Эрих Дэникен - Воспоминания о будущем

Разумеется, сочетание черт людей и животных не могло бы считаться чем-то из ряда вон выходящим, поскольку такие изображения присутствуют во всех древних культурах, если бы для культуры Чавин де Хуантар не был характерен изысканный орнаментальный стиль, элементы которого в своей совокупности несут куда больше информации, чем мы полагаем.

У зрителя при виде их порой возникает впечатление, будто древние художники, создававшие эти композиции, сами не понимали, что же, собственно, они изображают. А может быть, некто Неизвестный «диктовал» мастерам, что и как им надлежит изображать? Не рисовали ли они картины, порожденные их собственным воображением, когда, воспроизводя черты ягуаров и кондоров, пытались изобразить неведомое Нечто, спустившееся внезапно прямо с неба? Быть может, при виде этих каменных портретов им вспоминались божества в шлемах, с грозным выражением лица отдававшие свои суровые повеления?

Согласно преданию, когда библейские персонажи Енох и Илия вознеслись на небо, их унесли огнедышащие кони. Однако наши далекие предки, знакомые с четвероногими куда более близко, чем мы, прекрасно понимали, что кони не могут изрыгать пламя и тем более летать. Вероятно, посредством подобных описаний они хотели сообщить или намекнуть о чем-то, совершенно недоступном для их понимания, воспользовавшись метафорой силы коня (лошади) в качестве символа огромной мощи непонятного существа или объекта. Кстати: та же самая лошадиная сила (лс) и в наши дни является единицей измерения мощности. Для жителей Месопотамии таким символом служил крылатый огнедышащий конь, для художников культуры Чавин де Хуантар — крылатый ягуар или кондор, и поскольку по небу и тут, и там носились странные существа, похожие и на людей, и на животных, вполне естественно, появились стилизованные смешанные композиции, которые, однако, представляли собой в художественном отношении не сюрреализм, а сложно преломленное отражение реального опыта.

В ветхозаветной Книге Иова (главы 40–41) можно встретить целый парад мест, где упоминается «речная лошадь» (гиппопотам [89] Гиппопотам происходит от греческого «гиппопотамос», что буквально означает «речная лошадь» (прим. пер.). , или, как сказано в Библии, бегемот), которого в реальном мире просто не могло существовать, ибо:

«Ноги у него [бегемота. — Прим. пер. ], как медные трубы; кости у него, как железные прутья… От его чихания показывается свет; глаза у него — как ресницы зари; из пасти его выходят пламенники, выскакивают огненные искры; из ноздрей его выходит дым, как из кипящего горшка или котла. Дыхание его раскаляет угли, и из пасти его выходит пламя… На шее его обитает сила, и перед ним бежит ужас. Сердце его твердо, как камень, и жестко, как нижний жернов… Меч, коснувшийся его, не устоит, ни копье, ни нагрудник, ни латы. Железо он считает за солому, медь — за гнилое дерево… Он кипятит пучину, как котел, и море претворяет в кипящую мазь; он оставляет за собою светящуюся стезю; бездна кажется сединою. Нет на земле подобного ему; он сотворен бесстрашным» (Иов 40: 11–13, 41: 10–12, 16:18, 23–25).

Право, эти восторги по адресу технических характеристик «речной лошади», то бишь бегемота, — поистине крепкий орешек! Специалисты и исследователи Ветхого Завета приписывают эти «слова Иова и ответ Бога» влиянию древнеегипетских и вавилонских источников: здесь действительно воспето некое неведомое существо. Такой же цели — увековечению памяти о реально пережитом — служили рельефы культуры Чавин.

Создается впечатление, что художники, работавшие в Андах, читали древнешумерский эпос о Гильгамеше, в котором, правда, в рамках литературного предания, рассказывается о некоем существе-мутанте — таком, каким его изображают на каменных рельефах:

«Гильгамеш и Энкиду медленно поднялись к самой вершине горы, туда, где пышная сень кедров окружала обитель богов. [Там] белоснежным сиянием сверкала священная башня богини Ирнини.

У них при себе оказался топор. Энкиду взмахнул им и повалил один из кедров. Тотчас послышался гневный оклик: «Кто это там явился и смеет рубить кедры!+ И они увидели, что приближается Хумбаба. Он был страшен, как лев; тело его сплошь покрывала чешуя; на ногах его были когти коршуна, из головы торчали рога дикого буйвола; хвост же и член детородный венчала голова змеи… Они [Гильгамеш и Энкиду] стреляли в него [из лука], метали копья. Но стрелы отскакивали, не причинив ему никакого вреда».

По мнению специалистов, Чавин де Хуантар в древности был местом паломничества, религиозно-культовым центром некоего загадочного народа, который внезапно появился в межгорной долине реки Мосна и на многие века вперед оказал решающее влияние на развитие культур всего этого региона. Этой точки зрения придерживается и видный американист Фридрих Катц:

«Большинство ученых полагают, что движущей силой, способствовавшей появлению новой религии, распространившейся на территории большей части региона Анд, был некий культ. Бытует мнение, что Чавин, а возможно, и другие центры этой культуры были в древности крупными культовыми центрами, являвшимися объектами паломничества. Считается, что паломники, возвращаясь в родные места, доносили проповедь новой религии до самых отдаленных деревень. Подобные религиозные центры существуют и в наши дни, и паломники преодолевают многие сотни и тысячи километров, чтобы посетить священные места».

К такому же выводу в своем исследовании проблематики культуры Чавин приходит и Гордон Р. Уилли: «Чавин — это, вне всякого сомнения, громадный церемониальный центр». Эту же точку зрения разделяет и Хулио Ц. Тельо.

У всех религий всегда существовали основоположники и вероучители. Израильтяне Ветхого Завета поклонялись Богу, Господу, который сотворил Адама и Еву, спас от потопа Ноя и разговаривал с Авраамом и Моисеем. В Новом Завете все основные события и откровения сконцентрированы вокруг личности Иисуса. Свои религии создали и Будда и Мохаммед, признанные пророки и проповедники. Всякий раз, когда в мире возникали новые религии, они были плодом коллективного творчества богов и людей. Никакая религия никогда и нигде не была плодом, так сказать, коллективного озарения, осенившего массы людей. Всегда были некие существа, экстраординарные личности, жившие среди людей, воплощая в своей жизни все те ценности, которые они проповедовали.

А вот у религиозного культа Чавин де Хуантар подобного основателя религии не было. Было бы явным кощунством провозглашать основоположниками религии ягуаров, кондоров или змей, изображенных на рельефах, если бы за ними не стояла некая высшая, «просветленная» личность.

Есть немало исследователей, склонных отождествлять культ полулюдей-полуживотных с шаманизмом. Между тем шаманы — это примитивные колдуны, которые вводили себя в состояние транса, когда душа воспаряла к духам, или, напротив, позволяли духам вселяться в свое тело. Найджел Дэвис, вот уже более 20 лет живущий в Мексике, считает: