Виктор Цыгульский - Диалектика истории человечества. Том 1

Знание теории марксистской логики необходимо пролетариату, ибо с ее помощью пролетариат может избегнуть многих ошибок в своей борьбе. Теория диалектики сама есть результат противоречий и заблуждений, имевших место в человеческой истории, но именно поэтому она может быть и в действительности является руководителем практики последнего класса в истории — пролетариата.

В современных условиях развития науки мы видим полное неумение пользоваться философией и диалектической логикой в фундаментальных науках. Поэтому ученые затрудняются раскрыть развитие природы от «Большого взрыва» до человека, до человеческого мозга.

§ 5 . Предмет и метод диалектической логики. Логические категории

В начале этого раздела мы должны были выяснить понятия логической категории вообще, её происхождении, природе категории, как общего, как ступени познания природы. Определение логики, которое дается обычно в учебниках, заключается в том, что логика есть наука о законах мышления, или иначе — наука о категориях человеческого мышления. Таким образом, приступая к определению теории марксистской логики, мы раньше всего должны рассмотреть, что представляют собою познавательные категории, чем они отличаются от категорий формальной логики и каково их значение в познании объективного мира, познании природы человеческого общества.

Познание человека представляет собою процесс отражения действительности в нашем сознании. В этом процессе формы познания изменяются, развиваются, все глубже проникают в природу и все полнее и точнее отражают ее. В непосредственном чувственном познании человек лишь поверхностно, внешне отражает ту или другую вещь, в понятии же — чувственно познаваемая природа выступает как объединенная, связанная в единство. Понятие не дает непосредственного знания о вещах, оно — опосредствованное отражение действительности, но именно вследствие этого понятие вскрывает единство мира, общую связь вещей. Каждая область знания, каждая наука образует свои понятия в процессе познания своего предмета. Математика имеет свои понятия, например понятия числа, степени, дифференциала; механика имеет свои понятия — массы, инерции, скорости; физика обладает физическими понятиями тяготения, кванты и т. п. Все эти понятия выражают определенные связи вещей. Если мы обратимся к рассмотрению их, то увидим, что эти понятия неодинаковы по своему значению: они имеют, например, различные объемы, и в то время, как одни понятия имеют значение для большого круга явлений, другие относятся только к небольшому числу явлений. Так, понятие скорости имеет значение для огромного числа явлений, а понятие товара для относительно незначительного числа и только в капиталистическом обществе. Таким образом, существуют понятия, которые выражают более общие и менее общие связи вещей. Те понятия, которые выражают наиболее общие связи чувственно познаваемых вещей и относятся к миру как к материальному единству — носят названия категорий.

Каждая наука имеет свои категории. Механика имеет свои категории, т. е. такие понятия, которые выражают самые общие связи движения тел в пространстве. Биология — свои. Например, понятие борьбы за существование есть наиболее общая категория, выражающая общую связь органической жизни. Понятие стоимости есть категория экономики капитализма и т. п. Существуют, однако, категории, выражающие не только общие связи определенных областей действительности, но такие связи, которые являются общими и обязательными для всех областей науки и для всех явлений природы и общества. Такими категориями являются, например, категории пространства, времени, причинности и т. п. В самом деле, нет вещей, которые не обладали бы пространственно-временной формой или не были бы связаны причинной связью с другими вещами. Пространство, время, причинность, качество, количество и т. п. — все эти категории являются всеобщими формами вещей. Не в том смысле — формами, что все вещи внешне в этих категориях выражаются. Такое понимание категорий было бы вульгарно, неверно. Причинность, пространство и т. п. чувственно как раз недоступны: никто еще не видел пространство как таковое. Понятие формы имеет здесь смысл формы связи вещей, законов этой связи. Мы можем, таким образом, дать общее определение категории логики, как формы отражения общих закономерностей природы в сознании человека. Мы говорим об общих закономерностях, ибо в каждой категории познания, как бы конкретна она ни была, содержатся и общие связи. Это объясняется единством материального мира и процесса познания. Процесс познания есть углубление в природу, есть раскрытие ее закономерности, и каждый момент этого познания не может не содержать в себе отражения единства мира, его всеобщей связи. Таким образом, категории, которые выражают самые общие формы связи вещей и относятся к природе в целом, к миру как единству — являются категориями логики.

На основании этого вывода мы можем дать самое общее определение теории логики, как учения о категориях познания, отражающих всеобщие законы развития единого материального мира. Это определение в дальнейшем изложении будет дополнено и разъяснено, здесь же рассмотрим отношение всеобщих категорий логики к категориям отдельных наук.

§ 6 . Объективный характер категорий логики

Мы ещё увидим на диалектике истории человечества и диалектике природы, что логические категории представляют собой формы познания всеобщих закономерностей развития природы.

Возникает вопрос, являются ли эти формы познания субъективными или объективными. Другими словами, являются ли категории логики только формами познания, имеют ли они значение только в пределах самого познания или их содержание выходит за пределы сознания в мир объективных, материальных вещей? Философия Канта, как известно, рассматривает формы нашего познания как субъективные категории. С точки зрения Канта, субъективные формы познания существуют до всякого опыта, являются априорными по отношению к опыту. Только в опыте происходит оформление содержания познания через априорные формы — категории. Причинность, таким образом, по Канту, есть субъективная априорная категория, которая упорядочивает содержание нашего сознания в процессе опыта. Против этого выступил Гегель. Будучи объективным идеалистом и диалектиком, он признает, что логические категории не субъективны, находятся не только в нашем сознании, а являются категориями самой объективной действительности. Гегель, однако, самую действительность, сам объективный мир превратил в понятие, т. е. в форму познания. У Гегеля, таким образом, формы познания и категории логики с одной стороны и действительность с другой стороны оказываются абсолютно тождественными. Но объективный мир развивается и познается нами в категориях логики, а сами логические категории, по Гегелю, составляют реальный объективный мир. Гегель был прав, опровергая Канта, доказывая, что деление мира, с одной стороны на субъективные, априорные формы познания, и, с другой стороны, на содержание, вне форм непознаваемое, является разрывом мира. В действительности, в едином процессе развития формы вещей не оторваны от их содержания, а образуют с ними единство. «Если все эти категории, — говорит Гегель,— например, единство, причина, действие и проч. созданы нашей мыслью, то из этого еще не следует, чтобы они принадлежали нам самим и не составили в то же время определений, свойственных самим вещам». Формы вещей не являются чем-то внешним для них, они существенные моменты вещей, они — их определенность, закон их развития. Категории поэтому не могут быть только субъективными формами и существовать без содержания. Ленин так определяет отношение Гегеля к данному вопросу: «Гегель же требует логики, в коей формы были бы содержательными формами, формами живого, реального содержания, связанными неразрывно с содержанием». Гегель, однако, неправ, отождествляя формы мысли, т. е. категории логики, с реальной действительностью, превращая понятия в самое действительность. Он здесь, как это еще выяснил Фейербах, впадает в противоречие. Ибо понятие, отождествляясь с действительностью, тем самым отрывается от конкретного материального мира и превращается в пустую «тень». Гегель говорил о логике содержательных категорий, но оторванные от реальной действительности, его категории становятся царством чистых мыслей, лишенных «всякого чувственного содержания». Гегель, таким образом, дал глубокое понимание сущности логической категории, как такой формы познания, которая является в то же время объективной формой развития вещей. Будучи, однако, идеалистом, он оказался не в состоянии осуществить требование, которые он сам предъявляет своей логике — наполнить категории своей логики материальным содержанием.