Марина Могильнер - Новая имперская история Северной Евразии. Часть I

В этих условиях Хмельницкий был вынужден активизировать контакты с Москвой. Первого октября 1653 г. Земский собор (собрание представителей разных земель царства) в Москве приговорил принять гетмана Богдана Хмельницкого «под государеву высокую руку» (формула подданства в Московском государстве), с характерной добавкой: в противном случае казаки могут попасть под руку крымского хана или султана. Через два месяца, 8 января 1654 г., казацкая Рада в Переяславле утвердила переход гетманства под сюзеренитет Москвы. По условиям статей, составленных казачьей старшиной и утвержденных боярской думой в Москве, реестр казаков расширялся до шестидесяти тысяч человек, подтверждались права и привилегии шляхты, а также все привилегии, данные королями. Устанавливались нормы пожалований полковников, писарей и иной старшины (офицеров) казачьего войска и право казаков избирать себе гетмана. Гетман получил право сноситься с зарубежными государствами, за исключением польского короля и османского султана, что было беспрецедентной уступкой со стороны московских властей. Впрочем, гибкость московской стороны имела свои пределы, и первый конфликт между договаривающимися сторонами произошел уже в церкви, где казачья старшина должна была принести присягу на верность царю. Хмельницкий потребовал, чтобы вначале послы принесли присягу от имени царя, что он не выдаст казаков польскому королю и не нарушит их вольности. Василий Бутурлин, глава московского посольства, в ответ на это заявил, что в московской державе не принято, чтобы государь присягал своим подданным. Хмельницкий со старшиной покинули церковь и вернулись для принятия присяги только после долгого совещания. Этот инцидент знаменовал столкновение двух разных политических культур. Для казачьей старшины как части политического общества Речи Посполитой, основанного на идее шляхетских вольностей, контракт с монархом представлялся делом обычным, тогда как для Москвы идея контрактных обязательств царя по отношению к новым подданным была неприемлема.

Приняв «под высокую руку» казаков и контролируемые ими территории, Московское царство фактически аннексировало часть земель Речи Посполитой; в этой ситуации истек срок перемирия со Швецией (1635). Королю и сейму было не до территориальных споров на Балтике, зато в Швеции, вышедшей из Тридцатилетней войны ведущей европейской державой (самопровозглашенной империей — stormaktstiden), накопились претензии к Польско-Литовскому содружеству. Впрочем, многие члены государственного совета Швеции были готовы оказать поддержку бывшему противнику при условии территориальных уступок в Прибалтике и отказа короля Яна Казимира, младшего сына Сигизмунда III, от претензий на шведский трон (который занимал теперь его троюродный брат Карл IX).

Проблемное наследие, оставленное политикой Контрреформации Сигизмунда III в отношении Швеции, не исчерпывалось соперничеством за шведскую корону. В то время как казацкое «рыцарство» стремилось создать на части территории Речи Посполитой отдельное государство для православного «руського народа», протестанты решили последовать их примеру. Победитель Хмельницкого великий гетман литовский Януш Раздзивилл (1612−1655), крупнейший магнат ВКЛ, являлся главным покровителем протестантизма в стране. Он оказывал финансовую поддержку протестантским приходам и оплачивал обучение юношества в протестантских университетах Северной Европы. Кроме того, Радзивилл мечтал восстановить независимость ВКЛ, под своей властью, на новых принципах постреформационной эпохи: как государство одного народа — одной религии. В 1654 г. он с группой сторонников начал переговоры со шведским королем о выходе ВКЛ из Польско-Литовского содружества и заключении федеративных отношений с протестантским шведским королевством. По сути, все земли, входившие в состав ВКЛ до Люблинской унии, искали способ отложиться от Польского королевства. Объявив вне закона социальные группы, конфессии и культуры, не соответствующие идеалу полонизированного католического шляхетского общества, проект Контрреформации разрушил Речь Посполитую как гибридное политическое образование, основанное на толерантности и балансе интересов.

В декабре 1654 г. Швеция предложила помощь польскому королю Яну Казимиру в войне против Московского царства при условии уступок территорий на южном берегу Балтики. Ян Казимир на уступки не пошел и в ответ сам потребовал компенсации за отказ от претензий на шведский трон. Тогда, заручившись поддержкой протестантского вассала Речи Посполитой — герцогства Пруссии и клана Радзивиллов в ВКЛ, в июле 1655 г. шведская армия вторглась на территорию Речи Посполитой. Начался «потоп» — стремительная оккупация огромных территорий страны, включая Варшаву и Краков. В августе Радзивиллом был подписан договор о принятии Литвы под защиту Шведского королевства, осенью — «уния», создающая шведско-литовскую федерацию. И хотя эти соглашения остались лишь на бумаге и колоссальным напряжением сил, оставшимся верным королю Яну Казимиру войскам удалось изгнать захватчиков (1656), Речи Посполитой был нанесен непоправимый удар.

Территориальные потери в результате шведского «потопа» и затяжной войны с Московским царством (1654−1667) были сравнительно невелики: по договору 1660 г. со Швецией Речь Посполитая формально отказывалась от Ливонии и Риги, которые и так давно были потеряны, а также признавала независимость бывшего вассального герцогства Пруссия. По Андрусовскому перемирию 1667 г. с Москвой Речь Посполитая теряла Смоленск, Черниговщину и украинские земли на левом берегу Днепра под властью гетманата. Куда тяжелее, особенно в краткосрочной перспективе, был эффект от потерь населения и разорения хозяйства в результате войны. Но главный невосстановимый урон Речи Посполитой был нанесен изнутри: общество и политический порядок, основанные некогда на идее компромисса и солидарности (несмотря на многочисленные частные различия), утратили способность объединять разнообразие. Если, начиная политику Контрреформации, король Сигизмунд III стремился подчинить «иных» (например, навязав Бресткую унию православной церкви), то потрясения середины XVII в. привели к политике отторжения всего, что не соответствовало шляхетско-польско-католической «монокультуре». В 1656 г. коронное войско сожгло протестантский город Лешно за поддержку шведов; в 1658 г. сейм принял решение изгнать из страны протестантских «польских братьев»; с 1668 г. отступление от католицизма стало наказываться смертной казнью. В результате трансформации социального воображения, нашедшего выражение в процессах Реформации и Контрреформации, Польско-Литовское содружество фактически растворилось в Польском королевстве, точнее в королевстве «поляков» (в смысле культурной элиты). Поэтому когда в 1696 г. прежний официальный язык делопроизводства ВКЛ (западнорусский, или «старобеларуский») был заменен на польский, это стало лишь констатацией случившейся трансформации. Но если руськие на украинских землях защитились от ассимиляции благодаря отделению от Речи Посполитой, то руськие на беларуских землях оказались лишены возможности организоваться в современную «нацию» понимаемую как культурно отдельный народ-конфессию, объединяющий представителей всех сословий (но прежде всего — образованную элиту). Высокая руськая (старобеларуская) культура была недоступна для большинства простолюдинов, а шляхта северо-западных земель ВКЛ вынуждена была выбирать нормативную польско-католическую культуру ради сохранения своего привилегированного социального статуса.