Мирза Салимбек - Тарих-и Салими [Источник по истории Бухарского эмирата]

Больше всего я присутствовал на беседах таких крупных личностей, как Саййид Абул-Касим-хан хулафа, Абдассаттар Махдум 75 [184] 75. Махдум — так называли сыновей духовных лиц. , сын халифа 76 [185] 76. Халифа — подмастерье; староста класса в старой школе. Хусейна Бухари, да помилует его Аллах, Мийан-Фазл, Мухаммад Салих 77 [186] 77. Мухаммад Салих — историк, автор известного труда «Новая история Ташкента», рукопись хранится в ИВ АН РУз за инв. № 7791, 1732. , Майан Фазл Музаммел по прозвищу Мийан-Бури 78 [187] 78. Мийан-бури — ташкентский ученый, ум. в 1918 г. , его светлость Абдаззахид-ходжа Бухари, компаньон по купечеству второго халифа, да будет ему милость Аллаха, Шейх Ахмед Караташи, да помилует его Аллах. Общался я также и с множеством других благородных улемов Ташкента, которых не перечислишь. Я имел большое знакомство и в среде крупных русских чиновников, русских генералов и предпринимателей. Были у нас взаимные посещения. В это [двенадцатилетнее] пребывание я через каждые шесть месяцев выезжал в благородную Бухару и встречался с /52/ его величеством, с господином [эмиром] или в чарбаге Ширбудун 79 [188] 79. Ширбудун (Ширбадан) — загородный сад и дворец эмира, построенный при эмире Музаффаре. Ныне селение в 3 км к юго-востоку от Бухары. , или же в чарбагах Карри и Гала-Асия 80 [189] 80. Карри, Гала-асия — селения к северу от Бухары. . Являясь [к эмиру], я благословлял его и с высокого позволения опять возвращался на свою обычную работу в Ташкент. С высочайшего согласия [эмира] я в ташкентском вилайате женился два раза. Сначала я женился на одной татарке. Через год / 71б / она скончалась. Опять с высочайшего разрешения его величества благородного [эмира] я взял в себе в жены дочь одного ташкентца, которую потом увез в Бухару.

Короче говоря, за время своей двенадцатилетней торговой деятельности в Ташкентской области я завоевал большой авторитет и приехал в Бухару с пятидесятитысячным [капиталом] в теньгах, накопленным мною купечеством. Все это благодаря моей честности, искренней симпатии и доверия к высочайшему двору. Ни на секунду не смягчая свою [искреннюю] службу, я всегда держал в памяти господа бога. Не шел дорогой страстолюбия, не имел ничего общего с низкими людьми и простым народом.

В 1299 г. х. его величество благородный [эмир] Музаффар-хан], вдев ноги в стремена государства, выехал из столицы путешествовать в вилайат Шахрисабз [бого] храняемого бухарского государства. Тогда основа страны упомянутый Астанакул-бек бий парваначи был правителем Шахрисабзского вилайата. Его величество предприняли почетное посещение дворца Аксарай в Шахрисабзе. Через несколько дней [эмир] света очей людей, зрачка глаз, своего дорогого сына, славного принца, высочайшего добродетеля Саййид Мир Абдулахад-хан туру, считая его более достойным среди других своих сыновей для наследования престола, отправил в Петербург к императору Российского государства. /53/ [Принца] сопровождали: убежища власти и благородства Мухаммад Дурбин-бий инак, Мулла / 72а / Рахматулла бий, Хаджи Абулфайз ходжа судур 81 [190] 81. Судур — в средневековом бухарском ханстве так называлось лицо, ведавшее учетом и контролем вакфов, находящихся вне предместья столичного города. В поздний период судур — высшее почетное звание, жалуемое представителям духовенства. (А. А. Семенов. Бухарский трактат, с. 141). , Мулла Абдаррахим туксаба, хаким, и несколько других слуг с бесчисленными подарками. В то время я, презренный, пишущий [эти строки], находился в вилайате Ташкент, поэтому я вышел встретить уважаемого принца и, удостоившись чести целования руки, благословил его. Губернатор Ташкента, генерал Кауфман, считая приезд престолонаследника принца [Абдалахад-хана] радостным случаем, из своей признательности к Бухарскому государству, выстроил [почетный караул] из многих солдат и принял [принца] с музыкой и большим почетом. Разместив [Абдалахад-хана] в подготовленное заранее [для него] место, [генерал Кауфман] два дня оказывал ему достойные почести и гостеприимство и вместе с сопровождающей свитой и переводчиком проводил в Петербург. Поездов в то время еще не было, поэтому им пришлось ехать на русских арбах, называемых фаэтонами и колясками. Пишущий эти строки проводил [принца] до местности Йагач-уйи, находящейся на расстоянии одного фарсаха от Ташкента. Вернувшись [к себе в Ташкент], я занялся было молением [за принца], рожденного от ангелоподобных, и тут получил из Шахрисабза телеграмму, [где говорилось]: «Согласно высочайшему приказу приезжай немедленно и будь удостоен чести целовании руки [эмира]». Я тотчас же, поспешно, благасловляя [эмира], приехал в Самарканд. Дорога от Тахта-карача 82 [191] 82. Тахта-карача — горный перевал на пути из Самарканда в Шахрисабз, отделяет Шахрисабзский оазис от долины Зарафшана (1675 м над уровнем моря). до Бухары проходила через горы, возвышенности и низины между вилайатами Самарканд, Китаб и Шахрисабз. / 72б / Препятствия. Отдых. Его величество в это время прибыл в Китабский вилайат. Здесь, удостоившись чести целования руки [эмира], /54/ я молился за него и целый час имел с ним личную беседу. Его величество, господин прибежище халифата 83 [192] 83. Халифат-панах — убежище халифского достоинства, титул эмира. , благородный падишах был деликатным, справедливым человеком. В своей многозначимой беседе с обращавшимся к нему человеком он не говорил ненужных слов и не был пустословом. Я, презренный, пишущий эти строки, с юношеской поры живя двенадцать лет в Ташкенте, самовольно и беззаботно проводил время и не был знаком с манерами скромности. Внимательный к своим слугам, падишах Джам[шид]ского достоинства, милостиво сказал мне: «Подойди поближе!» Я, проявляя слабоумие, подошел к султанскому трону, сел и, опираясь на шахский трон, отвечал на вопросы [владыки] высочайшего двора. Без церемоний рассказал обо всем, что я видел и слышал [в Ташкенте]. Его величество весело расхохотался от моего дерзкого положения [рядом с троном] и от интересных моих рассказов. Я ничего не соображая, все более увлекался разговором.

Итак, после того, как я кончил свой рассказ, [эмир] меня отпустил. Я с поклоном вышел и прибыл к сыну опоры страны, правителю Шахрисабза, которому поручил кроме Шахрисабза еще и Китабский вилайат, и [там] утвердился. Но опять в предвечернее время явился [слуга] эмира и увел меня, презренного, к его величеству, прибежищу халифата. Он сидел на одеяле в отдельном помещении двора правителя. / 73а / Я зашел к нему, благословляя, и присел. Около часа [его величества] справлялся о положении дел в Ташкенте и, проявляя милость, [спросил]: «Сколько прибыло писем и телеграмм от Абдалваси туксабы на ваше имя?» Я ответил: «Пришло одно письмо слуги [вашего величества] и одна телеграмма, которые я отправил в высочайшую канцелярию». Проявляя внимание, [эмир сказал]: /55/ «Абдулваси обвиняет вас [и говорит], что он послал Мирза Салимбеку караул-беги 84 [193] 84. Караул-беги — начальник стражи Бухары; пятый чин служебной иерархии эмирата в восходящем порядке. шесть докладных записок и шесть телеграмм». Слуга, одобряя эмира, ответил: «Вашим слугам не дозволено читать докладных записок и телеграмм на высочайшее имя». [Его величество], слушая внимательно [сказал]: «Он точно так же обвинил и вазарат-панаха Мухаммад-бия 85 [194] 85. Мухаммад-бий — кошбеги при эмире Музаффаре и Абдулахаде, ум. в 1889 г. Он был персом и десятилетним мальчиком куплен эмиром Хайдаром (1800-1826) у туркмен. , кулл кошбеги. От вазарат-панаха я тоже получил одно письмо и одну телеграмму. Обманщик и клеветник сам себя губит». Затем [его величество] вручил мне завернутую в большую трубочку бумагу и милостиво [сказал]: «Этой ночью поезжайте в Шахрисабз; встретившись и посоветовавшись с амарат-панахом [Астанкул-бием], правителем [Шахрисабза], завтра утром вы опять должны приехать и успеть на высочайший утренний прием 86 [195] 86. В тексте: салом — церемония утреннего дворцового приема (аудиенции). . От этой доброты, милосердного и ласкового к своим рабам августейшего повелителя, я испытывал гордость и, радуясь, с рабским поклоном и, отдав честь, благословляя [эмира], я вышел от него и к вечернему намазу на сон 87 [196] 87. В тексте: хуфтан — последняя вечерняя молитва на сон. прибыл в Шахрисабз. От Китабского вилайата до Шахрисабза три четверти фарсанга пути. Встретив амаратпанаха, правителя [Шахрисабза], удостоился приема у него и, вынув из-за пазухи трубочку бумаги от его величества, / 73б / вручил ему. Эта трубочка бумаги содержала докладные записки, присланные из Петербурга Абдалваси' туксабой, который был отправлен в Петербург вместе с зеницей ока, опорой царства, господином Саййид Мир Мансур-ханом турой в целях изучения русского языка. Эти бумаги были донесениями, посланными высочайшему двору. Опора страны, убежище правительства после [чтения] молитвы на сон, когда комната опустела и в ней остались Астанакул-бий, я, презренный, и его секретарь Мирза Науруз, мирахур, который ко мне /56/ относился недружелюбно, обратился ко мне: «Сегодня высочайший господин, оказывая милость, прислал написанную своей благословенной рукой записку, где пишет: «Посылаю к Вам Мирзу Салимбека караулбеги. Уговорите его и получите его согласие, мы его отправим в Петербург на место Абдалваси. Он поедет к упомянутому туре и будет присматривать за ним».