Мирза Салимбек - Тарих-и Салими [Источник по истории Бухарского эмирата]

Мирзу Насруллу парваначи, временно стоявшего у ворот высочайшего Арка 240 [349] 240. Имеется в виду должность «Топчи баши-и Арк али» — начальник артиллерии ворот высокого Арка. Этим термином назывался комендант цитадели столицы Бухарского эмирата. Он обычно сидел на возвышении суффа, находившемся с правой стороны при входе в главные ворота Арка. Он назывался «Дарвазабан-и Арк-и оли» — «страж ворот высокого Арка», наказывал преступников и заключал их в тюрьмы Арка. (А. А. Семенов. Очерк устройства, стр. 59). , возвысили сразу на пост кошбеги и поручили ему всю государственную власть в благородной Бухаре. Сам его величество [эмир], как это делал его благородный отец, каждый год ездил в Россию, в чарбаг Бахчасарай, а большую часть времени проводил в вилайате Кермине, в чарбаге Ситара-и Махаса, который создал его высокочтимый отец. Кроме того, он там же построил просторные, высокие царские дворцы и сделал это место высочайшей столицей и своей резиденцией, / 125б / где он занимался справедливым разбором жалоб, потому что все [государственные дела] передал в полное ведение Мирзы Насруллы. У этого явно /132/ бесчестного человека, родом из Балха, был отец по имени Насир-махдум, который был проклят своим отцом, казием Рахимча, за свою дерзость и злонравие. Позднее [Насир-махдум бежал от отца и] занялся земледелием. Он, в свою очередь, проклял своего сына Мирзу Насруллу. Последний бежал от своего отца в Самарканд и стал служить у Мирзы Умара, начальника ночной стражи Самарканда. После увольнения, он оттуда переехал в Зияуддин и стал служить у правителя Зияуддинского вилайата амарат-панаха Астанакул-бия парваначи. Еще при Саййид эмире Музаффар-хане он оттуда пролез в высочайший двор. Во время нынешнего высокочтимого падишаха он занял столь важный пост вазира. День ото дня деяния этого неблагодарного достигли все большего успеха. Его величество без его совета никаких вопросов самостоятельно не решал. Этот негодяй сделал покорным себе всех правителей, судей, военачальников и улемов, и притом в такой степени, что увольнение и утверждение всех слуг высочайшего двора было поручено ему. И постепенно его положение дошло до того, что падишах был падишахом только на словах. Всех он сделал себе послушным до того, что каждый из улемов, военачальников и рядовых подданных не обращался к его величеству, владыке правоверных. Все, подхалимничая перед этим безбожником, получали свой кусок хлеба от высочайшего правительства. Даже русских государственных чиновников он склонил к себе, торговцев сделал себе послушными и, действуя как безбожник и негодяй, осуществлял свои замыслы, / 126а / которые противоречили мусульманским обычаям. Следовал он по пути джадидов 241 [350] 241. Джадид — от арабского «джадидун» — новый, последователь новых идей, член национальной прогрессивной партии на территории эмирата. (Подробно о течениях в джадидизме и об их месте в истории Бухарского эмирата см: Файзулла Хужаев. Бухоро инкилобининг тарихига материаллар. Тошкент, "Фан", 1997. . [Мирза Насрулла] назначал на должности казия и правителей [вилайатов] только таких лиц, которые были единодушны с ним в его поступках и воззрениях, а несогласных с ним он смещал с /133/ должностей. Так, например, пишущий эти строки в 1332 г. х., [1914] без каких-либо совершенных им преступлений был снят с управления Шахрисабзом.

Причиной этому послужило следующее: [Мирза Насрулла кошбеги] всем правителям рассылал свои поручения, которые без всяких оговорок следовало выполнять, и вмешивался [в дела правителей]. Я его письмам, в которых он, подчеркивая важность вопроса, просил исполнить, не следовал. Сообразив настоящее положение дела, я нигде не писал ему соответствующий ответ, а иногда некоторые его письма возвращал обратно. Сдача в аренду базаров Шахрисабза всецело зависела от правителя этого [вилайата]. Один арендатор [нарушил договор и] был пойман с поличным. На его место стал арендатором Салих-джибачи. Прежний арендатор отправился в Бухару и принес от кошбеги хатт-и васита 242 [351] 242. Хатт-и Васита — письменные ходатайства о посредничестве. , но я отказался принять. Тот опять поехал в Бухару и стал там просить [кошбеги] оказать ему помощь. Мирза Насрулла, рассердившись, написал [резкое] письмо: «Ты, не оказывая должного уважения моей печати, сделал арендатором проклятого Салиха-арбакеша». Я в ответ написал: «Я никакого проклятого и арбакеша Салиха не знаю. Раз ты знал, что [Салих] проклятый арбакеш, то почему ты его произвел в чин джибачи и благословенный указ его величества об этом воткнул в его чалму, ввел его в ряды чиновников над нукерами и посадил у скатерти его величества, и назвал его Салих-джибачием. Во-вторых, твоя печать не является печатью какого-нибудь святого старца, чтобы ее особо почитать». Так, несколько его письменных распоряжений я отказался [исполнить] и дал на них / 126б / резкие ответы.

В 1331 г. х. [1913 г] его величество эмир Саййид Мухаммад Алим-хан ради путешествия и утешения /134/ подданных пожаловал в Шахрисабз. Этому [предшествовало] письмо Мирзы Насруллы «Никаких особых приготовлений не следует делать. Его величество пробудет в Шахрисабзе шесть дней и четыре дня — в Китабе. Затем, сразу вернется обратно. В день приезда его величества при поднесении подарков надлежит ограничиться подведением коня и одним свертком [одежды], а при выезде его пятью свертками и пятью конями с драгоценными чепраками». Я пренебрег его указаниями и его величество в первую ночь поместил в чарбаге Кара-кузи, расположенном в четверти [фар]санга от города [Шахрисабза]. Поутру я поднес дары, состоявшие из одного свертка особой одежды и коня с дорогим убором, сто головок сахара, сто коробок сахара-леденца, сто кусков чая люнка 243 [352] 243. Чай-и лонка — испорченное китайское лю-ча-зеленый Чай. Этот сорт чая носит название «хайсон», на китайском — сичунь т. е. цветущая весна, очень хороший сорт чая. (Ю. О. Якубовский. Зеленый чай в Средней Азии. Туркестанские ведомости. № 152, 1911). , пятьдесят манов риса, пятьдесят манов ячменя. Три тысячи снопов люцерны, сто подносов с лепешками, халвою, кандалатом, миндалем, фисташками и кишмишом. Приготовил завтрак из многочисленных блюд. Все пронесли перед лучезарнейшим взором [эмира]. Я был удостоен присутствовать на частной беседе с [его величеством] и благословил его. Его величество эмир там [в Кара-Кузи] провел ночь. На следующий день, приняв утренний салам, он позавтракал и покинул тот чарбаг. Он приехал в Шахрисабз и посетил Ак-Сарай, резиденцию счастливого эмира Тимур Гургена, да озарит [Аллах] его могилу, и почтил его. Я, нижащий среди слуг [эмира], от шорного ряда до ворот высочайшего Арка [цитадели Ак-Сарай], разбросал пять тысяч бухарских тенег под счастливые стопы высокодостойного и досточтимого падишаха, / 127а / а от того места до высочайшего престола [во дворце Тимура] разбросал под благословенные стопы двести бухарских золотых. Все подданные и жители подобрали [деньги], остались довольными и бесконечно благословляли /135/ высокого благородного [эмира]. В течение целого месяца я был занят уходом за его величеством, прибежищем царства. [За все это] я, по милосердию его величества шахиншаха, был возведен в высокочтимый чин верховного инака и, кроме того, награжден кашмирском поясом, кинжалом с золотым [эфесом] и орденом, осыпанным алмазами, истинно царскими халатами и конем с богатым убранством. Его величество, прибежище халифата, помимо этих милостыней произвел трех сыновей богомольца в чины туксабы, мирахура и караул-беги. Из лиц, окружавших меня, и из больших людей регулярного войска и Шахрисабзского вилайата он пятьдесят два человека произвел в достойный чин с вручением по этому случаю благословенной царской грамоты и пожаловал каждому дорогое верхнее платье и коня со всем конским убором. Всему духовенству, улемам, купцам, аминам и старшинам оседлого и кочевого населения [Шахрисабзского вилайата] были выданы по полному набору верхнего платья, этим была оказана огромная и несравненная ласка. Все остались довольными, возвеличенными. Точно так же было проявлено множество [эмирских] милостей населению вилайатов Китаб и Яккабаг. Нукеры тех [вилайатов] также были пожалованы высокими должностями и множеством наборов верхней одежды, за что [эмиру] были возданы бесконечные благословения. [Затем эмир] направился в Каршинский вилайат, снял с поста местного управителя Тура Ходжи садра, а на его место поставил правителем Карши бывшего правителя вилайата Денау Усман-бек бия, возведя его в высокий чин дадхо.