. С. 429–430. .

Отсюда новое представление о твердости и радикальное изменение того, что касается мер предосторожности, в частности, новая практика использования холода. На смену очищающему жару приходит закаляющий холод: укрепляющая волокна свежесть полностью противоположна теплу, на котором настаивали старые руководства по поддержанию здоровья как на лучшем средстве регуляции гуморов. Приблизительно в 1775 году Бенджамин Франклин рекомендует спать на «простой» постели, покрытой холстом, что полностью расходится с теми советами, которые за сто лет до того давал де Лорм, настаивая на необходимости покрывать постель мехами, так как она должна быть такой же теплой, как облицованная поверхность печки. Что касается упражнений, то теперь от них ожидается укрепление волокон за счет регулярного напряжения [993] См. об этом главу IV, подраздел III (Id) «Волокна и нервы» настоящего издания. .

Не стоит заблуждаться: у этих изменений есть и культурное измерение. Так, Троншен принадлежит к числу тех, кто в середине XVIII столетия соединяет идею укрепления волокон с необходимостью нравственной стойкости. Органическая слабость превращается в цивилизационную, критерии твердости — в обличительные свидетельства: «Пока римляне, покидая Марсово поле, отправлялись купаться в Тибр, они оставались властителями мира; но [горячие] купальни Агриппы и Нерона постепенно превратили их в рабов» [994] Письмо Троншена от 3 сентября 1759 г. (Tronchin H. Un médecin de XVIIIe siècle, Théodore Tronchin. Paris, 1906. P. 59). . Холодная вода закаляет тело, как сталь. Отсылки к волокнам становятся частью культурного проекта, чему способствует физическая конкретность их образа. Великий пропагандист умеренного питания, упражнений и холодных ванн, Троншен большое внимание уделяет самым нетребовательным укрепляющим практикам: следует отказаться от ночных колпаков, не носить шляпу «даже при верховой езде», избегать слишком плотной одежды и потения. К нему в Женеву стекается просвещенная публика со всей Европы. Госпожа д’Эпине подолгу у него гостит, детально описывая свои трапезы, состоящие из молочных продуктов и фруктов, прогулки и резкий холод, «который ее укрепляет» [995] Épinay Mme d’. Les Contre–confessions. Histoire de Mme Montbriand. Paris: Mercure de France, 1989. P. 1282. . Вольтер провозглашает его «великим человеком» [996] Письмо от 3 декабря 1757 г. (Voltaire. Œuvres complètes. Paris, 1827. T. III. Pp. 1340–1341). . Это изобретатель на первый взгляд банальных и естественных практик, успех которых приводит к внедрению новых предметов и жестов — высоких бюро, за которыми можно работать стоя, или «троншин», укороченных платьев без фижм, призванных облегчать движение при ходьбе.

На более глубинном уровне, в этом конфликте изнеженности и физической силы, тело становится центром коллективных амбиций. Тут важно уже не очищение, а выносливость, не утонченность телесных тканей, бывшая ранее знаком отличия, но их плотность, новый признак здоровья. Во второй половине XVIII века искусство «совершенствования рода человеческого» [997] Faiguet de Villeneuve J. L’Économie politique. Projet pour enrichir et pour perfectionner l’espèce humaine. Paris, 1763; Vandermonde Ch.–A. Essai sur la manière de perfectionner l’espèce humaine. Paris, 1766; Millot J.–A. LXrt d’améliorer et de perfectionner les hommes. Paris, 1801. предстает в качестве не только медицинского, но и политического проекта. Ставка делается на постепенное улучшение, на последовательные упражнения, на «бесконечную способность к совершенству» [998] «Человеческая способность к совершенствованию действительно безгранична» (Кондорсе Ж.А. Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума. М.: Гос. соц. — экон. изд–во, 1936. С. 6). . Неслыханную ранее роль начинает играть будущее: «Распутник, который растрачивает здоровье, более виноват перед свои потомством, нежели мот, который растрачивает свое и чужое состояние» [999] Buchan G. Médecine domestique. Paris, 1788. T. I. P. 21. , — в 1780 году утверждал Уильям Бьюкен, автор известного домашнего лечебника. Эти императивы диктуются социальными изменениями, гигиенические ценности приходят на смену старому аристократическому идеалу: инвестиция в потомство вместо родового престижа. Буржуазия, чьи ценности преобладают на всем протяжении XVIII века, самоутверждается в этой погоне за физической силой: непосредственная цель — здоровье, опосредованная — укрепление будущих поколений. Конечно, это упрощенное противопоставление; происходящие во второй половине столетия изменения имеют слишком глубинный характер, чтобы ограничиваться только группой «буржуазии». Как показали в своих работах Франсуа Фюре, Роже Шартье и Даниэль Рош [1000] Фюре Ф. Постижение Французской революции / Пер. с фр. Д.В. Соловьева. СПб.: ИНА–ПРЕСС, 1998; Шартье Р. Культурные истоки Французской революции / Пер. с фр. О.Э. Гринберг. М.: Искусство, 2001; Goubert P., Roche D. Les Français de l’Ancien Régime: 2 vol. Paris: Armand Colin, 1984. , значительную часть просвещенной элиты составляло дворянство. Как бы то ни было, формируется «общество прогресса», бдительно относящееся к физическому будущему человечества.