Фернан Бродель - Время мира

Однако не все иммигранты приезжали искать в Голландии сомнительного богатства. Многочисленны были и те, кто бежали от войн и религиозных преследований, бывших бичом XVI и XVII вв. После перемирия, подписанного с Испанией в 1609 г., Соединенные Провинции были на грани разрыва своего согласия и разрушения того, что им служило государством, из-за жестоких распрей, религиозных (ремонстранты против контр-ремонстрантов) и политических (регенты городов против статхаудера Морица Нассауского). Но эта волна насилий, отмеченная победой протестантской ортодоксии на Дордрехтском синоде в 1619 г. и статхаудерства — после казни в том же году великого пенсионария Яна ван Олденбарневелта, не была продолжительной. Она не могла продлиться долго в стране, где были многочисленны католики, где на востоке присутствовали лютеране, где оставались активными протестантские диссиденты. В конечном счете установилась и укрепилась терпимость одновременно с индивидуальными свободами, которым способствовало раздробление политической власти. «Служители протестантской религии в конце концов имели очень ограниченный успех в своих попытках превратить Республику в протестантское государство, в некотором роде по женевской модели» 51 51 Price J. L. Op. cit., p. 33. .

Терпимость заключалась в том, чтобы принимать людей такими, какие они есть, коль скоро они — рабочие, купцы или беженцы — вносили вклад в богатство Республики. А впрочем, разве можно вообразить себе «центр» мира, который не был бы терпимым, осужденным быть таковым, который не принимал бы людей, в которых нуждался, когда они в него приезжали? Конечно же, Соединенные Провинции были убежищем, спасательным судном. Отсюда «великий приток народа, который сюда пригнали войны… как рыбу у норвежского побережья, когда она чует появление какого-нибудь кита» 52 52 Parivai J.-N., de. Op. cit., p. 41. . Утвердилась, сделалась правилом свобода совести. Один англичанин писал в 1672 г.: «В этой Республике никто не может обоснованно жаловаться на ущемление своей совести» 53 53 Temple W. Observations upon the Provinces of the United Netherlands. 1720, p. 59. . Или вот более позднее (1705 г.) голландское свидетельство: «Все народы мира могут там служить Богу по велению сердца и сообразно своей совести, и хоть господствующая религия — реформатство, каждый там волен жить в той вере, какую исповедует; там насчитывается до 25 римско-католических церквей, в коих приходят совершать моления столь же открыто, как и в самом Риме» 54 54 «Le Guide d’Amsterdam». 1701, р. 1–2. . Историки-демографы лучше других знают это разнообразие вероисповеданий, ибо они оказываются при своих подсчетах (как, скажем, в Роттердаме) 55 55 Mentink G.V., Van der Woude A.M. De demografische outwikkeling te Rotterdam en Cool in de 17 e en 18 e eeuw. 1965. перед десятком разных реестров гражданского состояния (реформаты нидерландские, шотландские, валлонские; пресвитериане, сторонники епископальной церкви, лютеране, ремонстранты, меннониты, католики и иудеи). Заметьте, что католики чаще всего представляли низшие классы, особенно на Генералитетских землях.

Рост городского населения

Этот рост, приводивший прежде всего к выгоде Амстердама, составил сердцевину экономического взлета Соединенных Провинций. (По данным Яна де Фриса: Vries Y., de. Op. cit., p. 89.)

Обычно иммигранты довольствовались самыми непритязательными ремеслами, но, как говорил один голландец в 1662 г., «тот, кто хочет в Голландии работать, не может умереть с голоду… И нет таких, что не зарабатывали бы пол-экю в день — вплоть до тех, кои выгребают отбросы со дна каналов с помощью некоего железного орудия и сетей, прикрепленных к концу палки, — ежели они хотят хорошо трудиться » 56 56 Parival J.-N., de. Op. cit., p. 33. . Я подчеркнул эти последние слова. В самом деле, опасность сравнительно высокой заработной платы заключена в том, что я, когда моя жизнь бедняка обеспечена, могу себе позволить роскошь не работать постоянно. И нужны были такие вот бедняки, чтобы иметь чистильщиков каналов, чернорабочих, носильщиков, грузчиков, лодочников, косарей, что приходили во Фрисландию поработать косой во время сенокоса, землекопов, которые должны были поторапливаться с выемкой торфа до того, как его зимой зальет вода или покроет лед. Эти последние задачи обычно приходились на долю немецких иммигрантов, бедняг, число которых, видимо, умножалось после 1650 г. и которых обозначали родовым именем «ходоков в Голландию» ( Hollandgänger ), зачастую приходивших работать на бонификации польдеров 57 57 Lütge F. Geschichte der deutschen Agrarverfassung vom frühen Mittelalter bis zum 19. Jahrhundert. 1967, S. 285; Schöffer J. — в кн.: Handbuch der europäischen Geschichte. Hrsg. T. Schieder, IV, 1968, S. 638. Hannekemaaier означает по-голландски «поденщик», а роереn и moffen — фамильярно-пренебрежительные наименования немцев. . Близко расположенная Германия была резервуаром дешевой рабочей силы, снабжавшим Соединенные Провинции людьми для армии, для флота, для службы за морями, для работы на полях ( Hannekemaaier ) и в городах, куда притекало столько poepen и moffen .

Амстердам, Рыбный рынок, Ратуша, общественные весы. Эстамп Райта и Шутца, 1797 г. Фонд «Атлас ван Столк».

Среди иммигрантов почетное место, как и следовало ожидать, принадлежало ремесленникам, многочисленным в центрах текстильного производства — Лейдене (саржи, камлоты, сукна); Гарлеме (шелк, отбелка холстов); Амстердаме, где мало-помалу обосновалась большая часть производств 58 58 A.N. Marine, В 7 463, f° 39 (1697). : ткани шерстяные, шелковые, золотая и серебряная парча, ленты, кожа с золотым тиснением, сафьяны, замша, рафинадные заводы, различные химические производства; Саардаме — деревне, расположенной близко к великому городу, где находилась «самая большая судостроительная верфь в мире». Для всех этих видов деятельности иностранная рабочая сила имела решающее значение. В Гарлеме именно рабочие, пришедшие из Ипра, из Ондскота, определили подъем текстильного производства в городе. Точно так же в конце XVII в. промышленность Соединенных Провинций получит дополнительный импульс и расширится вследствие массового прибытия французских протестантов после отмены в 1685 г. Нантского эдикта.

Среди этих потоков беженцев — французских протестантов, протестантов антверпенских или евреев с Пиренейского полуострова— было немало купцов, зачастую обладателей значительных капиталов. В особенности способствовали успеху Голландии евреи-сефарды 59 59 Игравшие более значительную роль, чем немецкие евреи, сефарды были прежде всего португальцами, имевшими свое особое кладбище в Оуверкерке. См.: Le Guide d’Amsterdam, 1701, р. 38; см. также библиографию Вайолет Барбур: Barbour V. Op. cit., р. 25, note 42. Относительно португальских евреев см. статью Э. М. Коэна: Koen E. М. Notarial Records relating to the Portuguese Jews in Amsterdam up to 1639. — «Studia Rosenthaliana», janvier 1973, p. 116–127. . Вернер Зомбарт утверждал, будто бы они ни более ни менее как принесли в Амстердам капитализм 60 60 Sombart W. Die Juden und das Wirtschaftsleben. 1911, S. 18; Braudel F. Médit…, I, p. 567 sq. . Это явное преувеличение. Зато несомненно, что они оказали серьезную поддержку городу, например в сфере вексельных операций и еще больше — в области биржевых спекуляций. В этих делах они были мастерами и даже созидателями. Они также были хорошими советчиками, инициаторами создания деловых сетей, связывавших Голландию с Новым Светом и Средиземноморьем 61 61 Braudel F. Médit…, I, p. 567. . Один английский памфлетист XVII в. подозревал даже амстердамских купцов в том, что они привлекали их единственно в торговых интересах — «евреи и прочие иноземцы открыли для них свою собственную мировую торговлю» 62 62 Schulin E. Handelsstaat England. 1969, S. 195. . Но разве же евреи, как опытные деловые люди, не устремлялись постоянно туда, где экономика преуспевала? Если они прибывали в ту или иную страну, то это означало, что дела там идут хорошо или пойдут лучше. Если они уезжали, то это означало, что дела тут идут плохо или пойдут хуже. Разве не начали евреи покидать Амстердам около 1653 г.? 63 63 См. т. 2, c. 147. Во всяком случае, тридцать лет спустя, в 1688 г., они последовали в Англию за Вильгельмом Оранским. Не означает ли это, что в ту пору Амстердам, несмотря на видимость, чувствовал себя не так хорошо, как в первые десятилетия этого века?