Иосиф Цынман - Бабьи яры Смоленщины. Появление, жизнь и катастрофа Смоленского еврейства.

В Стодолищенском районе «перед еврейским трудящимся населением не освещены даже решения Первого областного съезда национальных меньшинств, который состоялся в августе 1932 года, еврейской газеты «Дер Эмес» выписывается только 3 экземпляра, дети из еврейского колхоза «Факел революции» посещают русскую школу, хотя есть возможность посещать еврейскую, РОНО на это не реагирует. Работа общественных организаций не развернута, отсутствует даже ОЗЕТ» (57). Эти результаты обследования национальных организаций инструктором облисполкома подтверждаются и другими инстанциями, например, областной РКИ (рабоче-крестьянская инспекция): «Клетнянский район… Не было обращено внимание на организацию в нацколхозах детплощадок, ясель, в силу чего женщины не могли принимать участия в жизни колхозов».

Полное отсутствие работы КОМЗЕТа, ОЗЕТа, не было разъяснения среди трудящихся евреев по переселению их в Биробиджан, Крым, не развернута работа ОЗЕТ-лотереи» (58). В 1933 году ревизионная комиссия так оценила положение в областном правлении ОЗЕТ: 1) ненормальное положение со штатами правления ОЗЕТ: вместо четырех — два работника. Текучесть привела к некоторым срывам намеченных планов и постановлений Президиума. Так, например, совершенно провалилась кампания по сбору средств на Дом Культуры в Биробиджане, почти отсутствовало руководство районными организациями. Отсутствовали контроль и проверка исполнения. Все эти недостатки привели к срыву ОЗЕТ-лотереи: из 250000 билетов реализовано 217000. Особенно плохо обстоит дело с взысканием членских взносов (намечено 17600, выполнено 7675) — это достаточно ярко иллюстрирует, насколько организационно слабы ячейки ОЗЕТ. Более благополучно обстоит дело с выполнением плана переселения в Биробиджан и Крым (90 и 100 %)» (59).

Расширенное заседание нацменработников при Запоблисполкоме отметило следующее: «отсутствие работы по подготовке нацменкадров колхозного строительства, недостаточное агрономическое их обслуживание, затяжку землеуказания, недостаточное снабжение нацколхозов минеральными удобрениями, тракторами, отсутствие работы окружных КОМЗЕТов, слабую работу по переселению еврейских трудящихся за пределы области. Серьезные нарушения были отмечены в Смоленском, Погорельском, Стародубском, Монастырщинском районах, где в самом крупном еврейском колхозе председателем является русский, а не еврей.

Со стороны районных работников нет чуткого отношения к национальным колхозам» (60). Есть основания предполагать, что сведения о возвращении переселенцев местные власти старались в отчетах не указывать, как, впрочем, и другие негативные сведения. Из сказанного можно сделать вывод, что работа по землеустройству евреев и других нацменов была сложна и отношение к ней вряд ли может быть однозначным.

Это же с полным основанием следует сказать и о деятельности евреев в промышленности, кустарном производстве, ремесленном промысле.

Даже нестарые люди еще помнят «гицелей», отлавливающих бродячих собак, старьевщиков, собиравших тряпки, кости, металлолом, стеклобой и прочий утиль, лудильщиков и паяльщиков посуды, точильщиков ножей. Как правило, это были евреи, зарабатывавшие таким образом свой скромный хлеб.

Занятия эти были характерны для евреев еще до революции. После революции «начался процесс коренной переделки экономики». Документы отражают этот процесс и содержат разнообразную информацию: от деклараций и призывов до планов, приказов, инструкций и разработок по вовлечению евреев в производительный труд. Многие публикации в прессе отражали как действительно нужные и полезные меры, так и чисто пропагандистские, идеологические пассажи, далекие от реальных нужд тех же кустарей. В газете «Рабочий путь», в статье, напечатанной в 1930 году под названием: «Беспощадно разоблачать великодержавных и местных шовинистов», читаем: «Январский пленум комитета нацменьшинств и коллегия Наркомпроса дали директиву всем областным и краевым ОНО о составлении пятилетки по национальной работе» (61). Далее говорится: «Возьмем евреев. Здесь идет процесс коренной переделки экономики и культуры. Царизм в России пользовался погромами и ограничением для евреев как орудием отвлечения великорусских крестьян и рабочих от классовой борьбы. Евреям была отведена черта оседлости и мелкая торговля… Теперь деклассированное еврейское население вовлекается в сельское хозяйство, в крупную промышленность, в кустарно-промысловую деятельность. Но этот процесс мучительный, он требует внимания советской общественности и пролетарской бдительности. Здесь необходимы средства и энергия, люди и самоотверженность.

Партийные и советские органы только совместно с массой трудящихся смогут справиться с громаднейшими задачами перевода евреев на земледелие, коллективизировать сельское хозяйство и вовлекать бедноту в индустрию. Особенно здесь приходится преодолевать направления антисемитизма и национал-шовинизма, а также проникновение еврейского нэпмана и кулака в колхоз и артель» (62).

Преувеличенное внимание к вопросам идеологии имело место и в этой сфере работы среди евреев, хотя другие вопросы требовали безотлагательного решения: «Вопрос об учете еврейского населения, занятого в промышленности и безработных, был поставлен достаточно давно перед соответствующими учреждениями, но никаких результатов пока добиться не удалось» (63) — эти и многие другие начинания наталкивались на нерасторопность, а часто и нежелание заниматься национальной работой.

На первой губконференции евреев-трудящихся, проходившей в Смоленске в октябре 1927 года, одной из основных проблем для ее устроителей был социальный и партийный состав делегатов «который оставлял желать много лучшего, особенно у местечек» (64).

В статье, посвященной этому событию, вполне разумно отмечено, что новые процессы в жизни евреев «вызывают боязнь, нежелание лишиться скудного, но привычного места в жизни» (65).

А вот следующий пассаж вызывает сомнение: «Эту боязнь всячески раздувают кулаки и нэпманы, от которых не отстают «деятели» религиозных общин. Раввин, резник, кантор, сионист, проповедник раздувают мнимый и фактический антисемитизм, пробираются в правления пожарных дружин, стараются усилить свое влияние в кооперативных органах, кустарных организациях.

Конференция показала слабость участия еврейских рабочих в борьбе с классово-чуждыми элементами» (66).

В основном статья состояла из благодарности Советской власти, общих рассуждений об экономике, призывов хранить все ту же пресловутую чистоту классовой линии и бороться за нее. Только на 5—10 % статья отразила насущные вопросы, которые интересовали трудящихся евреев.