Алексей Фомин - Война с продолжением

Тем временем у французской стороны исчезли и чисто персональные мотивы для сохранения Севрского договора. 23 сентября 1920 года А. Мильеран, подписавший от имени Франции договор, был избран президентом республики и, таким образом, оставил пост премьер-министра. Через два дня главой правительства и одновременно главой МИД стал бывший морской министр Жорж Лейг. Он был глубоко заинтересован в колониальных и в особенности ближневосточных делах. Лейг был активнейшим сторонником французской «колониальной партии». В 1906 году Лейг недолгое время занимал пост министра колоний, а в конце 1918 года как морской министр весьма способствовал высадке французских войск в Бейруте, что создало для Франции первый плацдарм для экспансии в Сирии и Ливане.

Первоначально Ж. Лейг придерживался той же позиции, что и его предшественник, и был убежден в возможности «силового» исполнения Севрского договора. В частности, он не позволил Гуро сократить французское военное присутствие в Киликии, которая представлялась новому премьеру буферной зоной у сирийской границы: «Я ни в коей мере не допускаю возможности покинуть позиции, которые мы занимаем, и жителей, которых мы защищаем». Лейг надеялся, что Гуро сможет добиться успеха, комбинируя «военные и политические усилия», и сообщил ему, что «будет предпринята попытка убедить националистов Кемаля в бесполезности их сопротивления и необходимости принятия договора» [686] DDF, 1920, Т. 3. № 35. Leygues á Gouraud. 4/10/1920. Р. 48–49. . В циркулярном письме французским представителям в Лондоне, Риме и Константинополе Лейг подчеркивал необходимость скорейшей ратификации договора султанским указом. Его план был таков: сначала ратификация, потом отставка Дамад Ферида, потом отправка миссии в Анатолию с целыо «убедить» кемалистов, одновременно финансовая помощь новому правительству в Константинополе и создание 15-тысячной вооруженной силы, подчиненной ему, формирование предусмотренных договором международных комиссий (финансовой, военной, морской, воздушной, по Проливам), «точная работа которых представляет одинаковый интерес как для союзников, так и для Турции» [687] DDF, 1920, Т. 3. № 54. Leygues á Defrance. P. Cambon, Barrérc. 11/10/1920. P. 74–75. .

Ж. Лейг не терял надежду на скорую ратификацию договора до самого конца октября. Он заранее подготовил декларацию о принципах французской политики на Востоке после ратификации. В ней провозглашалось, что Севрский договор «завершает серию международных актов, которые увековечивают в мире триумф права». Он «определяет и усиливает нашу позицию в Леванте», которая имеет для Франции «капитальное значение», поскольку позволяет «восстановить наше положение в Средиземноморье». Отказ от договора был бы «отречением» ( abdication ). В самых возвышенных выражениях от лица «французского народа» в документе выражалось «горячее желание видеть, как народы откажутся от старинных споров и кровавых столкновений, которые их истощают, и посвятить свои усилия, в очерченных договорами рамках, возрождению своих руин и восстановлению их былого процветания». Помощь Франции обещалась в равной степени и Армении, и Турции, и другим странам, как подмандатным, так и независимым. Особое увещевание адресовалось «туркам, которые, вдохновленные искренними чувствами, были вовлечены в безнадежную авантюру и до сих пор продолжают борьбу, которая может только увеличить их невзгоды и страдания». Победоносная Франция, «чуждая любому духу завоевания и подчинения», преследует единственную цель — «излечить вред, нанесенный войной, и возродить порядок, доверие и труд» [688] DDF, 1920, Т. 3. № 138. Leygues á Defrance. 30/10/1920. Р. 202–203. . Для нас в этой декларации интересно не столько ее безграничное лицемерие, сколько желание так примирить народы Османской империи, чтобы были «и волки сыты, и овцы целы». Франции, как известно, на собственном опыте в Киликии пришлось испытать всю сложность межнациональных отношений на Востоке. Впрочем, эта декларация так и осталась черновым проектом.

Дамад Ферид, очевидно, испугавшись ответственности, отказался ратифицировать договор в обход конституционных процедур. Это окончательно лишило смысла всякую его поддержку со стороны Антанты [689] DDF, 1920, Т. 3. № 72. Leygues á Bonm de Longare, Ambassadeur d’Italie á Paris. 14/10/1920. P. 99. . 17 октября султан по рекомендации союзников отправил кабинет Дамад Ферида в отставку. Новый кабинет возглавил Тевфик-паша, большой авторитет которого в стране признавал даже Кемаль [690] Кемаль Мустафа. Путь новой Турции. Т. 3. С. 137. . Де Робек во время первой беседы с новым главой правительства настаивал на ратификации договора решением правительства, начале работы финансовой комиссии и начале применения финансовых статей договора еще до его ратификации союзными державами [691] DBFP, Ser. 1, Vol. 13. № 158. De Robeck to Curzon. 20/10/1920. Р. 160–162. . Позиция правительства Тевфик-паши заключалась в необходимости соглашения с националистами, созыва меджлиса и ратификации договора конституционным путем [692] DBFP, Ser. 1, Vol. 13. № 166. De Robeck to Curzon. 28/10/1920. Р. 165–167. . Правительство Тевфик-паши, оказавшись между «молотом» Антанты и «наковальней» кемалистского движения, стало использовать планируемую миссию в Анатолию для того, чтобы попросту тянуть время, постоянно откладывая ратификацию [693] DBFP, Ser. 1, Vol. 13. № 166. De Robeck to Curzon. 28/10/1920. Р. 165–167. .

Время, как показали события, работало на Турцию. Первые признаки развала Севрского договора проявились на Кавказе. В конце сентября началась война между дашнакской Арменией и кемалистской Турцией. Поводом послужил конфликт из-за приграничного городка Олты, но истинная причина была в территориальных претензиях Армении по Севрскому договору, с которыми Турция не могла мириться. Турки начали наступление, перейдя старую русско-турецкую границу 1914 года. 29 сентября был взят Сарыкамыш. После месячной задержки турецкое наступление было возобновлено. Дефранс писал в Париж, что от результатов войны будет зависеть дальнейшая политика Кемаля, в первую очередь его «сговорчивость» в отношении Севрского договора [694] DDF, 1920, Т. 3. № 119. Defrance á Leygues. 25/10/1920. Р. 173–174. . Результаты не заставили себя ждать. 30 октября был занят Карс, 7 ноября — Александрополь (Гюмри) [695] Кемаль Мустафа. Указ. соч. Т. 3. С. 117–119. . Наступление сопровождалось уже «традиционными» расправами с армянским населением. Британский представитель в Закавказье полковник Стокс в это время предлагал своему руководству в Лондоне самые фантастические планы «спасения» Армении: то высадить греческий или союзнический десант в Трабзоне, то спонсировать антибольшевистское восстание на Северном Кавказе [696] DBFP, Ser. 1, Vol. 12. №№ 601, 605, 606. Stokes to Curzon. 1, 8, 13/10/1920. Р. 635–637; Ibid. № 608, 609. Curzon to Stokes. 21, 22/10/1920. Р. 639–642. . Как это могло повлиять на ход армяно-турецкой войны, оставалось загадкой. В Лондоне и Париже такие идеи были отвергнуты. Маршал Фош, глава союзного военного комитета в Версале, оценил, что экспедиция в Трабзон потребовала бы от союзников как минимум четырех дивизий, что было абсолютно немыслимо в тех условиях [697] DDF, 1920, Т. 3. № 63. Foch á Leygues. 12/10/1920. Р. 88–89. . Агонизирующее дашнакское правительство металось между турками, большевиками и тем же Стоксом, который рекомендовал армянам договориться с турками, так как союз с большевиками «был бы хуже» [698] Walker C.J. Op. cit. Р. 314. . Большевики требовали полного разрыва с Антантой и немедленной советизации Армении. Турки выдвинули крайне жесткие условия перемирия, но армяне 17 ноября были вынуждены их принять. Мирные переговоры начались в Александрополе 26 ноября. Через три дня со стороны уже советского (с апреля месяца) Азербайджана в Армению вступили большевистские отряды, и сопровождавший их ревком провозгласил в стране советскую власть. Дашнакское правительство в Ереване само смотрело на Советскую Россию не как на нового врага, как на «последнюю соломинку». Красная Армия представлялась единственной силой, способной остановить турок. Поэтому передача власти прошла мирно и была оформлена особым соглашением от 2 декабря. В новое правительство вошли пять большевиков и два левых дашнака.