Иэн Моррис - Почему властвует Запад... по крайней мере, пока еще

Дешевое продовольствие стал дополнять дешевый транспорт. Реки Китая все еще не могли служить заменой тех водных путей, которыми Средиземноморье обеспечивало Рим. Однако мало-помалу человеческая изобретательность восполняла этот недостаток. Подводные археологи пока не предоставили статистических данных, подобных тем, которые имеются по римским кораблекрушениям. Но письменные источники позволяют предположить, что суда становились больше и быстроходнее. Весельные лодки появились на Янцзы в 490-х годах. От Чэнду до Цзянькана рис кормил растущие города. А там городские рынки стимулировали производство товарных культур — к примеру, чая (он впервые упоминается в сохранившихся письменных источниках около 270 года и к 500 году стал широко распространенным предметом роскоши). Знать, купцы и монастыри — все они богатели за счет арендных платежей, судоходства и мельниц в долине Янцзы.

Однако правящий двор в Цзянькане не богател. В этом отношении ситуация скорее напоминала не Римскую империю, а Ассирию VIII века до н. э., где плоды роста населения и развития торговли пожинали губернаторы и землевладельцы, а не государство, — конечно, до тех пор, пока Тиглатпаласар не поменял все решительным образом. Однако в Южном Китае никогда не появлялось своего Тиглатпаласара. Однажды, когда один из императоров сумел обуздать аристократию, он даже попытался заново отвоевать север. Однако подобные усилия всегда терпели крах в результате гражданской войны. Между 317 и 589 годами из Цзянькана правили (кое-как) пять последовательно сменявших друг друга династий.

Книга «Основные методы» позволяет предположить, что на севере в 530-х годах уцелело высокоразвитое сельское хозяйство. Но задолго до этого, по мере того как вылазки конных грабителей принимали широкие масштабы, постепенно приходила в упадок дальняя торговля и даже чеканка монет. Поначалу эти неурядицы вызвали еще больший политический хаос, нежели на юге. Однако постепенно новые правители начали наводить на севере порядок. Главными среди них были сяньби, происходившие с окраин степей — из Маньчжурии. Подобно парфянам, завоевавшим Иран шестью столетиями ранее, сяньби сочетали традиции кочевников и оседлых земледельцев. Из поколения в поколение они участвовали в войнах в качестве конной элиты и в то же время взимали с крестьян деньги за их защиту.

На развалинах Северного Китая сяньби учредили в 380-х годах собственное государство, получившее название Северная Вэй [123] Опять-таки данная терминология чревата путаницей. Сяньби заимствовали название своего государства у древнего царства Вэй (445-225 до н. э.), упоминаемого в главе 5. Чтобы отличить государство сяньби от этого более раннего царства, некоторые историки называют его Тоба Вэй (называя его в честь клана сяньби, который правил этим государством); другие предпочитают употреблять название Северная Вэй, которым здесь пользуюсь и я. . Вместо того чтобы просто грабить китайскую знать, они заключали с ней соглашения, а также сохранили от прежнего «дорогостоящего» государства по крайней мере часть получающих зарплату чиновников и некоторые налоги. Это давало Северной Вэй преимущество над неорганизованными и враждующими между собой группировками, которые правили прочими государствами Северного Китая. Фактически этого преимущества для Северной Вэй оказалось достаточно, чтобы объединить весь этот регион в 439 году.

Тем не менее соглашения, которые Северная Вэй заключила с остатками старой китайской аристократии, были довольно непрочными. Большинство воинов сяньби предпочитали пасти стада, а не общаться с образованными людьми. И даже когда эти наездники переходили к оседлой жизни, они обычно строили свои собственные крепости, чтобы избежать тесного общения с китайскими земледельцами. Их государство определенно оставалось «дешевым». Пока они воевали лишь с другими северными грабительскими государствами, это было хорошо. Но когда всадники сяньби в 450 году подошли к пригородам Цзянькана, они обнаружили, что, хотя они могут выигрывать битвы и красть «все, что не прибито гвоздями», они не могли угрожать настоящим городам. Это могло сделать только подлинное «дорогостоящее» государство, обладающее кораблями, осадными машинами и системой поставок.

Цари Северной Вэй не имели возможности грабить Южный Китай, поскольку у них не было армии «дорогостоящего» государства, и они лишились возможности грабить Северный Китай, поскольку уже правили там. В результате им стало серьезно не хватать ресурсов, чтобы покупать лояльность своих сторонников. А в «дешевом» государстве это — потенциально гибельная слабость. В 480-х годах император Сяовэнь понял, что остается единственное решение: перейти к «дорогостоящему» государству, и он сделал это с лихвой. Император национализировал все земли и перераспределил их, выделив землю каждому, кто зарегистрировался в качестве налогоплательщика или несущего государственную службу. Также он, дабы заставить сяньби начать думать и действовать как подданные «дорогостоящего» государства, предпринял решительную атаку на традиции. Сяовэнь запретил сяньбийский костюм, заменял сяньбийские фамилии на китайские, потребовал, чтобы все придворные моложе тридцати лет говорили по-китайски, и переместил сотни тысяч людей в новый город, выросший на священном месте, где находился ранее Лоян.

Некоторые сяньби отказались от своей прежней жизни и вписались в жизнь правящих классов, подобно настоящим китайским аристократам. Некоторые же отказались это сделать. Войны по поводу культуры переросли в гражданские, и в 534 году Северная Вэй разделилась на Восточную Вэй (модернизированную) и Западную Вэй (традиционалистскую). Традиционалисты, державшиеся образа жизни кочевников, имели возможность продолжать привлекать всадников из степей, и вскоре могло показаться, что их военная мощь одолеет революцию, начатую Сяовэнем. Однако отчаяние — матерь изобретений. Там, где Сяовэнь пытался превратить воинов сяньби в китайских «благородных мужей», его преемники делали прямо противоположное: они предоставляли китайским солдатам временное освобождение от налогов, назначали знатных китайцев на должности военачальников и разрешали китайским воинам брать сяньбийские имена. Крестьяне и образованные люди научились воевать и в 577 году низвергли оппозицию. Это был долгий и запутанный процесс, но все-таки в конце концов восторжествовал один из вариантов того, что было задумано Сяовэнем.

Результатом стала резкая поляризация Китая. На севере «дорогостоящее» государство (после военного переворота, произошедшего в 581 году, переименованное по имени новой династии в государство Суй) с мощной армией главенствовало над фрагментированной и истощенной экономикой, а на юге фрагментированное государство со слабыми учреждениями пыталось, но по большей части неудачно, прибрать к рукам богатства переживающей бум экономики.