Виктор Цыгульский - Диалектика истории человечества. Том 1

Уже Гегель проводит различие между естественной логикой – это логика до научного мышления. Но до научное мышление, хотя и отлично от научного мышления, тем не менее связано с ним и представляет собою ступень последнего в смысле его подготовки. До научное мышление, т.е. естественная логика, имеет то общее с научной логикой, что она также пользуется уже категориями. Но пользование категориями естественного мышления происходит бессознательно, в то время как научная логика применяет категории сознательно. Категории в их бессознательном применении мы имеем в языке вообще.

Категории сначала даны человеку в неразрывной связи с чувственными представлениями. Лишь на определённой ступени развития знания логические категории делаются предметом самостоятельного исследования. Они отделяются от конкретного содержания, с которым они слиты и даны в единстве. Переход к чистому мышлению совершили Платон и Аристотель.

Мы оставляем в стороне историю развития современной логики. Нас здесь интересует единство, взаимосвязь и отличие формальной логики от диалектической.

От всей прежней философии, - говорит Энгельс, — остается... учение о мышлении и его законах: — формальная логика и диалектика". Но формальная логика не может быть методологией научного познания, познания предмета. Вернее, она является лишь частью (а не целым) научного, объективного познания. Как показывает само название, она формальна, а не реальна. Она оперирует определениями рассудка и в лучшем случае скользит по поверхности вещей, не проникая, так сказать, «в глубь» их. Вещи, что важнее, процессы остаются сами по себе, а некоторые формы их, отражаемые и застывающие в формальной логике, пребывают также сами по себе. Эти формы консервируются в формально-рассудочных определениях, определения формально связываются в предложения, предложения нанизываются в силлогизмы с их формально правильными выводами, а живая реальность между тем движется своим чередом и фактически не укладывается в эти самые определения, предложения и силлогизмы.

И так как лишь то мышление может быть названо правильным, которое сообразуется с объективной реальностью, которое способно отражать ее в ее полноте, то формальная логика не может научно мыслить. Ленин отмечает по поводу логической концепции Гегеля: "Остроумно о логике это де предрассудок", будто" она учит мыслить" (как физиология «учит переваривать»??)». Конечно, притязания формальной логики неосновательны, также как и притязания физиологии научить переваривать пищу. Но есть и иная сторона, вопроса: физиология отражает известные процессы, совершающиеся внутри организма; она познаёт эти процессы и потому способна не научить переваривать пищу, а научить, как эта пища переваривается. Формальная же логика неспособна научить, как совершаются процессы в природе и обществе, ибо она не отражает их. Чтобы отражать их, она из формальной должна стать реальной, реальной наукой об общих законах движения природы и общества.

Такая реальная логика, если и не может научить бестолкового человека мыслить (человека, который и физиологию не способен понять), то, по крайней мере, способна будет рассказать, по каким законам совершаются процессы в действительности. Эта логика в известном смысле может и научить мыслить, т. е. может помочь понять содержание объективной реальности. Но для этого, повторяем, логика из формальной должна стать реальной.

Что такое реальная логика? Это — логика, которая сообразуется с реальностью, которая свои понятия и их сочетания, связи, опосредования, последовательность располагает в порядке отражения объективно сущих предметов и их сочетаний, связей, опосредований, последовательности. Поскольку эти последние диалектичны, постольку диалектичными должны стать и первые. Формально рассудочные определения — лишь «безжизненные кости скелета», как говорит Гегель, нужны же, — замечает Ленин, - "не leblose Knochen, а живая жизнь». А это последнее вероятно лишь тогда, когда логика будет действительно отражать объективную реальность. «Логика и теория познания должны быть выведены из «развития всей жизни природы и духа»

Логические формы не должны быть лишь «формами на содержании», они должны быть самим содержанием. Гегель, — пишет Ленин,— «требует логики, в коей формы были бы содержательными формами, формами живого реального содержания, связанными неразрывно с содержанием». В данном случае Гегель и Ленин идут по одной дороге, так как оба — диалектики. Их пути, конечно, резко разойдутся, коль скоро поставить вопрос о природе самого «содержания»: Гегель окажется онтологистом, абсолютным идеалистом, Ленин — материалистом. Эта разница не чувствуется, пока оба заняты обоснованием диалектической логики, пока не встаёт вопрос о понимании бытия, которое для Ленина — материальное бытие, а для Гегеля — онтологизированное понятие бытия.

Итак, логические определения должны отражать бытие. Это значит, что они не внешни бытию; категории логики суть сокращения «бесконечной массы частностей внешнего существования и деятельности. В свою очередь эти категории служат людям на практике». Это как раз суть категорий материалистической диалектики, которые Маркс и Энгельс определяли как «абстракции от действительных, исторических, преходящих явлений». Эти категории служат людям на практике. Но их нельзя назвать в полном смысле слова пособиями человека, ибо они сами являются лишь «выражением закономерности и природы и человека». Человек подчинен тем же законам, и эти категории — «идеальное, лишь переведённое и переработанное и голове человека материальное».

Указанная аргументация существенно слабой стороны формальной логики выдержана вполне в духе диалектического материализма. Нужно, однако, сказать, что ни у Энгельса, ни у Плеханова в их критике формальной логики, она не получила отчетливого отражения. Ленин, при чтении «Науки логики» Гегеля обратил на неё внимание, сделал для себя несколько соответствующих заметок. Он понял, что, прежде чем критиковать формально-логические принципы тождества, противоречия и исключения третьего, нужно поставить вопрос о причине их недостаточности, а этот вопрос выходит уже за рамки чистой логики, "являясь вопросом теоретико-познавательным. Формально-логический принцип тождества и т. п. обречен на познавательное бесплодие именно потому, что он сконструирован не в порядке «сокращения» действительности, абстракции от объективного содержания действительности».

В том-то и дело, что формальная логика есть только логика, только учение о субъективных формах мышления; в отличие от нее реальная логика имеет и объективное содержание. Она есть не только учение о субъективных формах мышления, но и учение о познании предмета, теория познания. В связи с этим Ленин пишет: «Познание есть отражение человеком природы. Но это не простое, не непосредственное, не цельное отражение, а процесс ряда абстракций, формулирования, образования понятий, законов etc., каковые понятия, законы etc... и охватывают условно, приблизительно универсальную закономерность вечно движущейся и развивающейся природы. Тут действительно объективно три члена: 1) природа, 2) познание человека = мозг человека (как высший продукт той же природы) и 3) форма отражения природы в дознании человека; эта форма и есть понятия, законы, категории etc. Человек не может охватить = отразить = отобразить природы всей, полностью, ее «непосредственной цельности», он может лишь вечно приближаться к этому, создавая абстракции, понятия, законы, научную картину мира и т. д.».