Олег Арин - О любви, семье и государстве [Философско-социологический очерк]

Эту идею, хотя и выраженную другим языком, я нахожу в одном из суждений Гегеля, который, по-моему, первый из всех предшествующих философов увидел большой смысл любви именно в сочетании с семьей. Он писал: «Семья как непосредственная субстанциональность духа имеет своим определением свое чувствующее себя единство, любовь, так что умонастроение внутри семьи состоит в обладании самосознанием своей индивидуальности в этом единстве как в себе и для себя сущей существенности, чтобы являть себя в ней не как лицо для себя, а как член этого единства» [82] Гегель. Философия права, с. 208. .

Теперь пора разобраться в том, каким образом «субстанциональность духа» семьи, пребывающей в любви, превращает ее участников в двигателей прогресса, какие метаморфозы они претерпевают, чтобы реализовалась идея человеческого бессмертия.

Для этого попробуем формализовать высказанные выше суждения, чтобы нагляднее объяснить, почему монофилогамная семья выше моногамной. Сразу же хочу оговориться: приводимые ниже формулы воспроизводят чисто теоретические конструкции, предполагающие 1) любовь-эрос без семьи (о ней говорилось в 1-ой главе), 2) моногамную семью без любви-эроса, но с любовью-агапэ (надеюсь, читатель уже усвоил значение этих терминов), 3) монофилогамную семью, вбирающую в себя все виды и формы любви.

Конечно же, в реальной жизни можно встретить много других вариантов любовно-семейных отношений. Но я выбираю основные типы (по крайней мере постоянно обсуждаемые в соответствующей литературе) и представляю их как модели, отражающие тенденции. Итак, прошу внимательно вглядеться в нижеприведенные формулы.

М — мужчина, Ж — женщина, С — семья, Л — любовь.

Из этих незатейливых формул можно вывести любопытные умозаключения.

Первую формулу я пропускаю. Она подробно была разобрана в 1-ой главе. На всякий случай только напомню основной вывод анализа: реализация любви-эроса при всех ее недостатках тем не менее улучшает качество личностей влюбленных.

То есть она связана с категорией качества.

Вторая формула раскрывает внутреннюю суть моногамной семьи, которая на протяжении многих веков обходилась без любви-эроса. Думаю, что и в настоящее время таких семей большинство, особенно в тех странах, где сохранились патриархальные социальные отношения, которые как сегмент неплохо уживаются и в развитых буржуазных государствах. Ярчайший пример — Япония. Моногамная семья, помимо своих хозяйственных функций, выполняет также и свое главное предназначение — продолжение рода именно через структурированную ячейку общества. В результате в семье, даже без эротической любви, происходит усложнение, а значит и обогащение личности за счет трансформации мужчины и женщины в мужа и жену (формальная семья) и дальнейшую трансформацию в отца и мать (реальная семья). Каждое звено как целостность, обладающая собственной силой, усиливает и ее части. Кроме того, каждое звено в совокупности сильнее предыдущего звена. Но в этой формуле наиболее важной составляющей является следствие — ребенок, означающее, как минимум, простое количественное воспроизводство потомства. На этой стадии в полную силу вступает в свои права вариант любви агапэ — жертвенность, самоотдача, забота — все ради семьи и ребенка. Моногамная семья количественно работает на дельту жизни.

Третья формула — монофилогамная семья — воспроизводит метаморфозы мужчины и женщины при соединении любви-эроса с моногамной семьей. На этой стадии любовь-эрос встраивается в семью, в которой доминирует любовь-агапэ. Происходит двойное усиление всей цепи, а значит и усиление личностей в каждом из звеньев, поскольку они усложняются за счет удвоения функций, меняющих их качество. Это новое качество я бы назвал старым словом филия, но с новым содержанием: филия — не как любовь-дружба (греческий вариант), а как любовь-рассудок, вбирающая в себя и эрос, и агапэ. Тогда филия преобразует две первые формулы в новую формулу семьи — монофилогамия, или монофилогамную семью как наиболее устойчивую структуру и в наибольшей степени отвечающую требованиям увеличения дельты жизни человеческого рода.

И как следствие. Во-первых, в устойчивой, монофилогамной семье совершенно иначе воспитывается ребенок. Качество его воспитания априори превосходит качество воспитания в моногамной семье, где любовь между мужем и женой не обязательна. В такой семье происходит не простое воспроизводство потомства, а качественное воспроизводство. Это подтвердит любая практика: дети выросшие в семьях без любви отличаются от тех, кто рос в любящей семье.

Во-вторых, в такой семье родители сохраняют и увеличивают свой личностный потенциал за счет соединенной любви-эроса и любви-агапэ, в результате чего происходит двойное усиление личностей. Это означает, что они качественно сильнее и вне семьи, не просто как отец и мать, но и сами по себе как индивидуумы. Такие личностные качества обычно отсутствуют у супругов в просто моногамной семье. Таким образом, монофилогамия — это своего рода модель идеальной семьи, к которой необходимо стремиться. Поскольку она не только количественно продляет человеческий род, но и улучшает его качество.

При всем этом необходимо иметь в виду одну сверхважную особенность. Монофилогамия — это модель; она, как сказали бы философы, дана in potentiality (в потенции). Чтобы она превратилась в реальность, нужно овладеть не только искусством любви, но и искусством управления семейной жизнью. Для этого нужна воля, оплодотворенная знанием и пониманием — пониманием смысла жизни.

Любовь, таким образом, не застывшее, а динамичное понятие, постоянно отражающее трансформацию взаимоотношений внутри семьи: мужа и жены, отца и матери, личности и личности. Тем не менее, семья, даже в ее монофилогамной форме, вряд ли выдержала бы испытание перед историческим временем, если бы не приобрела статус брака. А здесь уже вступают в свои права другие явления, в которых настала пора разобраться.

Брак — это юридическое оформление семьи в качестве общественного института со специфическими правами и обязанностями перед обществом и государством. Брак и семья не являются синонимами, как считают некоторые. На это указывают даже различные слова, обозначающие два различных явления. Превращение семьи в брак одновременно сопровождается трансформацией мужа и жены в супруга и супругу. В нижепредложенной табличке обращает на себя внимание то, что в системе «семья» два образующих ее субъекта обозначены разными словами («муж» и «жена»), а в системе «брак» — одинаковыми («супруг» и «супруга»).. Такая трансформация означает «повернутость» брака как единой структуры вовне, на его взаимодействие с обществом. Он выступает как целостность по отношению к обществу, в котором внутренние структурные различия не имеют особого значения. То есть это институированный общественный организм. В семье же, как ячейке-внутри-себя, эти различия важны, что и отражено в разных словах «муж» и «жена». Исключениями являются «греческая и латинская строки», возможно, по той причине, что в те времена «брак» не получил еще должной институциализации, хотя уже слово «conjunx» в «латинской» строке намекает на то, что такой процесс начался.