Жорж Вигарелло - История тела Том 1 [От Ренессанса до эпохи Просвещения]

Особой мишенью для обличения в XVII веке становятся праздники, контроль над которыми усиливается: «Прежде всего речь о том, чтобы христианизировать календарь и вернуть себе наиболее важные моменты цикла традиционных общественных празднеств между карнавалом и постом, между праздниками Тела Господня и святого Иоанна» [650] Roche D. Le Peuple de Paris. Paris: Aubier, 1981. P. 153. . Это совместное наступление гражданских и церковных авторитетов, стремящихся колонизовать пространство вольностей; слияние Контрреформации и государственной власти, попытка сократить количество нерабочих дней, реорганизовать временные циклы и общественные развлечения. Отсюда постановление королевского суда, принятое в 1665 году на выездной сессии в Оверни, запрещающее «все шутовские праздники… каковые становятся поводом к похоти, пьянству, отвратительным богохульствам, завязывающимся во время них кровавым побоищам, ведущим к смертоубийствам» [651] Fléchier E. Mémoires sur Les Grands Jours d’Auvergne. Paris: Mercure de France, 1984. P. 337. . Это наступление дает видимые результаты: в XVIII веке (а в городах намного раньше) традиционные празднества сменяются торжественными зрелищами, дозволенными и христианизированными процессиями. Оно неизбежно затрагивает холостяцкие сообщества с их призами, игрищами, молодежными группами и избранием «королей», временными законами и шаривари, которые постепенно начинают обвинять в «отвратительном разврате», происходящем во время «танцев, игр и пирушек» в дни карнавала [652] Цит. по: Pellegrin N. Les Bachelleries. P. 281. . Независимость отдельных сообществ, даже частичная и временная, в XVII–XVIII веках становится нестерпимой для государства, все глубже проникающего в ткань общества. Отсюда случай Монпелье — одно из многих решений, принятых в середине XVII столетия: «Во вторник 3 февраля 1651 года г-н де Ла Форе де Туар, наш сенешаль, велел опубликовать указ, запрещающий лицам любого сословия избирать предводителя молодежи и предпринимать какие–либо действия, злоупотребляя его именем, и произошло это во время магистратуры г-на де Мюрля» [653] Delort A. Mémoires inédits sur la ville de Montpellier au XVIIe siècle (1621–1693). T. I. P. 150. . В 1660 году Людовик XIV запрещает выборы предводителя молодежи в городах Лангедока [654] См.: Sauzet R. Le Notaire et son Roi. Étienne Borrelly (1633–1718), un Nîmois sous Louis XIV. P. 146. . Как на примере Могувера и приходов в окрестностях Лиона показала Натали Земон Дэвис, в XVIII веке этот институт быстро приходит в упадок [655] Zemon Davis N. La Culture du peuple. Rituels, savoirs, résistances au XVIe siècle. P. 188. .

Еще более упорному преследованию в конце XVII века подвергается насилие, в частности связанное с игрой в ножной мяч. Реннский парламент накладывает на нее запрет в 1686 году, но в Бретани она еще удерживается; преследование усиливается в середине XVIII века после несчастного случая в Пон-л’Аббе, когда во время игры в воде утонули несколько человек [656] Gougaud L. La soûle en Bretagne et les jeux similaires du Cornwall et du pays des Galles. P. 586. . Запрет вводится и в Англии, где в 1743 году Джон Уэсли констатирует, что в Корнуолле «теперь и не слыхать о херлинге, любимом занятии жителей Корнуолла, предаваясь которому они переломали столько членов и порой приносили в жертву свои жизни» [657] Цит. по: Gougaud L. La soûle en Bretagne et les jeux similaires du Cornwall et du pays des Galles. P. 601. . Это, конечно, то самое понижение уровня терпимости по отношению к насилию со стороны государств Нового времени и постепенное установление контроля над индивидуальными проявлениями агрессии, многочисленные примеры чему можно найти у Норберта Элиаса [658] Элиас H. О процессе цивилизации / Пер. A. M. Руткевича. T. I, II. М.; СПб.: Университетская книга, 2001; а также: Elias N., Dunning E. Sport et civilisation. Paris: Fayard, 1994. .

Помимо решений, связанных с ограничением насилия и вводом его в новые рамки, существуют и другие, не менее важные, на сей раз внутренние демаркации между теми, кто участвует в игровых практиках, теми, кто в них не участвует, и, наконец, теми, кто заведомо из них исключен. Есть множество указаний на то, сколь высоки были водоразделы между игроками, до какой степени велики дистанции между людьми, которые посещают разные игровые пространства и следуют разным кодексам поведения.

В особенности это относится к мужчинам и женщинам, которые при Старом порядке никогда не участвовали в одних и тех же состязаниях: их игры не могли сочетаться друг с другом. Традиционные религиозные запреты характеризовали «подобные собрания» как «бич целомудрия» [659] Слова Вива (Vives). Цит. по: Thiers J.–B. Traité des jeux. Paris, 1687. P. 258. , а моралисты требовали проводить различие между «пристойными» и «непристойными» играми [660] Barbeyrac J. Traité du jeu où l’on examine les principales questions de droit naturel et de morale. Amsterdam, 1737. T. II. P. 445. . Женщинам предписывается «играть лишь изредка и всегда с большой осмотрительностью и безразличием» [661] Ibid. . Игры в ручной и ножной мяч, равно как и в шары, считались «неприличными для женщины или девушки» [662] Thiers J.–B. Traité des jeux. P. 265. , поскольку диктуемые ими жесты почти исключительно принадлежат к мужскому регистру. Трактаты об играх — такие, как книги Тьера или Барберака, — настаивают на том, что принятые в играх позы «не подходят лицам слабого пола» [663] Barbeyrac J. Traité du jeu où l’on examine les principales questions de droit naturel et de morale. T. II. P. 446. , равно как и на скандальности «смешения разных людей» [664] Thiers J.–B. Traité des jeux. P. 257. , что, по сути, является косвенным запретом. В «Придворном» женщины отстраняются от всех «тяжелых» упражнений, на их долю Кастильоне оставляет лишь танцы, пение и игру на музыкальных инструментах [665] Castiglione B. Le Livre de courtisan. Paris: Garnier–Flammarion, 1987. P. 239. . Целый ряд поведенческих моделей косвенно предполагает запрет женских игр, особенно тех, которые связаны с физической силой и выносливостью. Остается ничтожное число приемлемых занятий такого рода, к которым, судя по описанию Бракенхоффера, побывавшего во Франции в середине XVII века, могла относиться игра в кегли [666] Brackenhoffer E. Voyage en France, 1643–1644, traduits d’après les manuscrits du musée historique de Strasbourg. Paris, 1925. P. 98. . А еще волан: Локателли, проезжавший через Лион в 1655 году, считает его специфически женской игрой: «лавочницы… бьют по волану лопаточками, на которых натянуты кишки, мало отличающиеся от струн на ракетках. Они перекидывают его друг другу по 200, а то и по 250 раз, самые ловкие до 300 раз, пока он не упадет на землю. Игра состоит в том, чтобы как можно дольше удержать его в воздухе» [667] Locatelli S. Voyage en France, mœurs et coutumes françaises (1665–1665), traduits sur les manuscrits autographes. Paris, 1905. P. 64. . Об этой игре часто упоминает мадемуазель де Монпансье, признаваясь, что в 1650–е годы она посвящала ей много летних часов: «Я играла в нее два часа утром и столько же после полудня» [668] Montpensier Mlle de. Mémoires. Anvers, 1730. P. 257. .