Эрих Дэникен - Воспоминания о будущем

Правда, подобная постановка вопроса не слишком проясняет мрак, окутывающий этот памятник. Не вправе ли мы предположить, что первоначальный вариант эпоса о Гильгамеше был создан отнюдь не на Древнем Востоке, а… в районе Тиагуанако? Возможно ли даже в мыслях допустить, что потомки Гильгамеша прибыли на земли Шумера из Южной Америки и привезли с собой этот древний эпос? Внимательное изучение этого вопроса позволяет найти объяснение и плаванию через море, совершенному Гильгамешем, и внезапному появлению шумеров, ибо все памятники и предания более позднего Вавилона восходят именно к древним шумерам. Нет никакого сомнения, что высокоразвитая культура Древнего Египта эпохи фараонов располагала богатейшими библиотеками, в которых изучались, хранились и передавались из поколения в поколение древние тайные знания. Пророк Моисей, как мы уже говорили, вырос при дворе египетских фараонов и, вне всякого сомнения, имел возможность пользоваться ценнейшими книгохранилищами. Совершенно ясно, что Моисей был весьма ученым и образованным человеком: как-никак он должен был собственноручно написать свое знаменитое Пятикнижие [17] Пятикнижие Моисеево (в древнееврейской традиции — Тора, то есть Закон) — первые пять книг Ветхого Завета: Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие. По мнению некоторых исследователей, Моисея можно считать автором лишь знаменитого Декалога — десяти заповедей, полученных им непосредственно от Бога на горе Синай (прим. пер.). , хотя нам по-прежнему неизвестно, на каком именно языке были созданы первоначальные тексты этих книг.

Если принять гипотезу о том, что эпос о Гильгамеше, созданный шумерами, был заимствован у них ассирийцами и вавилонянами, а впоследствии стал известен и египтянам и что молодой Моисей нашел его в библиотеках Египта и адаптировал для своей цели, то получается, что подлинным первоисточником повествования о потопе следует считать не библейский рассказ, а некую шумерскую хронику..

Разве подобный вопрос не является очевидным? Нам представляется, что классический метод изучения древнейшей истории давно изжил себя и просто не способен давать достоверные результаты, отвечающие данным новейших исследований. Подобный метод слишком связан с архаическими представлениями; в нем не остается простора для фантазии и догадок, способных дать творческий импульс дальнейшему изучению истории.

Многие научные гипотезы и возможности изучения Древнего Востока отвергаются на основании непререкаемости и священности книг Библии. При таком табу выдвигать серьезные вопросы и высказывать сомнения в прежних взглядах попросту невозможно. Даже самые просвещенные исследователи и ученые XIX и ХХ вв. были ограничены в своих исканиях духовными путами тысячелетних заблуждений, особенно если они пытались взять под сомнение те или иные свидетельства Библии. При всем при том даже самый верующий христианин не может не сознавать, что многие события, описанные в Ветхом Завете, несовместимы с представлениями о благом великом и вечном Боге. Даже тот, для кого основные вероисповедные положения Библии являются непререкаемым авторитетом, не может не проявлять интереса к вопросу о том, кто же именно создал людей в незапамятной древности, кто преподал им первые законы общественного устройства, кто научил их правилам гигиены и уничтожил падшее человечество.

Размышляя над этим и задавая подобные вопросы, мы вовсе не грешим безбожием. Мы твердо убеждены в том, что, когда будет дан исчерпывающий ответ на последний вопрос о нашем прошлом, в бесконечности мироздания останется нечто, что мы за недостатком более точного определения по-прежнему будем называть Богом.

Однако гипотеза о том, что непредставимый Бог, который для перемещения в пространстве использовал колесницы со странными крыльями, чтобы адаптироваться к представлениям примитивного человека и до времени не снять маску со своего настоящего облика, остается — поскольку никаких аргументов в его пользу не существует — чрезмерной натяжкой и преувеличением. Ответ богословов, этих богомудрых мужей, утверждающих, что мы не можем знать и даже догадываться, в каком образе Бог мог явить себя своему народу, не соответствует самой постановке нашего вопроса и поэтому является недостаточным. Да, разумеется, сегодня еще можно закрывать глаза на новые реалии. Но будущее с каждым днем все больше и больше отдаляет от нас наше прошлое. Совсем скоро человек впервые высадится на Марсе. И если там будет обнаружено некое древнее, давно заброшенное строение, найден какой-нибудь предмет, оставленный представителями инопланетного разума, или некий едва заметный наскальный рисунок, то подобные находки, вне всякого сомнения, поставят под вопрос наши традиционные религиозные представления и коренным образом изменят наши представления о прошлом. Одно-единственное открытие такого рода способно произвести величайшую революцию и реформацию в истории человечества.

Разве не разумнее перед лицом будущего всерьез обратиться к рассмотрению некоторых кажущихся совершенно фантастическими гипотез о нашей древней истории? Отнюдь не желая уподобиться Фоме неверующему, мы более не можем позволить себе быть слишком доверчивыми и легковерными. Каждая религия имеет сложившийся образ своего Бога, она хранит его и определяет сущность своей веры и образ мыслей в полном соответствии с этим образом. Но сегодня, в эпоху космических полетов, нам становится все ближе день духовного обновления. Облака богословских построений вскоре рассеются, и клочья тумана упадут в прошлое. Сделав решительный шаг в космос, человек убедится, что в мире реально существует не два миллиона богов, не 20 000 сект и не 10 крупнейших мировых религий, а один-единственный Бог.

Видимо, пришло время сказать несколько слов о так называемой «истине». Всякий искренне верующий последователь религии убежден, что он знает «истину» и что она заключена именно в его религии. Это относится не только к христианам, но и в равной мере к приверженцам любой другой крупной или крошечной религиозной системы. Богословы, теософы и философы размышляют над своими учениями о своих наставниках и их проповедях; они решительно убеждены в том, будто действительно нашли «истину». Разумеется, каждая религиозная система имеет свою собственную историю, свои собственные обетования, данные Богом ее основателям, свои заветы с Богом, пророки которого почитаются мудрыми наставниками, учителями и т. д. Между тем свидетельства в пользу «истинности» той или иной религии всегда коренятся в ее собственных принципах. В результате формируется особый склад мышления, в соответствии с которым мы с детства привыкаем жить, мыслить и веровать. Так рождаются все новые поколения, убежденные в том, что именно их религия является «истинной».