Виктор Цыгульский - Диалектика истории человечества. Том 1

Совокупность всех моментов действительности есть нечто всеобщее, но не как просто отвлеченная форма, которой противостоит все единичное и частное, а как полнота «всего движения», вся полнота содержания». «Результат содержит в себе свое начало, а движение последнего обогатило его некоторою новою определенностью. Общее составляет основу, вследствие «его движение вперед не должно быть принимаемо за некоторое течение от некоторого другого к некоторому другому. На каждой ступени дальнейшего определения воздвигается вся масса его предшествующего содержания и через свой диалектический ход вперед не только ничего не теряет и не оставляет позади себя, но несет с собою все приобретенное и обогащает себя...». Таким образом, каждая ступень в этом обогащении и движении познания как результат отрицания отрицания есть синтез, есть «отрицание», «снятие» предшествующей ступени, но это отрицание не внешне бытию, как говорил Гегель, а есть результат его собственной диалектики. Его собственная диалектика и есть нечто целое, ибо в каждой ступени сохраняется вся масса предшествующего содержания, «каждый момент как определение понятия сам становится целым и опосредствующим основанием»). В то же время синтез, достигнутый на данной ступени движения познания, снова становится источником дальнейшего анализа. Так анализ толкает к синтезу, метод расширяется в систему, форма переходит в содержание, общее в единичное.

Эта сторона диалектики также привлекает внимание Ленина при изучении Гегеля. Мы несколько остановимся на вопросе о том, как конкретизируется ленинское понимание единства целого и его моментов в частных вопросах о методе, анализе и синтезе, форме и содержании. Заметки Ленина бросают и тут яркий свет на своеобразие, и глубокое значение категории целого для понимания диалектического движения и развития. «Метод есть сознание формы внутреннего самодвижения ее содержания», выделяя эту мысль Гегеля, Ленин продолжает: «и дальше хорошее пояснение диалектики». Гегель же дальше говорит: «в нем совершает движение вперед содержание внутри себя, та диалектика, которую он имеет в себе»; «двигает вперед данную область явлений, само содержание этой области, диалектика, которую оно (это содержание) имеет на нем самом» (Гегель, «Наука Логики», стр. 9, перевод Ленина), «т.-е. диалектика его собственного движения»). Таким образом, метод — не внешняя форма изложения, которая может быть заимствована у частной науки (напр., математики). Таким методом может быть лишь «природа ее содержания, движущаяся в научном познании»2). Лишь этим строящим сам себя путем философия... способна стать объективною доказательною наукою» 3). Собственная имманентная деятельность или, что то же, его необходимое развитие» составляет истинный метод.

«Тут гвоздь, по-моему,— пишет Ленин, — сам себя конструирующий путь» - путь действительного познания, познавания, движения». Истина, как «результат» познания, есть в то же время не что иное, как «путь», процесс познания. Движение нашего познания по «пути» развития, т.е. большего и большего углубления в природу, а не готовый, односторонний, поэтому всегда неполный «результат» — вот путь действительного познавания.

Отсюда и целое, как единство синтеза и анализа. Ленин приводит замечание Гегеля, что «абсолютный метод (т.-е. метод познания объективной истины) действует не как внешняя рефлексия, а берет определение из самого предмета своего, так как этот предмет сам есть его имманентный принцип и душа»,— «возводит в сознание то, что ему имманентно» 6), и что этот метод столь же аналитичен, сколь синтетичен. Материалистический смысл этого учения Гегеля состоит в том, что, с одной стороны, анализируется всегда нечто целое, некоторая взаимозависимость, совокупность явлений, поэтому то или иное определенное отношение к синтетическому целому всегда входит в содержание моментов анализа; сама вещь в ее отношениях и в ее развитии должна быть рассматриваема, — говорит Ленин, — не в ее «проявлениях», «примерах», не в «отступлениях», а вещь сама по себе». С другой стороны, синтетическое целое нами охватывается лишь условно, приблизительно и по необходимости в аналитических суждениях. В диалектике целого и его моментов, таким образом, показано соединение анализа и синтеза, «разработка отдельных частей и совокупность, суммирование этих частей вместе». Движение и развертывание, борьба и развитие внутренних противоречивых тенденций и сторон и есть эта «разборка отдельных частей», последовательность «моментов» и есть «анализ» познания человеком природы,— но в то же время это и есть «самоанализ», не только развитие, но и «саморазвитие», «самодвижение» вещи, «диалектическая душа», «ее собственное движение, ее собственная жизнь», источник деятельности», «не примеры, не отступления», а сама вещь в ее отношении и ее развитии, сам «предмет выказывает себя диалектическим», поэтому и понятия «сами по себе, по своей природе», а не через какое-либо внешнее соединение, суть некоторый переход и развитие. «Познание движется от содержания к содержанию. Прежде всего, это движение вперед определяет себя так, что оно начинается от простых определенностей, и что следующие за ними становятся все богаче и конкретнее. Так и в «аналитическом» раскрытии всех сторон явления сохраняется синтетическое целое, как само же явление в его отношениях, связях и во всем объеме развития, синтетическое целое, которое становится все богаче и конкретнее. Метод диалектики есть в одно и то же время теоретический и аналитический, но вовсе не в том смысле, что оба эти метода находятся в ней рядом, или просто чередуются, но таким образом, — говорит Гегель, — что они оба содержатся в диалектическом методе «в снятом виде, и он на каждом шагу своего движния действует одновременно и аналитически, и синтетически».

§ 8. 1. АБСОЛЮТ КАК ДИАЛЕКТИЧЕСКИ РАЗВИВАЮЩИЙСЯ МИР

В единстве с категорией целое выступает категория абсолют.

Абсолютный, безусловный, неограниченный, ни от чего независимый, неизменный, в противоположность относительному . С метафизической точки зрения абсолют — вечное, внепространственное и вневременное основание вещей, в пучине которого стираются все их различия. В философии Платона ему соответствует «в себе бытие», у схоластиков — абсолютная воля бога, у Фихте — абсолютное Я, у Шеллинга — первоначальное тожество субъекта и объекта, духа и природы, идеального и реального. В системе Канта абсолют — это безусловное нами не познаваемое, мир «вещей в себе». По этому же пути идут и новейшие философские школы, представляя абсолютное — то, как метафизическую волю (Шопенгауер), бессознательное (Э. Гартман), то, как непознаваемое (Спенсер), то, как творческую эволюцию жизненного порыва, познаваемого путем интуиции (Бергсон).