А Иванов - Вооруженные силы Японии. История и современность

Это ни в коем случае не означает, что Япония, как пытаются утверждать некоторые японские военно-политические деятели, пошла на капитуляцию не вследствие своего военного поражения (именно бесперспективность дальнейшего вооруженного сопротивления была главной причиной принятия условий капитуляции), а в результате некоего «почетного» поражения «на основе соглашения» или своеобразного «контракта» между Японией и союзными державами, «положения которого открыто или завуалированно были включены в Потсдамскую декларацию как инструмент капитуляции» [827] «Тhe Mainichi Daily News», 25.05.1982. . Напротив, это свидетельствует о том, что японская императорская ставка в отличие от ставки Гитлера предпочла позор капитуляции, когда еще не все средства сопротивления были исчерпаны, перспективе физической ликвидации человеческих и материальных носителей японского милитаризма, безвозвратной гибели всей военной структуры японского государства.

Решающей предпосылкой для послевоенного возрождения реакционной военной доктрины явилось сохранение в Японии капиталистического строя. 14 февраля 1945 г., за полгода до капитуляции, бывший премьер принц Ф. Коноэ подал императору меморандум, в котором писал, что наиболее опасным для будущего Японии явится не столько военное поражение, сколько коммунистическая революция, которая может произойти в случае поражения. Больше всего в связи с этим Коноэ опасался прихода на Японские острова советских войск [828] История современной Японии. Сокр. пер. с яп. М., 1955, с. 265. . Лорд-хранитель печати при императорском дворе К. Кидо — один из первых, кто в высшем эшелоне власти стал настаивать на принятии условий капитуляции сразу же после опубликования Потсдамской декларации, писал в памятной записке, что в противном случае «нас постигнет участь Германии и обстоятельства могут так сложиться, что мы не сможем даже сохранить национальную форму правления» [829] Брукс Л. За кулисами японской капитуляции. Сокр. пер. с англ. М., 1971, с. '148. .

Командование Японии боялось, что в случае продолжения сопротивления на территорию собственно Японии могут прийти советские войска, молниеносно действовавшие в Маньчжурии. Поэтому император Хирохито принял на Высшем военном совете 14 августа 1945 г. решение о немедленном прекращении военных действий, заявив, что такой «вариант капитуляции не угрожает длительному существовало императорской системы в Японии. В противном случае нация будет уничтожена» [830] Hoyt Е. Closing the Circle. War in the Pacific: 1945. N. Y. — L. — Cintinacity — Toronto — Meibourne, 1982, с. 197. . И реакционные круги Японии пошли на капитуляцию во имя предотвращения «коммунистической революции» в стране, сохранения власти в руках представителей тех сил, которые привели страну к кровавой войне. Во главе этих сил, как и прежде, оставался символ милитаристской страны Ямато — «божественный» микадо.

Таким образом, уже тогда японской военщине удалось обеспечить условия для сохранения прежних экономических, социально-политических и идейных основ военной политики, на которых стала базироваться в дальнейшем послевоенная военная доктрина японского государства. В дальнейшем преемственность такой политики была обеспечена полностью.

С первых дней американской оккупации переходное правительство принца Н. Хигасикуни и кабинет барона К. Сидэхара все силы бросили на то, чтобы на деле сохранить систему императорской власти, не допустить коренных изменений в политическом и общественном устройстве страны, уберечь военные кадры и административный аппарат крупных монополий, спасти от чистки те слои общества, которые долго и верно служили японской военщине и «дзайбацу», обеспечить благоприятные условия для возрождения милитаризма.

Видя в то время главную угрозу своему существованию в активизации антивоенных и демократических выступлений внутри страны и встретившись с ростом демократического, особенно рабочего, движения, японская реакция обрушила на него град репрессий. В октябре 1946 г. японские рабочие заявляли о том, что они «лишены всяких прав» [831] Марков А. П. Япония: курс на вооружение. М., 1970, с. 29. .

Однако курс на будущее военное возрождение был обусловлен отнюдь не только внутренними интересами господствующего класса. В этот же период получила четкое выражение внешняя антикоммунистическая Направленность формировавшейся новой военной доктрины японского государства. Правящие круги страны понимали, что источником силы демократического движения внутри Японии являлось дальнейшее укрепление международных позиций СССР, развертывание мощного национально-освободительного движения в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Если в доктрине японской военщины периода второй мировой войны честолюбивые устремления шовинистических сил достичь своих захватнических целей в максимально короткие сроки взяли на определенном этапе верх над антисоветизмом, то в послевоенный период подготовка к возможному участию в новых войнах стала вестись в Японии в первую очередь с антикоммунистических, антисоветских позиций. Если в старой России реакционные круги Японии видели объект своих империалистических устремлений, то в лице СССР они столкнулись с бескомпромиссным противником их захватнической политики, готовым с оружием в руках отстаивать интересы порабощенных народов, оплот революционных сил в Азии и во всем мире. Антикоммунизм и его наиболее опасная разновидность — антисоветизм прочно заняли место идейной основы новой военной доктрины правящих кругов страны.

Практическое проявление это нашло в то время в перенацеливании японских войск в первые же после капитуляции дни на ведение вооруженной борьбы против революционных сил в Китае и других странах, находившихся под японской оккупацией, в попытках подавить стремление своего народа к подлинной демократии и независимости.

Важным решением, оказавшим самое существенное влияние на развитие доктринальных взглядов японского руководства, было определение союзника в проведении в будущем Японией своей военной политика. Сразу же после подписания акта о капитуляции на заседании Тайного совета Японии была принята установка: «В любом случае … придерживаться такого курса, который позволил бы нам заручиться доброжелательным отношением США» [832] История войны на Тихом океане. Т. 1–5. Пер. с яп. М. 1957–1958, т. 5, с. 92. .

Бывший японский премьер, главный военный преступник на Токийском процессе, генерал Тодзио предрекал в своем завещании «неизбежность» третьей мировой войны, в которой противниками станут США и СССР, и заклинал Японию и Соединенные Штаты к союзу во имя борьбы с коммунизмом [833] Яковлев Н. H. 3 сентября 1945 г. М., 1971, с. 178. .