Иосиф Цынман - Бабьи яры Смоленщины. Появление, жизнь и катастрофа Смоленского еврейства.

Каждое утро из гетто отправляли на работу по 10–15 молодых женщин и девушек. Попадали в такие группы и мальчики 15–16 лет. В течение всего дня они выполняли различные работы в центре города и в различных немецких учреждениях, а вечером их уводили в ров возле молокозавода и райвоенкомата и там расстреливали. На судебном процессе в марте 1960 года в Смоленске Петр Сычев, бывший агент GFP (тайной полевой полиции) сказал: «Я лично участвовал в таких расстрелах три раза».

Жестокую расправу учинили фашисты и их пособники из местной полиции в этом же рву над группой еврейских девушек в ноябре — декабре. Палачи заставили девушек раздеться донага и расстреляли всех из станкового пулемета.

Когда в конце января войска 4-й Ударной армии с боями стали приближаться к Велижу, фашисты и их пособники из местной полиции начали готовить Велиж к обороне и постарались ликвидировать следы своих злодеяний.

Настал черед и велижского гетто. 29 января 1942 года к еврейскому гетто прибыли полицаи под руководством начальника полиции Ивана Кириенкова. Они расставили по периметру пулеметы. Прибывшие одновременно с ними немецкие фашисты вошли на территорию гетто и стали загонять в дома и свинарник вышедших навстречу им людей. Окна и двери помещений они забили досками. Когда все было готово, строения облили бензином и подожгли. Гетто превратилось в громадный костер, из которого слышались душераздирающие нечеловеческие вопли. Некоторые узники, сломав преграды на окнах, выпрыгивали из горящих помещений и пытались бежать к ограждению, но тут же попадали под огонь пулеметов и автоматов, стоявших в оцеплении полицаев, которые хладнокровно расстреливали беглецов с близкого, расстояния.

Когда пожар сильно разгорелся и заставил фашистов и полицаев отступить от ограждений, некоторым узникам под прикрытием дыма удалось вырваться из этого ада и укрыться в развалинах соседних домов, в оврагах речки Велижки. Но таких было мало.

Вспоминая об этом на судебном процессе в Смоленске в марте 1960 года, вот что рассказала бывшая узница Савинская Мария Львовна: «Я увидела, как у моей матери костром вспыхнули густые черные волосы. Нам удалось выскочить через окошко. С вышки строчил пулемет. Я была ранена, но подруги меня не бросили. Нам удалось спастись. Долго еще со стороны гетто тянуло запахом обгоревших человеческих тел, паленых волос. Этот запах у меня до сих пор в памяти».

В ходе судебного разбирательства под напором улик 16 марта 1960 года И. Кириенков подтвердил это свое преступление: «Да, я лично стоял в цепи окружения. Я тоже стрелял наравне с другими, стрелял и убивал. Были убиты сотни людей. Там был кошмар, описать который я не могу. У всех нас руки по плечи в крови».

В оцеплении стоял П. Сычев, который признался, что вел по узникам гетто прицельный огонь. Стояли тут и рядовые полицаи: Семен Климашевский, Николай Пронин, Сергей Филатов, которые добровольно пошли на службу в немецкую полицию и старательно выполняли все злодейские поручения фашистских извергов.

Долго не уходили палачи от догоравшего гетто. Они шарили по окрестным домам и сараям, по рвам речки Велижки, пристреливая раненых и обгоревших людей, которым удалось чудом выбраться из этого ужасного человеческого костра. Когда от пожарища остались обгоревшие трупы, дымящиеся головни и кровавые лужи на закоптелой земле, немцы сели в машины и уехали, а полицаи еще долго ходили по пожарищу, выискивая драгоценности.

Утром следующего дня немцы и полицаи стали прочесывать дома и подвалы центральных улиц города, выискивая там спасшихся из гетто узников.

Десять женщин полицай Сычев обнаружил в подвале городской пекарни. Всех их убили на месте. Потом обнаружили еще несколько человек. «Из них я лично застрелил двоих. Одна из этих женщин была в обмороке», — признался Сычев на судебном процессе. Полицай Филатов рассказал, как группой полицейских были обнаружены несколько беглецов в подвале разбитого дома. Среди них были старик и старуха. Когда пойманных вывели наверх и начали ставить к стенке, старик, собрав последние силы, бросился бежать по улице. За ним побежала старая женщина. Филатов вскинул винтовку и выстрелил. Одним выстрелом он убил обоих. Затем подошел и спокойно обшарил карманы своих жертв. Во время этой облавы полицай Пронин расстрелял 12 беззащитных женщин и детей, а Климашевский — 6 или 8 человек.

Сколько погибло граждан города Велижа в гетто, установить не удалось. Известно, что в живых осталось немногим более трех десятков человек.

Свое повествование хочу закончить словами известного узника нацизма, автора книги «Репортаж с петлей на шее» Юлиуса Фучика: «Об одном прошу тех, кто переживет это время: не забудьте».

Об этом следует помнить не только свидетелям этих событий, но и родившимся после них. Историческим событиям свойственны повторения. Этого забывать нельзя.

А. Бордюков

Иван Кириенков — начальник велижской полиции — грузный, угрюмый человек с маленькими глазками, злобно бегающими под узким покатым лбом. Он лично принимал участие в зверских расправах над советскими патриотами и, холуйски выслуживаясь перед врагами, энергично руководил действиями своих подчиненных — рядовых полицаев.

Он хладнокровно размещал своих подчиненных в линии оцепления у гетто и ставил перед нами задачу — стрелять в тех, кто попытается вырваться из пылающих сооружений.

В марте-апреле 1942 года во время эвакуации мирных граждан, больных тифом, из города Велижа Кириенков в одном из домов зверски убил, растоптав ногами, тяжело больную девочку Тевелеву.

Когда под Велижем начались ожесточенные бои, полицаев во главе с Кириенковым немцы отправили в Демидовский район, в деревню Мидюльки. Здесь полицаи патрулировали по дорогам, охраняли от партизан объекты, отбирали у населения полушубки, валенки для немецкой армии, вели бои с партизанами.

Здесь лейтенант фельджандармерии Дебелес вручил Кириенкову «Остмедаль» («Восточная медаль») и от имени немецкого командования поблагодарил его за верную службу. Как наиболее способного головореза, Кириенкова отправили в Смоленск на военные курсы. Из него готовили кадрового командира для немецкой армии. По окончании курсов ему было вручено удостоверение, в котором указывалось, что Кириенкову присвоено звание группенфюрера.

Сколько один такой бандит мог безнаказанно убить не только партизан, но и беззащитных людей?

Петр Сычев — невысокий, костлявый, с гладко причесанными волосами, с крючковатым носом и сиплым голосом. Он служил агентом немецкой тайной полевой полиции. За усердие и преданность фашистскому «новому порядку» немцы наградили Сычева «Почетной медалью».