Константин Колонтаев - История Русской Полиции

В конце 1761 года умерла императрица Елизавета, новым российским итератором под именем Петра III стал ее племянник, прибывший в Россию из Голштинии, сын герцога Голштинского — Карл Петр Ульрих. Несмотря на свой чересчур оригинальный характер (который спустя восемь месяцев, стоил ему короны и жизни), а может быть и благодаря ему, Петр III решил ликвидировать Тайную канцелярию. Это было впрочем, обычным делом, не раз делавшимся до него, но Петр III впервые в русской истории решил обосновать это свое решение. Что он и сделал, издав 21 февраля I762 года соответствующий манифест. О причинах ликвидации канцелярии в Манифесте говорилось следующее: "…"Тайная розыскных дел канцелярия", всегда оставалась в своей силе, то злым, подлым и бездельным людям подавался способ ложными затеями протягивать вдаль заслуженные ими казни и наказания, или же злостными клеветами обносить своих начальников и неприятелей". В общем, это звучало весьма трогательно, хотя и несколько коряво, если бы, не то маленькое обстоятельство, что за две недели до опубликования манифеста — 7 февраля 1762 года — Петр III, находясь в Сенате, распорядился взамен "Тайной канцелярии" создать "Тайную экспедицию" при Сенате. Это устное распоряжение 16 февраля 1762 года было оформлено именным царским указом, разумеется, неопубликованном.

В результате чего, у читавших манифест 21 февраля, создавалось впечатление, что тайной полиции в России больше не существует, поскольку о замене канцелярии, другим органом в манифесте речи не было. Тем временем, 25 февраля 1762 года Сенат поручил все тому же Степану Ивановичу Шешковскому организацию при Сенате "Тайной экспедиции". Организовывать собственно было нечего, поскольку всем сотрудникам "канцелярии и ее Московской конторе было приказано оставаться на своих местах и продолжать свою деятельность. Московская контора была переименована в "Московскую тайную экспедицию".

Дело было поставлено на столь солидную основу, что даже последовавшие через несколько месяцев свержение и смерть неудачливого императора, не внесли серьезных помех, в деятельность старого учреждения, под новой вывеской. Правда, пришедшая к власти Екатерина II ни в чем не желая уступать покойному супругу, решила также издать аналогичный манифест и тем самым подчеркнуть свой либерализм. 19 октября 1762 года Манифест под заголовком "Об уничтожении Тайной Канцелярии", о хранении дел оной в Сенате, о воспрещении произносить "Слово и дело", был опубликован. Практически дословно повторяя Манифест Петра III, он имел, однако гораздо более выраженный в своем содержании заряд саморекламы, качество столь присущее Екатерине II: "И мы, — говорилось в манифесте, — последуя нашему человеколюбию и милосердию и, прилагая крайнее старание не только неповинных людей от напрасных арестов, а иногда и самих истязаний защитить, но паче и, самим злонравным пресечь пути к произведению в действо их ненависти, лишения и клеветы, а подавать способы, их исправлению, повелеваем: "Тайной канцелярии" — не быть".

Затем манифест разъяснял, что дальнейшие дела "по первым двум пунктам" передавать в Сенат, туда же передавать и заявление по этим делам, предупреждая, однако от ложных доносов. Тут же автор манифеста объяснял, кого он видит в качестве государственных преступников и ложных доносчиков. Поскольку "благородные дворяне, офицеры или кто-либо из знатного купечества едва ли нашлись когда-либо в столь мерзких перед Богом и светом преступлениях, каковые суть противу первых двух пунктов", разумеется, столь "благородные" люди каковыми являлись перечисленные в манифесте дворяне, офицеры и знатные купцы не могли быть и ложными доносчиками. Отсюда следовал логический вывод, что государственные, преступления могут совершать лишь "люди подлые", то есть которые вечно недовольны своими начальниками и только о том и мечтающие как бы их оклеветать ложными доносами или взбунтоваться против государства.

В октябре 1762 года экспедиция без особого шума была выведена из подчинения Сената, где она находилась в составе I департамента и стала подчиняться, непосредственно возглавлявшему Сенат генерал-прокурору, а через него — императрице.

Окончательно официальное положение "Тайной экспедиции", как органа политического сыска, подчиняющегося императрице через генерал-прокурора, было утверждено 10 декабря 1763 года. Тогда же исполнявший обязанности начальника экспедиции С. И. Шешковский был утвержден в этой должности с жалованием 800 руб. в год и чином сенатского секретаря. С этого момента Шешковский стал бессменным главой Тайной экспедиции в течение 30 лет.

В июне 1794 года после смерти Шешковского во главе экспедиции стал А. С. Макаров. По отзывам современников, весьма кстати странных для главы такого учреждения, он был "благоразумный и великодушный человек".

Он оставался во главе экспедиции и после воцарения в 1796 году Павла I и вплоть до марта 1801 года, когда произошло свержение и убийство Павла I, а затем упразднение "Тайной экспедиции".

Говоря о деятельности "Тайной экспедиции" нужно отметить, что, отсутствуют данные о том, что она располагала агентурной сетью, которая бы держала ее в курсе настроений в обществе. Основным источником информации к поводом для возбуждения дел, были доносы. Отдельные попытки создать постоянно действующую агентуру были только эпизодами. Так, например, 13 декабря 1773 года Московский генерал-губернатор князь Волконский (ему, кстати, в числе прочих московских учреждений подчинялась "Московская тайная экспедиция) в письме Екатерине II сообщал о своем распоряжении Московскому обер-полицмейстеру "употребить надежных людей для подслушивания разговоров публики в публичных сборищах, как то: в торговых рядах, банях, кабаках, что уже и исполнится, а между дворянством также всякие разговоры примечаются".

Таким образом, доносы продолжали быть основным источником информации и поводом для возбуждения дел. Поскольку хотя манифест от 19 октября 1762 года и запрещал произносить "слово и дело", но все поданные Российской империи обязывались тем же манифестом доносить обо всем, что станет им известно "по первому и второму пунктах". Устанавливалась ответственность, как за недонесение, так и за ложный донос. Ложным доносом считается донос, который не подтверждался сознанием третьих лиц. Поэтому донос о чем-либо сказанном с глазу на глаз, был очень рискованным, он легко мог стать ложным и в то же время умолчание о таком факте могло быть расценено, как недонесение.

Содержание, доносов, а также сведений поступивших в экспедицию другими путями, проверялись и дополнялись вызовом и допросом свидетелей, устройством очных ставок. Составлялись "вопросные пункты" (список интересующих вопросов), по которым велись допросы для уточнения и пополнения показаний. Обвиняемые или свидетели либо собственноручно писали показания, либо с их слов составлялся протокол допроса, который они подписывали. Для проверки полученных показаний чиновники экспедиции часто выезжали на места, связанные с тем или иным делом для сбора дополнительных сведений.