Жорж Вигарелло - История тела Том 1 [От Ренессанса до эпохи Просвещения]

Социальные и нравственные беспорядки в среде юношества объяснялись главным образом распутным характером молодежи, враждебностью юношества по отношению к любой власти и неукротимыми сексуальными порывами тела, уже способного к размножению. Для сдерживания подобных проявлений в эпоху Возрождения создается все больше юношеских групп или сообществ. Они были особенно распространены во Франции и Италии: там они представляли собой одно из наиболее эффективных средств социализации юношей за пределами семьи. На основе общих ценностей в этих коллективах молодой человек формировал представления о самом себе, о социальных обязанностях, а также физическую и моральную идентичность.

В течение беспокойных лет отрочества и юношества, когда юноши помладше получают профессиональную подготовку вдали от дома, а старшие стремятся утвердиться через занятия, которые позволяют им в конце концов рассчитывать на профессиональную и социальную зрелость (а именно — на право заниматься своей профессией и право жениться), эти холостяцкие объединения направляют потенциально разрушительную энергию своих членов в русло дозволенной деятельности. Цель таких молодежных групп — превратить неотесанных подростков в блюстителей публичных и частных нравов; молодежные группы воплощали и укрепляли — причем зачастую при участии взрослых и наставников — социальные ценности, приписываемые зрелости. Итак, в XV и XVI веках в сельских и городских районах молодых людей собирали в религиозные и светские братства: badie, fraterne, compagnie, монастырские юношеские объединения и сообщества молодых аристократов. Регулярные встречи подростков, юных холостяков и даже женатых мужчин устраивались там не только для того, чтобы помешать молодым сеять хаос на улицах, но также чтобы направить их энергию в организованную деятельность (процессии во время религиозных обрядов, театральные постановки, игры и маскарады во время карнавала и других календарных праздников). В то же время в задачу руководителей братств или монастырских юношеских объединений входила организация в группе внутренней деятельности: нужно было направить в нужное русло кипучую энергию молодых, внушив им религиозные и моральные ценности, которые должны были сделать из них ответственных людей.

Новые ритуализированные организации в первую очередь обеспечивали общественный порядок, передавая молодым ценности старшего поколения (в наиболее привилегированных группах даже закладывались основы гуманистической культуры и телесной дисциплины), а также не давали лентяям и скандалистам собираться в публичных местах и на просторе улиц [320] О братствах и молодежных группах во Флоренции XV и XVI вв. см.: Taddei I. Fanciulli e giovani. Crescere a Firenze nel Rinascimento. Florence: Olschki, 2001; Trexler R. New ritual groups // Public Life in Renaissance Florence. Ithaca; London: Cornell University Press, 1980. Chap. 11. Pp. 367–418; Idem. Ritual in Florence: adolescence and salvation in the Renaissance: “The youth are coming!” Nonsense in Florence during the Republic and Grand Duchy // The Children of Renaissance Florence. Power and Dépendance in Florence. Binghamton (N.Y.): Médiéval and Renaissance Texts & Studies, 1993. T. 1. Chap. 3–4. Стенли Чойнаки привел документы по подобным техникам социализации у юных патрициев Венеции в: Chojnacki S. Women and Men in Renaissance Venice. Twelve Essays on Patrician Society. Baltimore; London: Johns Hopkins University Press, 2000. Chap. 9–12: Measuring adulthood: adolescence and gender; Kinship ties and young patricians; Political adulthood; Subaltern patriarchs: patrician bachelors. Pp. 185–256. . Считалось, что слоняющихся без дела по городу подростков легко могут соблазнить содомиты или проститутки. Бродячие проповедники вроде доминиканца Бернардина Сиенского порицали родителей, не способных контролировать своих детей, и обвиняли их даже в том, что они играют роль сводников для своих сыновей, наряжая их в элегантные одежды, чтобы привлекать взгляды более взрослых мужчин, чье покровительство могло облагодетельствовать целую семью [321] Содомия была предметом великопостной проповеди в ряду прочитанных святым Бернардином в церкви Санта–Кроче во Флоренции в 1424 г. наставлений о грехах сластолюбия. См.: Rocke М. Sodomites in fîfteenth–century Tuscany: the views of Bernardino of Siena // The Pursuit of Sodomy: Maie Homosexuality in Renaissance and Enlightenment Europe / ed. by Kent Gérard and Gert Hekma. N.Y.; London: Harrington Park Press, 1989. Pp. 7–31. . Таким образом, на братства и ритуализированные организации возлагалась еще одна задача: сохранять невинность подростков, или по меньшей мере правильность сексуальной ориентации.

Италия эпохи Возрождения даже пыталась с помощью коллективного ритуала подрывать соседскую солидарность, чтобы способствовать развитию религиозных и светских братств, а вот к северу от Альп ассоциации стремились поставить на первое место профессиональные отличия, объединяя суконщиков, лучников, ремесленников–компаньонов. Параллельно с этим феноменом другой способ социализации молодых обеспечивали более спонтанные союзы. Возрастные группы собирались вместе с соседями и членами местного сообщества для популярного обычая шаривари, шумной сатирической процессии, которая обычно приурочивалась к свадебным празднествам или демонстрировала выявленные нарушения брачной морали. Эта веселая церемония (matinatta в Тоскане и центральной Италии, zambramari в Пьемонте, rough music или skimmington ride в Англии) привлекала на свадебный пир добрую часть молодежи; соседские молодые люди выпрашивали у молодоженов деньги, чтобы выпить за их здоровье, и отвечали какофоническими серенадами, если сумма казалась им смехотворной.

Народный суд в ходе брачной церемонии был, однако, лишь одной из традиционных прерогатив групп молодежи в Европе Старого порядка. Подросткам также поручались игры, связанные с любовными свиданиями и майскими празднествами. Даже отношения между супругами, если они нарушали нормы сообщества, могли попасть под «юрисдикцию» юношества, которое поддерживали все соседи. Так, лондонская не в меру бойкая супруга и ее слишком услужливый муж в 1563 году были осмеяны мужчиной, изображавшим мужа в юбке, которого несли четверо других мужчин в сопровождении веселой толпы под звуки волынки и барабана. Кортеж освещали двадцать факелов, он двигался под песнопения (за выступление певцам платила пара) [322] О шаривари и ритуалах народного суда существует обширная библиография. Среди классических работ по исторической антропологии см.: Zemon Davis N. The reasons of misrule // Society and Culture in Early Modem France. Stanford (CA): Stanford University Press, 1987. Pp. 97–123; Ingram M. Ridings, rough music and mocking rhymes in Early Modem England // Popular Culture in Seventeenth–Century England / ed. by Barry Reay. London: Routledge, 1988. Pp. 166–197; Thompson E.P. Rough music // Customs in Common. Studies in Traditional Popular Culture. N.Y.: The New Press, 1993. Chap. VIII. Pp. 467–538; Le Charivari. Actes de la table ronde organisée à Paris (25–27 avril 1977) / sous dir. de Jacques Le Goff et Jean–Claude Schmitt. Paris; N.Y.: EHESS/Mouton, 1981. О репрессиях в народной культуре в период Старого порядка см.: Burke P. Popular Culture in Early Modem Europe. N.Y.; London: Harper Torchbooks, 1978; Muchembled R. Culture populaire et culture des élites dans la France moderne (XVe — XVIIIe siècle). Paris: Flammarion, 1978. .