Олег Будницкий - Терроризм в российском освободительном движении: идеология, этика, психология (вторая половина XIX — начало XX в.)

Указ. соч. С. 16.

Оратор не сильно сгущал краски: вот типичная картинка «боевой» деятельности в провинции. В Казани, после покушения на губернатора Кобеко осенью 1907 г., пошли аресты: «Организация с.-р. пострадала особенно сильно, — вспоминал очевидец событий, — т.к. на ее голову свалились большие несчастья, как например взрыв бомбы в Суконной слободе. Здесь было погребено 3 человека... Через неделю с небольшим другой нечаянный взрыв на ул.Жуковского тоже на конспиративной квартире с.-рев.... Наконец, эсэры (помню, тут был т. Краснов) отправились экспроприировать казну университета. Там казначей университета (кажется, Соловьев)... стрелял в вошедших экспроприаторов и ранил одного... Эта же группа экспроприаторов пошла через несколько дней на другой "экс" в сумасшедший дом, что за городом. Экспроприировали что-то около 22 р. 12 к. (по словам т. Краснова, с которым мне приходилось видеться в тюрьме) и были схвачены почти все» (Аросев А. Из прошлого революции. Г. Казань, 1907—1909 гг. // Пролетарская революция. 1922. № 4. С. 261—262). Приведенные в воспоминаниях эпизоды не были ни случайными, ни нетипичными; нечто подобное творилось по всей стране. См.: Geifman A Thou Shalt Kill. P. 75-81.

Вопрос о терроре. С. 17.

Там же. С. 20.

Вопрос о терроре... С. 21—22.

Вопрос о терроре... С. 34—35, 44—45.

Там же. С. 40.

О тщетных попытках возродить Боевую организацию в 1909—1911 гг. см.: Городницкий Р.А. Боевая организация партии социалистов-революционеров в 1901—1911 гг. М., 1998. С, 184—234; Морозов К.Н. Партия социалистов-революционеров в 1907—1914 гг. С. 396—442.

Вопрос о терроре... С. 48—49. Кстати, сам «Северский» не был принципиальным противником террора. Он лишь считал необходимым объявить «антракт», чтобы, собравшись с силами, осуществить на практике «чудные сказки тов.Гарденина». «Северский» заявил, что он отказывается от террора — «несдержанного рефлекса, от террора мечтательного, романтического. Довольно размахивать руками. Террор — несдержанный рефлекс пусть умрет. Террор расчетливый, холодно-расчетливый, начинающий органические движения и тесно связанный с ними, террор сосредоточенно-вдумчивый да живет!» (Там же. С. 50—51).

Струве П.Б. Преступление и жертва.Т.Преступление —впервые опубликовано в журнале «Русская мысль». 1911.. Кн.2 X. Цит. по: История терроризма в России. С. 514.

Террор и дело Богрова // Знамя труда. Октябрь 1908. № 38. С. 6.

Недавно К.Н.Морозовым было высказано предположение, что Петров готовился некоторыми чинами охранки на «роль» Богрова, историк выдвинул ряд остроумных, но, на наш взгляд, недостаточно подкрепленных источниками версий «дела Петрова» (Морозов К.Н. Боевая организация партии социалистов-революционеров в 1909—1911 гг. и загадки «дела Петрова» // Индивидуальный политический террор в России: XIX — начало XX века. М., 1996. С. 76—86; его же. Партия социалистов-революционеров в 1907—1914 гг. С. 443-483).

Троцкий Л. Соч. М; Л., 1926. Т. IV. С. 362-363.

Вот что о своем отношении к терроризму писал сам Бах: «Когда возникли разговоры о конституировании единой партии с.-р., и были устроены совещания по этому поводу, я в некоторых из них тоже принимал участие. Вначале камнем преткновения был именно вопрос о терроре, так как значительная часть присутствовавших к нему относилась без энтузиазма, если не отрицательно. Но потом в умах произошел резкий поворот, и в сторонниках террора оказались, к моему великому огорчению, такие люди, как Л.Э.Шишко и С.Н.Слетов, которых, по моему крайнему разумению, ничто к этому не предназначало. Что касается меня, то, не быв сторонником террора во времена "Народной воли", я не мог стать им после того, как опыт применения его дал, по моему глубокому убеждению, вполне доказательные результаты. Я смертельно опасался, что партия с.-р. повторит опыт "Народной воли", и что опять тощие коровы поедят жирных. И в общем, несмотря на блестящую партийную эпопею эпохи 1905—1907 гг., мои опасения, к несчастью, оправдались». (Бах А. Памяти С.Н.Слетова // Памяти Степана Николаевича Слетова. Париж, 1916. С. 22).

Показания В.М.Чернова были опубликованы под названием «Из истории партии С.-Р. Показания В.М.Чернова по делу Азефа в следственной комиссии партии с.-р.» // Новый журнал. (Нью-Йорк). 1970. № 100, 101.

Заключение судебно-следственной комиссии по делу Азефа. Б.М., 1911. С. 11-12.

Заключение... С. 13-14, 20-22, 37-38.

Указ. соч. С. 95.

Заключение... С. 95.

Городницкий Р.А. Б.В.Савинков и Судебно-следственная комиссия по делу Азефа // Минувшее: Исторический

альманах. М.; СПб., 1995. С. 199-203.

На исследователя, похоже, оказал влияние даже несколько приподнятый стиль савинковской прозы. Вот как Городницкий пишет о показаниях Савинкова: «В них голос Савинкова звучит как гимн умирающему террору, как лебединая песня боевого движения, как оправдание перед судом истории и немногих уцелевших, и навсегда умолкнувших бунтовщиков. Показания Савинкова — последний в истории эсеровского террора «панегирик» участникам безнадежной борьбы, слепцам и фанатикам — словом, всем тем, кто, по признанию Ивана Каляева, хотел свести свой идеал с неба своей души на землю» (Городницкий Р.А. Указ. соч. С. 242).

Там же.

См.: Б.В.Савинков и Боевая организация ПСР в 1909—1911 / Публ. КН.Морозова // Минувшее: Исторический альманах. М.; СПб., 1995. Вып. 18. С. 243-314.

АГИ. Собр. Б.И.Николаевского. 12-9. Письмо МАНатансона в Судебно-следственную комиссию, 1 апреля 1911. Автограф.

АГИ. Коллекция Ф.В.Волховского. Кор. 4. Б.В.Савинков — Ф. В. Волховскому, 27/IV.1912. Автограф. На ту же тему письмо Савинкова Волховскому от 12 апреля 1912 г.

Б.В.Савинков и Боевая организация ПСР. Ф.В.Волховский — Б.В.Савинкову, б/д [апрель 1912].

Липин А. (Я.Л.Юделевский). Суд над азефщиною. Paris, 1911. С. 64—65. Кстати, выводы, которые по горячим следам разоблачения Азефа были сделаны Парижской группой, находившейся гораздо «левее» ЦК, в значительной степени сходны со многими мыслями, сформулированными позднее в «Заключении...»: «Существование провокатора в центральных учреждениях партии, в течение стольких лет, несмотря на самые энергичные и настойчивые указания на это, шедшие из самых разнообразных источников, — не может быть явлением случайным. Причины этого кроются во всем строе организации партии, в тех нравах, в той партийной психике, которая господствовала в ней с самого их основания и с которыми наша группа не переставала бороться». (Извещение Парижской группы партии социалистов-революционеров. Листок № Г. О провокаторе Азефе. Париж, 1909. С. 2). Правда, мнения о нравах, организации и партийной психике оказались у ССК и Парижской группы в конечном счете диаметрально противоположными.