Файзулла Ходжаев - К истории революции в Бухаре и национального размежевания Средней Азии [2 издание]

Именно они, в основном вместе с духовенством, являлись наиболее опасными и упорными врагами всяких реформ, наиболее верными защитниками старого порядка.

Почему?

Их земельные владения не очень значительны - 20-30 десятин в среднем, так что помещиками и назвать их трудно, но они все же не простые кулаки в нашем современном смысле слова, т.е. не просто богатые кресть- /84/ яне, а начинающий складываться тип фермерского хозяйства с применением наемной рабочей силы.

Дело в том, что их земли самые лучшие по качеству, так называемые "мульк" 20 [20] и "мульк-хур" 21 [21] в части поливной, и "танхо" 22 [22] в части богарной, где владения одного лица доходят до 100-150 десятин. Земель "танхо" особенно много в Средней и Восточной Бухаре.

И "мульк-хур" и "танхо" - все это пожалованные эмиром земли, своего рода восточные бенефиции, с какими хорошо была знакома средневековая Европа.

Глава государства дарит такие земли своим чиновникам за службу, но фактически они службы не несут, а живут у себя на земельных участках, как настоящие маленькие феодалы. Сами они землю не возделывают: за них ее возделывают чайрикеры 23 [23], которые берут за свою работу 1/4 урожая. Особенно много таких кулаков в Восточной Бухаре. В другой части 40% урожая этих земель, обычно идущие в пользу государства, передаются в пользование чиновнику, которому эти земли подарены; эта уступка государственных 40% и называется "танхо".

Эмиры знали, что делали. Они этими подарками создавали на окраинах из вождей племен и родов верных вассалов и через них управляли беспокойным населением окраин.

Дальше шла основная масса мелких товаропроизводителей - дехканство. Именно дехканство выносило на своей спине роскошь и разврат эмирского двора и духовенства, именно оно своим тяжким трудом создавало местные капиталы и прибыли русских капиталистов, именно за счет дехканства, за счет взяток и поборов с него существовало многочисленное жадное чиновничество.

Однако, несмотря на все свое бесправие, несмотря на все падающие на него экономические тяготы, дехканство в целом не было в то время настроено революционно.

Оно было слишком темно, забито и безграмотно, слишком сильно находилось в цепких лапах духовных лиц, чтобы создать или поддержать какую бы то ни было революционную организацию, хотя стихийные крестьянские волнения, по тому или иному поводу, в Средней и Восточной Бухаре были обычным явлением до и /85/ после завоевания Туркестана царским правительством. Эти волнения каждый раз жестоко усмирялись силами бухарских эмиров. Конечно, дехканство, с другой стороны, не было и оплотом реакции.

Пролетариата, в точном смысле этого слова, т.е., фабрично-заводских рабочих в Бухаре почти не было, если не считать рабочих хлопкозаводов и др.

Политика русского царского правительства всячески препятствовала созданию в колониальных окраинах местной национальной промышленности. Окраины должны были быть резервуарами сырья для центра, не больше.

Несколько хлопкоочистительных заводов, конечно, не могли создать в Бухаре пролетариата. Это отсутствие местного национального пролетариата накладывало определенный отпечаток на все развитие революционного движения. Малочисленность рабочего класса выдвигала на арену борьбы с эмиратом главным образом мелкобуржуазные элементы городов (кустари, ремесленники, мелкие торговцы и т.д.).

Джадиды, являясь представителями этих мелкобуржуазных элементов, именно в силу этого, не были до конца революционными. Джадидам, так же как и олицетворяемой ими мелкой буржуазии, были присущи частые колебания и неустойчивость. В осуществлении своих непосредственных задач - защиты интересов развития капитализма в Бухаре, джадиды, как таковые, на определенном этапе развития Бухары сыграли революционную роль, но именно в силу своей социальной природы, джадидизм не мог быть до конца революционным, поэтому не случайным является выпячивание вперед не только национальных лозунгов, что, естественно, не могло быть у джадидов, но и лозунгов панисламизма, - джадиды как во всем теоретическом построении, так и в своей практической работе, затушевывали социальные противоречия.

Джадиды, в силу своей социальной сущности, с одной стороны, и недооценки значения пролетарских (рабочие хлопкозаводов, машкабы 24 [24], возчики и пр.) и полупролетарских (батраки, чайрикеры, беднейшая часть кустарей и т.д.) элементов, с другой, не сумели вовлечь эту несомненно революционно настроенную по своей социальной природе часть населения в движение джа- /86/ дидизма, не сумели выдвинуть ни одного, сколько-нибудь значительного лозунга, отражающего непосредственные интересы этой среды, если не считать некоторых требований по части налогов, реформы суда и т.д., которые, естественно, были общенародными лозунгами.

Возчиков, водоносов, сапожников, мастеровых и кустарей разных специальностей всех вместе насчитывалось десятки тысяч человек, и эти люди, не связанные экономически с господствующими кругами, сановниками эмира и духовенством, но выносящие на своей шкуре тяжелые налоги и эмирский деспотизм, достаточно развитые и подвижные благодаря городской жизни, могли бы служить хорошим революционным материалом, будь у них какой-либо организованный руководящий центр. Но такого центра, к сожалению, не было.

Кто же все-таки были джадиды? Из кого преимущественно состояла джадидская организация?

В основном джадиды были выразителями интересов города, в деревне же почти не было элементов, которые могли бы их поддержать. Из городского же населения прогрессивно была настроена его служилая часть (конечно, это не относится к служилым верхам - сановникам).

Большинство джадидов принадлежало к материально средне и плохо обеспеченной интеллигенции или мелкой буржуазии: студенты духовных школ, мелкие лавочники, мелкие чиновники. Были и крупные купцы, но, во-первых, их было мало, они составляли исключение, а во-вторых, они не столько сами работали в организации, сколько поддерживали ее материально, назовем из них хотя бы Мансурова и Якубова. Были даже крупные духовные лица, например, мулла Икрам * [25], но в основном, джадидская организация формировалась из городской мелкой буржуазии. /87/

Укажу здесь имена и социальное положение некоторых первых ее организаторов. Вот несколько из них: Айни Садриддин - студент духовной школы, дехканин Абду Вахид Бурханов - писарь, впоследствии мелкий чиновник; Фитрат 25 [26] - студент, поэт, сын небольшого городского торговца; Усман Ходжаев 26 [27] - сын мулы и небольшого торговца; Джурабайин - дехканин из Вабкента, первый открывший у себя новометодную школу.