Эрих Дэникен - Воспоминания о будущем

Нет никаких сомнений, что Озу поразил сильнейший разряд тока! Когда в наши дни группа исследователей решила реконструировать ковчег точно по описанию, данному Моисеем, у них получился… электроконденсатор с зарядом в несколько сотен вольт! Этот эффект создавали две золотые пластины, одна из которых служила положительным, а другая — отрицательным полюсом. В таком случае два херувима [15] «…сделай из золота двух херувимов: чеканной работы сделай их на обоих концах крышки» (Исход 25:18) (прим. перев.). , находившихся на крышке ковчега, выполняли роль электромагнита. Другими словами, ковчег служил идеальным радиоприемником или даже портативной рацией, с помощью которой Моисей общался с экипажем космического корабля! Детали конструкции этого передатчика описаны в Библии с просто поразительной точностью. Не надо обладать особой памятью, чтобы сразу же вспомнить, что ковчег часто был окружен сверкающими искрами и что Моисей пользовался этим «передатчиком», когда ему были нужны совет и помощь. Моисей не раз слышал голос своего Господа, но никогда не видел его лица. И когда он однажды попросил Бога явить ему Свой лик, «Бог» отвечал:

«И… сказал Он: лица Моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых. И сказал Господь: вот место у Меня, стань на этой скале; когда же будет проходить слава Моя, Я поставлю тебя в расселине скалы и покрою тебя рукою Моею, доколе не пройде; и когда сниму руку Мою, ты увидишь Меня сзади, и лице Мое не будет видимо [тебе]»

Существуют весьма близкие аналоги этого фрагмента. Так, например, в эпосе о Гильгамеше, созданном шумерами и куда более древнем, чем Библия, на пятнадцатой табличке находим следующий пассаж:

«Никто из смертных не смеет взойти на гору, где обитают боги. Тот, кто увидит лики богов, должен умереть».

Подобные же места есть и во многих древних книгах, представляющих собой разрозненные фрагменты истории человечества. Почему же «боги» так упорно не желали позволить смертным увидеть свои лица? Почему они не снимали с ликов маски? Чего они, собственно, боялись? Или, быть может, процитированный выше библейский текст (Исход 33:20–23) представляет собой позднейшее заимствование из эпоса о Гильгамеше? Вполне возможно, что так оно и есть; в конце концов, недаром Моисей воспитывался при дворе египетского фараона. Возможно, в те годы он имел доступ к книгохранилищу фараонов или узнал некие древние тайны.

Не исключено, что нам придется пересмотреть вопрос о датировке событий, упоминаемых в Ветхом Завете, поскольку Давид, живший в гораздо более поздние времена, вступил в поединок с великаном, имевшим по шести пальцев на руках и ногах (2 Царств 21:18–22) [16] И был там один человек рослый, имевший по шести пальцев на руках и ногах, всего двадцать четыре, также из потомков Рефаимов, и он поносил Израильтян (2 Царств 21:20–21). . Право, можно подумать, что все эти древние истории, предания и легенды были кем-то собраны в некоем неведомом месте, а затем с них было сделано множество копий, разошедшихся по другим странам..

Находки, сделанные не так давно в районе Мертвого моря (так называемые кумранские рукописи), представляют собой поразительное и поистине бесценное дополнение к повествованию библейской Книги Бытия. Еще бы, ведь в целом ряде этих текстов, остававшихся прежде неизвестными, говорится о небесных колесницах, сынах неба, колесах и грохоте, который издавали все эти странные летающие объекты. В апокрифическом апокалипсисе Моисея (глава 33) рассказывается, что Ева взглянула на небо и увидела, что оттуда спускается светящаяся колесница, которую несли четыре сверкающих орла. Моисей говорит, что никому из смертных не было по силам выразить подобное величие и славу. Наконец колесница опустилась на землю и остановилась прямо перед Адамом, и между ее колесами был виден дым. Эта история, в сущности говоря, не сообщает нам ничего нового: разве что Адам и Ева впервые упоминаются здесь в связи со светящейся колесницей, колесами и облаками дыма.

В истории Ламеха можно усмотреть описание некоего фантастического события. Его дешифровка еще более осложняется тем, что в сохранившемся тексте отсутствуют предложения и целые абзацы. Но и то, что дошло до нас, само по себе совершенно поразительно и заслуживает особого разговора.

Предание повествует о том, что в один прекрасный день Ламех, отец Ноя, приглядевшись, с изумлением обнаружил, что внешний облик мальчика, мягко говоря, отличается от облика всех прочих членов его семейства. Ламех обрушился с горькими упреками на свою жену, Бат-Енош, обвиняя ее в том, что этот ребенок рожден не от него. Бат-Енош поклялась всем святым, что отцом ребенка является он, Ламех, а не какой-нибудь воин или чужеземец, и тем более — один из «сынов неба». (Заметим в скобках: хотелось бы знать, о каких, собственно, «сынах неба» говорит Бат-Енош? Между тем эта семейная драма разыгралась еще во времена до потопа.) Ламех, однако, не поверил клятвам и уверениям своей жены и в отчаянии и раздражении решил обратиться за советом к своему отцу, Мафусалу. Придя к нему, он поведал ему о печальной истории, случившейся в его семье. Мафусал выслушал его, задумался и, в свою очередь, решил отправиться в путь, чтобы посоветоваться с мудрым Енохом. Случившееся в семействе его сына настолько взволновало Мафусала, что старик, невзирая на трудности, решил отправиться в дальний путь. Он непременно хотел внести ясность в вопрос о происхождении мальчика. Вскоре Мафусал убедился, что в семье его сына подрастает мальчик, похожий не столько на простого смертного, сколько на сына неба. Ни цвет его глаз, ни волосы, ни кожа, ни внешность не имели ничего общего с обликом остальных членов семейства Ламеха.

Мудрый Енох, выслушав этот рассказ, на прощанье поведал старому Мафусалу поразившую того весть о том, что Земле и всем ее жителям вскоре предстоит понести тяжелую кару и всякая «плоть», запятнавшая себя грехом и позором, будет уничтожена. А этот маленький мальчик с такой странной и непривычной внешностью, из-за которого в семье разгорелись раздоры, станет прародителем нового рода, которому суждено пережить грозный Судный день. Поэтому Ламех должен дать своему сыну имя Ной. Благополучно возвратившись домой, Мафусал поведал своему сыну, Ламеху, обо всем, что сказал ему мудрый Енох. Что же оставалось Ламеху делать, кроме как признать этого необыкновенного ребенка своим сыном и наречь его именем — Ной?

Самое удивительное в этой древней семейной драме — свидетельство о том, что об ожидаемом потопе было известно еще родителям Ноя и что к этому грозному событию было велено подготовиться еще его деду, Мафусалу, которого предостерег не кто иной, как тот самый Енох, который вскоре после этого вознесся на небо на небесной колеснице.