Теодор Моммзен - Римские провинции от Цезаря до Диоклетиана

О торговых сношениях Египта со странами, лежавшими по его южной границе, а также с Аравией и Индией будет подробно рассказано ниже. Торговле со странами бассейна Средиземного моря наши источники уделяют меньше внимания, отчасти, может быть, потому, что она была явлением обычным и нечасто напоминала о себе. Египетский хлеб привозили в Италию александрийские корабельщики, в связи с чем в гавани подле Остии появилось святилище, построенное по образцу александрийского храма Сараписа, и при нем община корабельщиков 430 ; однако в сбыте товаров, которые шли из Египта на Запад, эти грузовые суда вряд ли принимали большое участие. Сбыт находился в руках италийских судовладельцев и капитанов, вероятно, в такой же степени, как и египетских, а может быть, и в еще большей; во всяком случае уже при Лагидах в Александрии имелась значительная италийская колония 431 , и египетские купцы встречались на Западе реже, чем сирийские 432 433 .

Мероприятия Августа, совершенно изменившие характер торговли в Аравийском и Индийском морях, о чем речь будет идти ниже, не коснулись судоходства на Средиземном море. Правительство нисколько не было заинтересовано в том, чтобы давать здесь египетским купцам особые преимущества предпочтительно перед всеми остальными. Торговые сношения остались, по всей вероятности, в прежнем положении.

Египет, имевший многочисленное земледельческое население в своих годных для обработки районах, был также, как свидетельствует множество нередко довольно крупных местечек и городов, страной мастерских и потому представлял собой наиболее плотно населенную провинцию Римской империи. Население Древнего Египта составляло приблизительно 7 млн человек. При Веспасиане в официальных списках насчитывалось 7,5 млн жителей, обязанных платить поголовную подать; к этому следует добавить освобожденных от поголовной подати александрийцев и прочих греков, а также рабов, которые были, вероятно, не очень многочисленны, так что в общем население Египта составляло в этот период по меньшей мере 8 млн человек. Так как площадь пригодной для обработки земли, равняющаяся сейчас 500 кв. милям, в римскую эпоху не превышала 700 миль, можно заключить, что плотность населения Египта составляла в то время в среднем И тыс. человек на кв. милю.

Если мы обратимся к жителям Египта, то увидим, что обе живущие в стране нации — основная масса египтян и незначительное меньшинство александрийцев — представляли два совершенно различных круга 431 , хотя взаимная заразительность пороков и свойственное всяким порокам единообразие создали между ними некую отрицательную общность во зле.

Коренные египтяне почти не отличались от своих нынешних потомков ни по своему положению, ни по своему образу жизни. Они были умеренны в своих потребностях, воздержанны, трудоспособны и деятельны; они были искусными ремесленниками и корабельщиками и ловкими торговцами и держались старинных обычаев и старинной религии. Если римляне уверяют, что египтяне гордятся рубцами от плетей, полученных ими за обман при уплате податей 434 , то эти заявления выражают точку зрения податного чиновника. В египетской национальной культуре было немало хороших зачатков; при всем превосходстве греков, в борьбе обеих столь глубоко различных рас в духовной сфере египтяне в некоторых существенных отношениях имели свои преимущества перед эллинами и сами это сознавали. Египетские жрецы в греческих произведениях, написанных для занимательного чтения, высмеивающие то, что эллины называли историческим исследованием, а также их взгляд на поэтические сказки как на подлинные предания седой старины, выражают лишь воззрения самих египтян; правда, говорится в этих произведениях, в Египте не пишут стихов, но вся древняя история египтян записана на стенах храмов и на мемориальных камнях. Конечно, теперь лишь немногие знают эту историю, так как множество памятников разрушено, и предание гибнет из-за невежества и равнодушия людей позднейшего времени. Однако уже сама эта справедливая жалоба проникнута сознанием безнадежности; импозантное здание египетской цивилизации давно уже было обречено на слом. Разлагающее действие эллинизма затронуло и самое жречество. Один египетский храмовый писец, Херемон, приглашенный ко двору Клавдия для обучения наследника греческой философии, истолковал в своей «Египетской истории» древние местные божества в терминах стоической физики и осветил в этом духе написанные местным письмом документы. В практической жизни эпохи империи древняя египетская культура и быт имели значение почти единственно в религиозной области. Религия для этого народа была решительно всем. Чужеземное владычество в Египте переносили легко, — можно сказать, его едва ощущали, пока оно не затрагивало священных обрядов страны и всего, что было с ними связано. Правда, во внутренних порядках почти все было связано с религией; письмо и язык, привилегии жрецов и их высокомерие, придворные обычаи и быт страны, забота правительства о священном быке, пока он жив, хлопоты о его погребении и о подыскании ему надлежащего преемника, когда он умирал, — считались у этих жрецов и этого народа критерием достоинств данного правителя и служили мерилом уважения и верности* которых он заслуживал. Первый персидский царь начал свою деятельность в Египте с того, что восстановил святилище богини Нейт в Сансе, т. е. вернул его жрецам; первый Птолемей, еще будучи македонским наместником, поставил на их прежние места увезенные в Азию изображения египетских богов и возвратил богам Пе и Тепу отнятые у них земельные дарения. В знаменитом Канопском декрете 238 г. до н. э. египетские жрецы выражают свою благодарность Эвергету за то, что, возвратившись из своего большого победоносного похода, он вернул из Персии священные храмовые изображения. Этим чужеземным царям и царицам пришлось согласиться на то, чтобы в соответствии с обычаями страны они были, подобна египетским фараонам, еще при жизни причислены к сонму местных богов. Римские властители последовали этому примеру лишь с некоторыми ограничениями. В отношении титула, как мы видели, они, правда, до известной степени подчинялись требованиям местного культа, но все же избегали даже в египетской формулировке тех принятых здесь эпитетов, которые составляли слишком резкий контраст е западными воззрениями. Так как эти «любимцы Пта и Изиды»- выступали в Италии против почитания египетских богов, как и против иудейского культа, они, само собой разумеется, допускали выражение этой любви только в иероглифах и даже в Египте не участвовали в служении местным богам. Как ни стойко настоящие египтяне хранили верность местной религии даже при иноземном владычестве, все же положение париев, в котором сами они находились рядом с господствовавшими в их стране греками и римлянами, неизбежно принижало положение культа и жрецов, и от руководящей роли древнего египетского жречества, его влияния, его образования при римском управлении почти ничего не оставалось.. Напротив, египетская религия, е самого начала лишенная элемента прекрасного и духовной просветленности, послужила как в самом Египте, так и за его пределами исходным пунктом ш центром всевозможного благочестивого волшебства и религиозного шарлатанства — в этом смысле достаточно напомнить о-туземном египетском божестве *— трижды величайшем Гермесе со всеми связанными с его культом мелкими трактатами и книгами чудес, а также с соответствующей широко распространенной практикой. В среде местных жителей в эту эпоху с культом были связаны худшие злоупотребления — не только продолжавшиеся по нескольку дней попойки в честь отдельных местных божеств с сопровождавшим их распутством, но и продолжительные религиозные усобицы между отдельными районами из-за первенства ибиса перед кошкой, крокодила перед павианом. В 127 г. н. э. по такому поводу на живших в Южном Египте омбитов во время праздничной попойки напали жители одной соседней общины 435 , причем, как рассказывали, победители съели одного из убитых. Вскоре после этого община, чтившая собаку, съела щуку назло другой общине, почитавшей щуку, а та назло этой — собаку, и между этими двумя номами разгорелась война, пока не вмешались римляне и не наказали обе стороны. Такого рода происшествия были в Египте обычным делом. Да и вообще волнения возникали в стране очень часто. Уже первый поставленный Августом наместник Египта должен был в связи с повышением податей посылать войска в Верхний Египет, а также, —- быть может, по той же причине — в Героонполь на верхней окраине Аравийского залива.