Алексей Фомин - Война с продолжением

Между тем переговоры в Александрополе завершились 2 декабря подписанием мирного договора, по которому Турции передавались Карс и Сарыкамыш, в Нахичевани устанавливался временный турецкий протекторат. Турция брала Армению под свою «защиту», то есть получала право вмешиваться в ее дела. От Армении оставался небольшой кусок территорий вокруг Еревана и озера Севан, граница проводилась в основном по рекам Аракс и Арпачай [699] Кемаль Мустафа. Указ. соч. Т. 3. С. 117–119, 317–320 (примечания); Международная политика… Ч. 3. Вып. 2 С. 71–72. . Турецкая оккупация Александрополя продлевалась на неопределенное время. Поскольку дашнакское правительство самораспустилось до подписания договора, глава армянской делегации А. Хатисян подписал его на свой страх и риск, чтобы не допустить нового турецкого наступления. Но независимого армянского государства больше не было. Оставшаяся за Арменией территория контролировалась советским правительством в Ереване, подвластные ему земли были вскоре заняты Красной Армией.

В этой ситуации как настоящее издевательство выглядели объявленные в конце ноября результаты американского «арбитража» по границам Армении. Предложенные границы включали огромные территории на востоке Анатолии с городами Эрзурум, Трабзон, Эрзинджан, Муш, Битлис и Ван. Армянофильство Вильсона далеко превысило самые смелые предположения англичан и французов, которые за полгода до этого горячо спорили в Сан-Ремо о способности армян присоединить к своему государству Эрзурум, а речь о более удаленных городах даже не шла. Нетрудно заметить, что Вильсон поступил в соответствии с рекомендацией комиссии Кинга— Крейна и провел границу примерно по линии русско-турецкого фронта 1916–1917 годов (добавив к ней еще и южный берег озера Ван). Но в конце 1920 года линия фронта проходила совсем в другом месте, и именно ее взял за основу турецкий генерал Кязым Карабекир-паша, диктуя армянам условия Александропольского мира. По выражению Лейга, вильсоновская граница «совершенно не принимала в расчет турок и реальное положение дел» [700] DDF, 1920, Т. 3. № 282. Leygues á Viviani. 7/12/1920. Р. 403–404. .

Печальная судьба Армении не внушила руководителям стран Антанты особой тревоги. Руководители Великобритании, Франции и Италии остались глухи к просьбам правительства Армении о помощи [701] DBFP, Ser. 1, Vol. 12. № 611. Curzon to Stokes. 29/10/1920. Р. 643. . В этот самый момент они дружно высказались против принятия Армении в Лигу Наций, отвергнув идею армянофильских кругов из женевской штаб-квартиры Лиги. Отказ объяснялся тем, что «Севрский договор, который превратил Армению в независимое государство, еще не ратифицирован», а державы — члены Лиги не могут гарантировать уважение границ Армении, предложенных Вильсоном [702] DDF, 1920, Т. 3. № 268. Berthelot á Gout et Bourgeois. 3/12/1920. P. 387–388. . Заметным следствием поражения Армении было лишь письмо к Керзону от полковника Стокса от 6 ноября. Стокс предполагал возникновение конфликта между кемалистами и большевиками из-за контроля над Закавказьем и предлагал использовать это обстоятельство в интересах Великобритании, заручившись дружбой Кемаля ценой отказа от поддержки греков. «Это приведет на нашу сторону весь Ислам, а для дальнейшего существования нашей империи необходимо, чтобы Ислам был на нашей стороне». Стокс предлагал свои услуги в установлении контактов с Кемалем [703] DBFP, Ser. 1, Vol. 13. № 171. Stokes to Curzon. 6/11/1920. P. 170. . Керзон никак не отреагировал на предложения Стокса. Он не собирался резко менять британскую политику и даже советовал своему представителю в Константинополе припугнуть великого визиря ужесточением договора в ответ на действия кемалистов в Армении [704] DBFP, Ser. 1, Vol. 13. № 175. Curzon to de Robeck. 17/11/1920. P. 175. Об армянском вопросе см. нашу статью: Фомин A.M. Армянский вопрос и дипломатия великих держав в 1918–1921 гг. // Кавказский сборник. № 5 (34). М., 2008. С. 201–224. .

Британский Генеральный штаб смотрел на вещи более реалистично. 22 ноября он направит Керзону меморандум прямо противоположного содержания. В этом документе выражалось мнение, что: 1) поскольку Армения разгромлена, нет смысла настаивать на севрских условиях в отношении ее; 2) после падения Венизелоса [705] Об этом см. ниже. опора на греков более ненадежна; 3) прямое вмешательство союзников в широкомасштабный конфликт с кемалистами невозможно ввиду ограниченности сил союзников в Турции; 4) создается реальная угроза союза между большевиками и кемалистами, который будет угрожать всем британским владениям на Ближнем Востоке и в Индии; 5) наиболее разумно было бы попытаться договориться с кемалистами, уступив им Смирну, Карс и, возможно, Фракию. Это позволит использовать усилившуюся Турцию как буферное государство между владениями стран Антанты и Россией и ликвидировать одну из основных причин недовольства в Египте, Месопотамии и Индии [706] DBFP, Ser. 1, Vol. 13. № 181. Memo by General Staff. 22/11/1920. Р. 183–189. . Последний пункт плана отводил кемалистской Турции ту же роль, которую раньше должна была выполнять Великая Армения. Несомненно, что на такую позицию английского Генштаба сильно повлиял окончательный разгром Красной Армией войск Врангеля (14 ноября) и заключение советско-польского перемирия (12 ноября). Англичане опасались, что Советская Россия использует освободившиеся силы для расширения своего влияния на Востоке. Таким образом, у определенной части британского руководства уже возникла мысль о необходимости пересмотра условий Севрского договора в пользу Турции и соглашения с кемалистами. Схожие идеи высказывал 27 ноября в своей телеграмме Керзону и новый верховный комиссар в Константинополе Г. Румбольд [707] DBFP, Ser. 1, Vol. 13. Р. 193–194. . Вице-король Индии лорд Ридинг в телеграмме на имя Э. Монтегю от 23 ноября подчеркивал пагубное воздействие Севрского договора на отношение индийских мусульман к Великобритании [708] DBFP, Ser. 1, Vol. 13. Р. 194 (note). . Правда, такая точка зрения не находила поддержки в британском кабинете, пока сохранялась надежда на военную победу греков. Керзон и Ллойд Джордж оставались противниками любого изменения условий Севра, что наглядно подтвердилось в период кризиса в Греции.

Ставка на Грецию, сделанная союзниками накануне подписания Севрского договора, вызывала многочисленные сомнения как в Лондоне, так и в Париже. Греческая армия объективно была единственной силой, способной противостоять набирающему силу турецкому национализму. Вместе с тем было трудно предполагать, что она сможет добиться решительной победы в Анатолии (особенно после турецких побед над Арменией), учитывая значительные размеры театра военных действий и ограниченность греческих ресурсов. Как мы уже говорили, во Франции силен был голос сторонников решительной смены курса и поворота к союзу с турецким национализмом. Французское правительство колебалось. Де Флерио, временный поверенный Франции в Лондоне, в беседе с британским дипломатом Дж. Тилли прямо ставил вопрос: «Какую линию поведения два наших правительства выберут по отношению к националистам — жесткую манеру с использованием греческих войск или мягкую манеру с посылкой запланированной миссии?» Определенного ответа де Флерио не получил [709] DDF, 1920, Т. 3. № 100. De Fleuriau á Leygues. 22/10/1920. P. 143–144. .