Ханс ван Конингсбрюгге - История потерянной дружбы. Отношения Голландии со Швецией и Россией в 1714–1725 гг.

На исходе 1714-го и в начале 1715 годов в балтийских делах, на первый взгляд, мало что изменилось. Повсюду делали намеки на мирные инициативы, на практике же все ждали друг друга. Ни Россия, ни Швеция на западноевропейские предложения о перемирии всерьез не реагировали, так что международная дипломатия была фактически бессильна. Многое зависело от позиции Великобритании. Будет ли ее новое правительство вслед за старым настаивать на отправке флота в Балтийское море и будет ли оно пытаться вовлечь в эту экспедицию голландцев?

В продолжение разговоров, которые велись с представителями короля Георга в Гааге перед его отплытием в Лондон, англичане действительно не раз запускали пробные шары в связи с этой темой. Подчеркивалась, естественно, необходимость защищать торговые суда. Правительство Его Величества заверяло голландцев, что конвойные услуги будут оказываться в духе строгого нейтралитета. В середине ноября Генеральные штаты с этим планом наконец согласились и постановили выделить на его осуществление два миллиона гульденов. В казне таких денег не было, поэтому пришлось в очередной раз влезть в долги {85} 85 Ibid. 24.11.1714. . Предполагалось послать эскадру из 32 судов, из них 12 должны были предоставить адмиралтейства Республики Соединенных Нидерландов {86} 86 Hatton R. Diplomatic Relations. P. 75. . Все это делалось в надежде вернуть старые добрые времена британско-голландского сотрудничества.

Российские дипломаты тоже не сидели сложа руки. Решение Петра I в октябре 1714 г. направить виднейшего из своих дипломатов князя Куракина {87} 87 См. o нем: Wittram R. Peter I., Czar und Kaiser. Zur Geschichte Peters des Großen in seiner Zeit. Göttingen, 1964. Bd. 2. S. 267. в Лондон {88} 88 Письмо Головкина Куракину, 8 (19).10.1714 (Архив князя Ф.А. Куракина. Т. X. С. 213). ясно показывало, что он рассчитывал вести дела с британско-ганноверским окружением короля Георга. Неспособность Швеции выиграть войну не вызывала сомнений, а следовательно, пришла пора поговорить о разделе ее владений. В беседах с Куракиным ганноверец фон Бернсторфф ухватился за прежние высказывания русского посла и стал развивать их дальше: устранив остатки шведской власти на землях Священной Римской империи, можно было определить судьбу принадлежавших Швеции отдельных территорий. Ганноверу его министр уже предназначил самую большую часть: Бремен и Верден {89} 89 Письмо Куракина барону П.П. Шафирову, 19(30).10.1714 (Там же. Т. X. С. 226). . Остальное же пусть поделят между собой Дания и Пруссия.

В Лондоне Куракин обнаружил, что и там уже вовсю торговались из-за бывших шведских владений в Германии. Датчане готовы были уступить королю Георгу как курфюрсту Ганноверскому половину герцогства Бремен, но курфюрст, со своей стороны, должен был выплатить герцогству Гольштейн-Готторп финансовую компенсацию за территорию, отданную этим последним Дании. Вдобавок в Копенгагене ожидали от Георга I солидной субсидии датскому флоту {90} 90 Письмо Куракина Шафирову от 9 (20).11.1714 (Там же. Т. X. С. 234). . В Лондоне требования Дании сочли чрезмерными и искали теперь контактов с представителями России и Пруссии, дабы при необходимости заключить наступательный союз против Швеции и без датчан. От российского посла в Берлине Куракин узнал о действительных чаяниях датского двора. В Копенгагене готовы были передать курфюрсту Ганноверскому даже все герцогство Бремен, если он немедленно объявит войну шведам {91} 91 Письмо Куракина Головкину от 30.11(11.12).1714 (Там же. Т. X. С. 253–255). . Однако Георгу трудно было бы воевать со Швецией в качестве властителя Ганновера и одновременно сохранять с ней мир в качестве короля Великобритании. Словом, все сводилось к вопросу, как вовлечь в антишведскую коалицию потенциальных новых участников: Ганновер и Пруссию.

В дележе шведских территорий не хотела отстать от других и Россия. В начале января 1715 г. Петр составил для Куракина инструкцию {92} 92 Об этой инструкции см.: Соловьев С.М. История России с древнейших времен. СПб., 1896. Т. III. С. 340 и сл.; Wittram R. Peter I. Bd. 2. S. 267. . В ней царь требовал для себя не только Ингрию и Карелию, но и Лифляндию с ее столицей Ригой. Проблема была в том, что Лифляндию уже многократно обещали союзнику России Августу II, курфюрсту Саксонскому, занимавшему также польский престол. На практике же такие обещания мало что значили, и теперь Россия стремилась к тому, чтобы ее аннексию Лифляндии поддержали англичане. Главный аргумент: нельзя же оставлять столь важный центр торговли, Ригу, под суверенитетом такого нестабильного государства, как Польша! В Петербурге, правда, понимали, что подобного риторического аргумента может оказаться недостаточно. Поэтому Куракина снабдили целым мешком подарков. Он должен был соблазнить англичан, а заодно и голландцев выгодным торговым договором с Россией и, кроме того, получил в свое распоряжение 200 тысяч гульденов для подкупа нужных людей.

Удивительным было не то, что в Лондоне стряпали один проект за другим, а то, что пребывавшие там голландские дипломаты об этом мало что знали. Усердный посол Генеральных штатов Филипс Якоб ван Борсселе ван дер Хоге регулярно посылал великому пенсионарию Хейнсиюсу донесения, но речь в них шла больше о внутренней расстановке сил в Великобритании, чем о внешней ее политике. Не лучше обстояло дело и с собственным агентом Хейнсиюса. Хотя он и сообщил в Гаагу о прибытии в британскую столицу Куракина для поздравления короля Георга со вступлением на престол {93} 93 De briefwisseling. Deel XVI, René de Saunière de l’Hermitage aan Heinsius, 20.11.1714. , однако никаких предположений о том, почему же Куракин задержался при британском дворе на несколько недель, мы в отчетах этого агента не находим. Правящие круги Республики оставались не в курсе двойной игры британско-ганноверской верхушки: проповедовать нейтралитет и в то же время готовить войну.

Пока антишведская коалиция расширялась, Карл XII готовился к новой фазе конфликта. Вернувшись в подвластные ему земли, он решил остаться на южном побережье Балтики, в Штральзунде, и оттуда руководить обороной своей державы. Преимущество этого плана состояло в том, что противники, в том числе Россия, должны были теперь направить удар на шведские владения в Германии, а не на саму Швецию. К тому же Штральзунд легко было снабжать припасами из Швеции, что позволяло оборонять этот город дольше {94} 94 Hatton R. Charles XII of Sweden. P. 398–399. . Однако все зависело от военных сил шведов.

С этой точки зрения весна 1715-го принесла с собой хорошие новости. Ульрика Элеонора, младшая сестра Карла, в марте вышла замуж за Фридриха, сына ландграфа Гессен-Кассельского. В войне за испанское наследство Фридрих снискал себе репутацию героя, возглавляя гессен-кассельский вспомогательный корпус на службе голландских Генеральных штатов и сражаясь бок о бок со знаменитым герцогом Мальборо. Поскольку у Карла XII детей не было, Фридрих надеялся, что именно Ульрика Элеонора сменит брата на шведском престоле. Впрочем, сам Карл преемника себе не назначил, не желая выбирать между сестрой и племянником, герцогом Гольштейн-Готторпским, сыном покойной старшей сестры короля. Тем не менее ландграф Гессен-Кассельский, отец жениха, брачный контракт одобрил, и это дало Карлу возможность укрепить свои силы гессенскими полками. В Касселе так боялись экспансионистских устремлений Дании и Пруссии, что готовы были сделать ставку даже на захромавшую шведскую лошадь.