Руджеро Гиляревский - Развитие принципов книгоописания

По всей вероятности, и эта неуклюжесть возникла на ранней стадии автоматизации библиотечных процессов, когда описания в машину вводил оператор, который должен был разнести области и элементы описания по соответствующим полям своего формата. Для него и было важно, чтобы эти области и элементы были маркированы. И так называемые предписанные знаки должны были выполнять эту функцию, а потом остались, потому что менять что-либо в каталогизации очень дорого из-за международных масштабов этой деятельности.

Нужно сказать, что именно предписанные знаки, и грамматические в несвойственной им функции, и особенно косые черты и математические знаки придают библиографическому описанию диковатый вид в обычном тексте. Когда, уже не будучи каталогизатором, я впервые увидел эти косые черты, я спросил у бывших коллег, что это такое и зачем, они ответили, что это международная практика и так нужно для автоматизации. На одной из международных конференций я встретил людей, которые ввели эти знаки в описание, и попенял им на это. Они сказали, что ничего не выдумывали, а взяли эти знаки из Британской национальной библиографии. Остальное я понял сам. В библиографию они попали из печатного каталога Британского музея — англичане большие традиционалисты. Когда в 1841 г. А. Паницци был вынужден начать печатать алфавитный каталог книг Британского музея, на третий день к нему пришли наборщики и сказали: «Сэр Антонио, в наборных кассах закончились точки и запятые». Паницци попросил принести ему раскладку букв в кассе и выбрал самые редко употреблявшиеся знаки для разделения элементов описания. Думаю, он был бы удивлен, если бы предвидел последствия этого сиюминутного решения. Вот вам и следование международной практике.

Если говорить серьезно, то в библиографическом описании есть два элемента, которые обязательно должны иметь опознавательные знаки. Это подзаголовок, чтобы можно было отличить его от заглавия, состоящего из нескольких назывных предложений, и особенно составная часть аналитического описания, чтобы ее отделить от сведений об идентифицирующем документе, т.е. основном документе, по которому только и можно найти его составную часть. Во втором случае это пресловутые две косые черты, про которые И.Г. Моргенштерн говорил мне, что их изобретателю надо бы поставить памятник. Чем в этих случаях можно было бы заменить двоеточие (которое, кстати, часто ставится перед подзаголовком и на титульном листе) и две косые черты, я не знаю. Это важная проблема, потому что в книгоописании мелочей не бывает.

Каталогизационная наука — это алгебра библиотечного дела. В ней отражены все особенности книгоиздательства, накопленные цивилизациями за тысячелетия усилий по сохранению и разумному использованию человеческих знаний. Она меняется вместе с книгой, ее материальными носителями и технологиями ее создания и распространения. Эти изменения происходят медленно, поскольку сфера коммуникации как открытая социальная система стремится к устойчивости под влиянием внешних воздействий.

Электронные информационные технологии, развившиеся за последние полстолетия, создали небывалые возможности для информационного поиска, в котором библиография играет первостепенную роль. Но за все, в том числе и за новые возможности, нужно платить — в данном случае усложнением правил каталогизации. Эти правила и теория их создания и обновления излагаются трудным для непосвященных языком, поскольку каждое третье слово в нем — специальный термин, имеющий одновременно и общепринятое значение. Описание и запись, заглавие и заголовок, сведения и данные, выходные и выпускные — в обыденном языке почти синонимы, а для каталогизатора — совершенно разные понятия.

Развитие теории и методики в нашей сфере совершается не всегда прямолинейно и часто отстает от достижений технологии. Печатная книга, например, в течение столетия сохраняла внешний вид рукописной. Хотя с течением времени темпы прогресса ускоряются, внедрение электронной технологии требует усилий специалистов по осмыслению ее последствий.

Однако обсуждать эти проблемы нужно не только и не столько с узко профессиональных позиций, а в гораздо более широком, общенаучном и даже общечеловеческом контексте. Ведь библиографическим описанием и составлением библиографических записей занимается не только узкий круг каталогизаторов и библиографов, которые и в библиотечном мире являются немногочисленной элитой, а миллионы людей в повседневной практике умственного труда. Этому обучают студентов в большинстве университетов.

Нужно сделать понятной и им всю эту криптографию двойных косых, точек-тире, двоеточий, повторов одних и тех же фамилий, не прибегая к объяснению тонкостей различия входных и выходных форматов. Если согласиться с тем, что консервативность и традиции — это не всегда только ретроградная косность, но и стабильность в сфере интеллектуальной коммуникации, то знание и понимание тенденций развития позволяет понять и принять многое даже в казуистике книгоописания. В этом, прежде всего, вижу я значение этой книги.

Гиляревский Р.С. Развитие современных принципов книгоописання: Крат. очерк. — М.: Изд-во Всесоюз. кн. палаты, 1961.— 183 с.

Тем не менее, подобная работа не могла бы быть выполнена, если бы не опиралась на опыт предшествующих исследований, из которых здесь следует отметить неопубликованные лекции о каталогах профессора Е.И. Шамурина, прочитанные в Московском библиотечном институте в 1948 г.; диссертации кандидатов педагогических наук Н.3. Фридман «Очерк развития правил книгоописания для библиотечных каталогов» (М., 1943) и В.И. Добровольской «Очерки по истории алфавитного каталога в библиотеках России первой половины XIX века» (М., 1946), а также материалы рабочей группы по координации принципов каталогизации при Международной федерации библиотечных ассоциаций.

Рукопись этого неизданного труда была утеряна после смерти Марии Никитичны Коноваловой и недавно в 2006 г. случайно найдена ведущим научным сотрудником РНБ, доктором педагогических наук, профессором Галиной Васильевной Михеевой, которая готовит ее к публикации.

Колофон — сведения о типографе, переписчике, иногда об издателе, авторе и т.п., указывавшиеся обычно в конце старинных книг.

Конволют — искусственный сборник, объединяющий в одном переплете несколько разных рукописей или самостоятельно изданных произведений печати.

Евангелие опракос — евангельские чтения, расположенные по дням праздников.