Павел Черносвитов - Загадки Древней Руси

Пусть читатель не думает, что этими рассуждениями авторы пытаются втравить его в политические дискуссии о важнейших событиях нашей эпохи. Еще раз подчеркиваем: это нормальная модельная ситуация в исторических исследованиях любой эпохи со времени появления первых государственных образований на Земле. Простейший и широко известный большинству читателей пример из средневековой истории — борьба короля Франции Филиппа Красивого Капетинга с орденом Тамплиеров (храмовников). Это — типичный политический процесс, проведенный как процесс идеологический, как борьба за чистоту христианской идеи, как борьба с сатанизмом, расцветшим в ордене под маской христианского благочестия и грозящим самим устоям христианства во всей Европе.

Результатом этой борьбы стал арест практически всей верхушки ордена — от его Великого Магистра до рядовых рыцарей, — допрос их всех с пристрастием. Большинство из допрошенных (хотя далеко не все — крепкие были люди!) признались во всех смертных грехах, которые были предъявлены обвинением. В итоге орден был распущен, а основная масса обвиняемых, начиная с Великого магистра, казнена по обвинению в ереси.

Так вот, большинство историков, занимавшихся этим вопросом профессионально, уверены, что истинный смысл этого процесса — хорошо продуманная Филиппом и беспощадно проведенная практически задача по устранению сильнейшего конкурента, обладавшего в то время действительно огромной, хотя внешне и не очень заметной, властью в Европе, в том числе и во Франции. И, что не менее важно, — громадными богатствами, колоссальными земельными наделами. Все это было конфисковано в пользу короны (и отчасти — в пользу церкви), что в немалой степени способствовало обогащению и укреплению и той, и другой. Само же обвинение ордена в недопустимой ереси большинство историков считает чистой «липой», чрезвычайно эффективной с точки зрения царивших в то время в Европе умонастроений, ибо она была понятной людям и потому — правдивой.

Но это лишь одна точка зрения, хотя и самая распространенная. Другая же, тоже поддерживаемая частью историков, заключается в том, что обвинение тамплиеров в ереси, и даже сатанизме, было абсолютно справедливым. Есть определенные исторические документы, косвенно указывающие на то, что тамплиеры познакомились на Ближнем Востоке с какой-то эзотерической школой гностического толка, далекой от ортодоксального христианства, и превратили ее в свою внутреннюю, сугубо орденскую, совершенно закрытую дня непосвященных идеологию. Разумеется, смысл этой идеологии был мистическо-магический и потому дающий посвященным незримую, но и необоримую власть над миром — в той степени, в которой в это верил посвященный, естественно. Именно эта вера и помогла им добиться вполне реальной, хотя и не афишируемой власти в Европе. Так вот, если считать, что все это верно, то разгром ордена Филиппом — действительно благое дело, и в первую очередь, именно потому, что таким образом была устранена угроза постепенного подчинения всей Европы поистине страшной, почти сатанинской, тайной диктатуре, сравнимой, образно говоря, с пришествием Антихриста. И с этой точки зрения, обогащение французской короны и христианской церкви за счет конфискации орденского имущества — лишь побочный, а не самый важный результат разгрома ордена.

Предоставляем читателю право самому судить о том, какая из приведенных точек зрения является истинной. Со своей же стороны надеемся, что читатель понял, почему авторы считают, что историк как исследователь — человек несчастный, и чем он добросовестней — тем несчастней. И теперь, обращаясь к загадкам древнерусской истории, мы попробуем показать, чего историку не хватает для того, чтобы дописать историю Древней Руси «до конца».

Пусть читатель не думает, что вопрос, вынесенный в заголовок этой главы — чисто риторический. Происхождение славян действительно до сих пор является исторической загадкой. Сразу скажем: мы вовсе не собираемся предложить какое-то новое ее решение — у нас нет для этого своих доводов, отличных от тех, которые предлагались и предлагаются сейчас в исторической науке. Просто на примере этой задачи мы хотим показать читателю, что это такое — найти строго доказательное решение какой-то крупной проблемы в истории.

Начнем с напоминания о том, что вопрос о происхождении любого народа мира может быть поставлен именно так: откуда он взялся? Ну, не было его раньше, и вдруг он появляется на исторической арене и начинает действовать, «творить» свою историю. Но, чтобы ответить на этот вопрос, надо сначала спросить себя: а откуда л/б/-то знаем, что он появился? И тут выясняется, что мы узнаем о его появлении из исторических свидетельств, то есть из письменных источников, которые сохранились в том или ином виде до нашего времени. Опять-таки возникают вопросы: в каком именно виде и что это значит — до нашего времени? До кого именно «в нашем времени»?

Если мы говорим просто о массе людей нашего времени, то для подавляющего большинства из них единственным «историческим свидетельством» любого события прошлого, в том числе и появление некоего народа на исторической арене, является школьный учебник истории. А поскольку читаются такие учебники, как правило, в детстве, то запомнившаяся с тех пор ИСТОРИЯ становится догмой, не подлежащей осмысленному восприятию и критике. С тем большинство людей и живет всю жизнь. Для профессионального же историка такими «историческими свидетельствами» является весь корпус исторических документов, в которых так или иначе освещается интересующий его вопрос. Насколько полно он знает все имеющиеся по данному вопросу документы — дело его профессиональной подготовки, и сейчас речь идет не об этом. Важно подчеркнуть другое. «Весь корпус документов» — это крайне неоднородный их массив. Попробуем понять, что этот массив может включать в себя.

Прежде всего, это подлинные документы той эпохи, в которых впервые упомянут под каким-то именем народ, историю происхождения которого он пытается восстановить. Это могут быть всякие тексты на «долгоживущих носителях», о которых мы говорили во «Введении», в которых могут упоминаться, например, победы какого-либо правителя, одержанные над этим народом; надписи на могильных камнях, где упомянута национальная принадлежность похороненного человека; просто надпись на языке этого народа — если это был уже «письменный» народ и мы знаем его язык и понимаем систему его письма.

Далее, это могут быть летописи самого этого народа, более или менее полные, летописи-хроники и летописи-компиляции, сделанные на менее устойчивых носителях, но в силу каких-то особых, исключительно благоприятных условий хранения сохранившихся до нашего времени. На практике же неизмеримо чаще встречаются более поздние копии этих летописей, и чем ближе к нашему времени, тем больше становится этих копий и тем больше, как правило, они расходятся с оригиналом, — если, конечно, у нас есть возможность их сравнить, а такое, естественно, бывает нечасто. Сюда же можно отнести документы, написанные теми, кто лично побывал в землях интересующего нас народа и составил о нем некое мнение, описал его с какой-то степенью подробности, а может быть, даже — его историю со слов своих собеседников. Но, как правило, если речь идет о временах античности или еще более ранних, от документов такого рода нам достаются тоже копии со всеми их недостатками.