Михаил Пиотровский - Предание о химйаритском царе Ас‘аде ал-Камиле

Таким образом, содержащаяся в предании легенда об обращении в иудаизм — переработанное в Медине предание йеменских иудеев. Время обработки,— видимо, вторая половина VII в., среда — йеменские и местные мединские ученые. С этой же средой следует связывать и пророчество о Мухаммаде, якобы извлеченное из Священного Писания, сообщения о котором восходят к мединцам (Ибн ‘Аббас) и, возможно, к йеменцам (Ка‘б ал-Ахбар) [367] См.: Гаркави. Утверждения мусульман. , которое предание вкладывало в уста йасрибцев — хабров и в уста йеменца-киндита Шафи‘ б. Кулайба. Широкому распространению легенды об иудаизации способствовало то, что она служила религиозно-исторической реабилитации древнего царя, делала его монотеистом.

Третий сюжет повествования о Хиджазской эпопее Ас‘ада — поход царя на Мекку — не подтверждается историческими данными, легенда лишена специфических йеменских черт и, так же как легенда о походе на Йасриб, предпочитает называть главного героя неопределенным тубба‘. Эта легенда имеет много сходного с преданием о походе на Мекку эфиопского наместника Йемена Абрахи в середине VI в. Едина цель походов — Мекка. Совпадает и одна из причин — желание перенести в Йемен «Черный камень» Ка‘бы. И в той и в другой легенде Аллах чудесным образом защищает свой город. И Ас‘ад, и Абраха связаны с хузайлитами. Они посоветовали Ас‘аду направиться к Мекке, они же провели туда эфиопов [368] Мубаррад. Камил, 289. .

Легенда о походе Абрахи — хиджазского происхождения, на это указывают иснады, а также ее основная идея — непобедимость мекканцев. Она отражает реальные события, что подтверждается ее упоминанием в Коране (CV), наличием независимого хузайлитского предания [369] Хузайлиты. Диван, т. I, с. 112 и сл.; Nöldеке—Таbаri, с. 208, прим. 1. , исторической обстановкой. Сходство с ней предания об Ас‘аде и аналогичный хиджазский характер последнего убеждают нас в том, что легенда о походе Ас‘ада на Мекку (как это и считал в свое время Ю. Вельхаузен) [370] Wellhаusen. Medina, с. 8, прим. 2. — вариант рассказа о походе Абрахи, где Ас‘ад заменил его в качестве главного героя. На то, что Ас‘ад кахтанидских легенд иногда идентичен Абрахе хиджазского предания, указывает и тот факт, что в нынешнем Йемене традиция связывает с именем Ас‘ада ту самую дорогу, которую в Хиджазе связывают с «походом слона» (походом Абрахи) [371] J. Rускmаns. Le christianisme, с. 427; Grohmann. Arabien, с. 147, прим. 5. .

Легенда в ее нынешнем виде содержит ряд черт, которые нельзя объяснить просто отождествлением Ас‘ада с Абрахой, они отражают стремление кахтанидов объявить своих древних царей благочестивыми людьми. Отсюда — мотивы поклонения Ас‘ада Ка‘бе, обращения его к Аллаху, покрытия Ка‘бы кисвой, пророчества о Мухаммаде, делающие этого царя почти настоящим мусульманином еще до появления ислама. Эти мотивы особенно тесно связаны с кахтанидско-аднанидской борьбой и, видимо, получили широкое развитие в конце VII — первой половине VIII в., когда эта борьба стала особенно острой. Большая известность именно этих легенд и мотивов сделала легенду об иудаизме царя бесполезной для религиозно-исторического оправдания и восхваления. Этим объясняется постепенное ослабление этого мотива и его перенесение (в XI-XII вв.) к менее известным героям кахтанидского предания.

Как видим, истоки одного из основных сюжетов легенды о Хиджазском походе (иудаизм) скрыты в предании иудеев Йемена. После ислама фрагменты йеменской легенды получили новую обработку в связи с идентификацией Ас‘ада с Тубба‘ Корана и последующим отождествлением его с героями хиджазских легенд о борьбе с иноземным царем (поход на Йасриб, поход на Мекку). Весь этот материал, вместе с возникшими новыми мотивами (вера в Аллаха, поклонение Ка‘бе, предсказания о Мухаммаде), был переработан в духе культурно-политических интересов сначала йеменцев, а потом и кахтанидов вообще, с целью религиозно-исторической реабилитации знаменитого древнего царя, одной из основных фигур формирующегося предания.

Приписываемые Ас‘аду ал-Камилу стихи содержат довольно пространные описания войска, обычно предваряющие рассказ о походах. Особый интерес для нас представляют перечисления племен, входивших в состав армии, и описания вооружения воинов.

Племенной состав армии. Племена, из которых якобы состояло войско Ас‘ада ал-Камила, подробнее всего перечислены в стихотворениях «Не сплю я», «Умм ‘Амр», «О люди», «Завещание», «Как много забот». Эти племена можно разделить на четыре группы:

1. Племена «коренных» йеменцев, собственно жители древнего Йемена, основное население южноаравийских царств. Стихи Ас‘ада называют следующие племена этой категории: ал-аш‘ар, ма‘афир, хадрамаут, хамдан, хаулан, химйар (алхан) [372] Ахбар ‘Абид, с. 442, 461, 467, 468, 474-476; Хамдани. Иклил, т. VIII, с. 292. .

2. Племена йеменских бедуинов — «бедуины в Тауде и в Тихаме», которых упоминает «долгий» титул, принятый Абукарибом Ас‘адом. Они появились на территории Южной Аравии в III-IV вв. и являлись важной составной частью йеменских армий (см. гл. II, 1). В стихах Ас‘ада названы: кинда и его отделы — ас-сакасик и ас-сакун, мазхидж и его отделы: ‘анс, зубайд, мурад, с‘ад ал-‘ашира, ал-харис (б. ка‘б), а также их общее генеалогическое название — кахлан [373] Ахбар ‘Абид, с. 461, 467, 468, 475, 476 (на с. 468, ‘bs, но контекст позволяет исправить его на йеменское ‘ns); Нашван б. Са‘ид. Мулук химйар, с. 124; Хамдани. Иклил, т. VIII, с. 292. .

3. Племена, возводимые к Йемену генеалогами и жившие вблизи северных и восточных границ Южной Аравии, однако не зафиксированные в надписях или косвенных источниках как связанные с йеменским государством. К этой промежуточной группе относятся: ал-азд (азд Шану’а и азд ‘Уман, аус, баджила, хазрадж, хас‘ам) [374] Ахбар ‘Абид, с. 442, 443, 461, 467, 468, 475, 476; Хамдани. Иклил, т. VIII, с. 292. .

4. Причислявшие себя к йеменцам племена арабов Сирии и Северной Аравии, во второй половине VII в. объединившиеся в политико-генеалогический союз с пришлыми йеменцами и возводившие свои родословные к Кахтану. Они были зачинщиками и самыми активными участниками кахтанидско-аднанидской борьбы во всех ее проявлениях. В стихах Ас‘ада это: гассан, джузам, куда‘а (хайдан), лахм, таййи [375] Ахбар ‘Абид, с. 443, 461, 461, 468, 475, 476; Хамдани. Иклил, т. VIII, с. 292. Племя ал-азд как кочевой сосед химйаритов упомянуто в новой надписи Арйани № 12. .

Выделение нескольких категорий среди упоминаемых в стихах племен показывает, что приводимые преданием перечисления не отражают реального состава йеменских армий — V-VI вв. Если участие племен третьей категории в военных действиях химйаритов не зафиксировано, но в принципе возможно, то для четвертой категории это абсолютно невероятно, так как в тот период они жили в Северной Аравии и с Йеменом никак связаны не были. Однако все перечисляемые в стихах Ас‘ада племена входили в кахтанидскую племенную группировку, возникшую во второй половине VII в., участвовали в ее политической борьбе с аднанидами (см. гл. I). Упоминания этих нейеменских, но кахтанидских племен в войске Ас‘ада переносило «Кахтанидский союз» в доисламское прошлое и тем самым служило одной из целей культурно-политической деятельности кахтанидов — утверждать древность этого объединения племен. Как видим, перечисления племен в стихах Ас‘ада отражают политическую действительность второй половины VII — первой половины VIII в. и тесно с ней связаны. Поэтому стихи, содержащие эти перечисления, следует этим временем и датировать.