С Далин - Китайские мемуары. 1921—1927

Между тем Сунь Ятсен был фигурой всекитайского масштаба, он — вождь революции 1911 г., свергнувшей господство маньчжурской династии, столицей которой был Пекин. Для Сунь Ятсена Южный Гуандун был лишь трамплином для завоевания власти гоминьданом во всем Китае. Тенденция к объединению и централизации Китая, присущая Сунь Ятсену, сталкивалась с партикуляризмом, автономистскими тенденциями юга. Поэтому мелкая буржуазия на юге отрицательно относилась к северным экспедициям Сунь Ятсена. Играя на автономистских тенденциях юга и способствуя интересам иностранного империализма, проводившего политику раздробления Китая, Чэнь Цзюнмин усиливал на юге Китая свои позиции.

Другой причиной шаткого положения Сунь Ятсена было отсутствие четкой и действенной социальной программы. Никакой программы по рабочему вопросу он не имел, роль крестьянства в революции вообще недооценивал, буржуазию запугивал национализацией, открыто против иностранного империализма еще не выступал.

Во время одной из бесед с Сунь Ятсеном я высказал свои соображения в пользу замены на данном этапе китайской революции программы национализации капитала вообще требованием национализации иностранного капитала. Мы беседовали по этому вопросу много. Сунь Ятсен говорил, что он не может пойти на это, ибо, будучи социалистом, является противником капитализма вообще, как туземного, так и иностранного. Это была отговорка. Он не выступал тогда против иностранного империализма и вместе с тем отпугивал от себя национальную буржуазию лозунгом национализации капитала.

Отсутствием конкретной и актуальной, а не абстрактной социальной программы объясняется вся его тактика: в прошлом это были чисто военные восстания, а теперь — сговор с теми или иными китайскими милитаристами, создание своей армии, достижение военной победы и только после этого — социальные реформы.

Армия в Китае была наемной. Воинской повинности для всех граждан не существовало. Каждый дуцзюнь (военный губернатор) имел свое собственное войско, которое он содержал на доходы, выколачиваемые главным образом из крестьян своей провинции путем налогов. Китайское крестьянство разорялось от беспрерывных гражданских войн, разорялось от налогов, от неурожаев, от ростовщиков, разорялось от гнета иностранного империализма. Слаборазвитая промышленность не могла поглотить огромную массу рабочей силы, выбрасываемой деревней.

Миллионы разоренных и нищих крестьян бродили по всей стране в поисках горстки риса. Они превращались в люмпен-пролетариат, создавали бандитские шайки, которые грабили города, деревни, облагали поборами целые районы. Другие разоренные крестьяне нанимались в армии дуцзюней.

На юге, в Гуандуне, у Сунь Ятсена была т'акая же наемная армия. Впечатление от нее было самое безотрадное. Наемниками были у Сунь Ятсена не только солдаты, но и командиры — от младшего офицера до генерала. Люди эти были в большинстве случаев чужды идее национальной революции. Это карьеристы, взяточники, рассматривавшие свою военную профессию исключительно как источник дохода.

Я говорил Сунь Ятсену, что такая наемная армия не может стать носителем национальной революции, что на такую армию трудно полагаться. Говорил с ним о создании революционной национальной армии.

Соглашаясь с этим, Сунь отвечал, что «сперва нужно очистить страну от милитаристов, а затем создать в Китае единую национальную армию». Это было еще одной его ошибкой.

Сунь Ятсен все же видел отрицательные стороны своего войска. Позже, по рекомендации наших советников, он организовал военную школу в Вампу, чтобы создать костяк будущей Национально-революционной армии.

Говорили мы и о гоминьдане. Организационно партия была очень слаба и расплывчата, трудно было назвать ее партией в современном смысле этого слова. Я поинтересовался ее численностью. Сунь Ятсен назвал невероятно большую цифру. Заметив мое удивление, он пояснил:

— Вот, например, съезд студенчества в Шанхае высказался за меня, а одних студентов в Китае ведь сколько? Прибавьте к этому мою армию, которая признает все принципы гоминьдана и насчитывает сто тысяч человек.

Эту сотню тысяч наемных солдат Сунь Ятсен считал членами своей партии!

Гражданская война была в полном разгаре. На севере шли бои между войсками У Пэйфу и Чжан Цзо-линя. Момент был самый благоприятный для начала северной экспедиции Сунь Ятсена против У Пэйфу. Но этому выступлению по-прежнему мешал конфликт с Чэнь Цзюнмином. Помню, как кровью налилось его лицо и, потрясая кулаками, Сунь Ятсен сказал мне: «Мой лучший друг Чэнь Цзюнмин оказался изменником, он подкуплен У Пэйфу, подкуплен англичанами из Гонконга».

В такой обстановке Сунь Ятсен решил все же выступить на север. Революция, с его точки зрения, была только войной, после которой начинаются великие реформы. Она не была еще для Сунь Ятсена сочетанием революционной войны с социальными преобразованиями.

Он выступил со своей армией на север, не имея на юге прочного тыла ни с военной точки зрения, ни с социальной, ни с политической. В тылу не был разрешен конфликт с Чэнь Цзюнмином, конфликт, который вызвал скрытый раскол в гоминьдане. Часть членов партии определенно симпатизировала Чэнь Цзюнмину. Неустойчивым было отношение к Сунь Ятсену со стороны кантонской буржуазии. Правительство Сунь Ятсена не имело и полной поддержки рабочих.

Таким образом, социальная база, на которую опирался Сунь Ятсен, была непрочной, и для решения главной задачи северной экспедиции он мог рассчитывать лишь на свои военные силы, прежде всего на только что набранную армию, численностью около 50 тыс. солдат, которыми командовали офицеры, ничего общего с гоминьданом не имевшие. Он рассчитывал также на поддержку милитаристов других провинций, которые по тем или иным причинам были против У Пэйфу, стремившегося прибрать к своим рукам весь Китай.

Военный союз Сунь Ятсена с Чжан Цзолинем не давал возможности У Пэйфу перебросить все войска против Сунь Ятсена. К этому нужно добавить заключение кантонским правительством военного союза с родственной Чжан Цзолиню по прояпонской ориентации аньфуистской кликой, державшей в своих руках две

Солдаты У Пэйфу в окопах под Учаном

провинции, Фуцзянь и Чжэцзян, с общей численностью войск около 60 тыс. 13 13 Вождь аньфуистов, а потом пекинский президент Дуань Цижуй прибыл тогда в Кантон для переговоров с Сунь Ятсеном. Переговоры эти, как и сам визит Дуань Цижуя, держались в тайне. Наконец, и сычуаньские милитаристы отстаивали независимость своей провинции от У Пэйфу и поэтому находились в военном блоке с Сунь Ятсеном. Часть милитаристов Шэньси, дуц-зюнь которой во что бы то ни стало хотел изгнать своего соперника из другой половины этой провинции, также поддерживала Сунь Ятсена. Остальные провинции, за исключением пяти нейтральных (Юньнань,. Гуйчжоу, Гуанси, Шаньси и Хунань), были на стороне У Пэйфу.