Академия наук СССР Институт истории - Эшелоны идут на восток 1941-1942

В октябре 1941 г. враг стоял буквально у порога советской столицы. Каждый вечер Москва погружалась во мрак… Лишь где-то далеко вспыхивали и освещали темное небо над столицей зарницы далеких залпов зенитных орудий, защищавших подступы к Москве от фашистских стервятников.

Редкая ночь проходила спокойно, без воздушных тревог.

Ответственные работники автозавода с первых же дней войны добровольно перешли на казарменное положение и круглые сутки не уходили с завода. Ночевали обычно где только можно было прилечь и уснуть в свободное от дежурства время: в красных уголках, в цеховых конторках, в кабинетах и пр., чтобы по первой же тревоге быть на своих местах.

15 октября 1941 г. около 18 часов я находился у себя в кабинете. Вместе с моим заместителем Сочинским мы намечали кандидатов из числа сотрудников производственно-диспетчерского отдела для эвакуации в Ульяновск.

Комиссия завода, выезжавшая на место, нашла площадку и складские здания пригодными для размещения механосборочных цехов завода. Неожиданно появился старший диспетчер завода И. X. Казаков. Вид его был крайне встревоженный: [540] ЦГАНХ СССР, ф 8115, оп. 4, д. 74, лл. 3-6.

– Павел Иванович! У селектора все начальники служб и цехов: я их подключил по приказанию директора завода. Прошу в диспетчерскую.

Мы поспешили в диспетчерскую завода. Через минуту по селекторной связи директор И.А. Лихачев коротко, по-военному четко, сообщил, что с 16 октября завод останавливается и будет эвакуироваться. Начальники цехов должны явиться к нему в кабинет. Расчет рабочие будут получать во Дворце культуры с утра 16 октября.

Вопросов никто не задавал. Около 20 часов я пришел в кабинет директора. Лихачев нервно шагал из угла в угол. К поясному ремню гимнастерки пристегнут револьвер. Увидев меня, он подошел, пожал руку и сказал:

– Ну, что ж, Павел Иванович, будем строить завод и налаживать производство автомобилей в Ульяновске. Таково указание правительства. Получай документы и деньги. Бери любую машину и не позднее, чем через два часа, выезжай через Горький в Ульяновск. Директором Ульяновского завода назначается Шварцбург.

Я заявил, что готов остаться на заводе в Москве до последнего момента. Но получил вторичный и категорический приказ о немедленном выезде. В секретариате был уже готов соответствующий документ, который я получил на руки.

Вышел во двор. Валил мокрый, тяжелый снег. В темноте сновали люди. Кое-где вспыхивали синие огоньки подфарников.

Тяжело на душе у каждого автозаводца. Жаль было расставаться с родным заводом, и в то же время растет злоба к ненавистному врагу. Ладно, Ульяновск, гак Ульяновск!

Партия и правительство решили – значит так и надо. Так думали все. Скорее бы только за дело! Скорее за работу. Машины нужны армии!

Темно… Слякоть… Скользко… Добираюсь до цеха сборки и испытания автомобилей (ЦСИА).

Вот и главный конвейер. Там, где всегда были яркий свет и многолюдно, где бесшумно ползла длинная цепь собираемых на конвейере автомашин, где неумолчно жужжали гайковерты, непривычно тихо. Около грузовых машин группы рабочих, слышны голоса: «Давай к колонке за бензином! Взял ли брезент? А где Петров – ты не видел Петрова? Ну, давай, садись!»

На другом конце цеха, на четвертом участке, там, где обычно сходят с ленты конвейера готовые машины и поступают на устранение мелких недоделок и подкраску,, особенно оживленно. Почти у каждой машины копошатся люди. Кто натягивает на платформу брезент, кто, подняв капот, регулирует зажигание, кто подкачивает шины. Везде напряженная работа. У ленты легкового конвейера вижу начальника ЦСИА А.К. Воробей.

– Александр Константинович, как думаете выбираться из Москвы? – раздается вопрос откуда-то из-за колонны.

– Как? На машине, конечно. Вот, поедем вместе на ЗИС-101. Возьмем машину, заправимся и поедем до Ульяновска поочередно за рулем. Согласны?!

– Не возражаю! Кто еще с нами?

Так примерно комплектовались экипажи машин.

Машина готовится в дальний путь. В кузов ставится дополнительный бак с бензином, заливается свежее масло, проверяется наличие инструмента, кое-что из электрооборудования укладывается в багажник.

Около 12 часов ночи мы выехали за ворота завода. В Тюфелевом проезде у дома, где я жил, остановились. Я быстро взбежал по лестнице, открыл дверь и вошел в свою холодную темную квартиру.

Надо было собрать в чемоданчик крайне необходимое в дороге: две смены белья, бритвенные принадлежности, фотографии родных. У подъездов многих домов стоят автомашины. Сжимается сердце. Вот в дверях подъезда молодой инженер. Думы его понятны. «Вернусь ли вновь в этот узкий переулок, в этот дом рядом с родным заводом, куда изо дня в день ходил на работу, где вырос как специалист, где вместе с коллективом переживал и горе, и радости становления первенца первой пятилетки Московского автозавода?…» Гудит клаксон. «Экипаж» волнуется. Пора ехать. Падает густой, мокрый снег. В разных направлениях идут автомашины. Многие направляются к заставе Ильича на шоссе Энтузиастов. Поток машин становится все гуще и гуще. В большинстве своем это грузовики, груженные заводским оборудованием и инвентарем. Вероятно, из различных лабораторий и институтов города. На многих машинах видны люди – мужчины, женщины, дети. Спрашиваем пассажиров одной из таких машин, кто они? Оказывается, это рабочие и их семьи, эвакуируемые на восток. Они сопровождают ценное оборудование одного из инструментальных заводов Москвы. Слышатся гудки, скрежет тормозов, заглушенные выкрики…

Но в большинстве машин гнетущая тишина. Все молчат, чувствуется, что на душе у каждого тоскливо от расставания с любимым городом, с заводом, с родным коллективом.

Первый город в пути, большой промышленный центр текстильной промышленности Ногинск. Он погружен во мрак. Мост через Клязьму под охраной. Патруль, охраняющий мост, проверяет документы и разрешает ехать дальше. К утру вдали показывается Владимир. Здесь родственный автозаводу завод автотракторного электрооборудования.

Директор завода встретил нас тепло и приветливо. Накормив в заводской столовой, дает разрешение пополнить бак с горючим и с пожеланиями доброго пути провожает в путь на Горький. Во Владимире никаких распоряжений об эвакуации еще не было, завод работает.

Вот на шоссе колонна грузовиков с оборудованием какого-то завода. Из кузовов выглядывают женщины и дети. Укрываются главным образом под брезентом, покрывающим станки. Много машин-фургонов, где сравнительно легче переносить тяжелый путь с детьми.