Иосиф Цынман - Бабьи яры Смоленщины. Появление, жизнь и катастрофа Смоленского еврейства.

Командиром батальона был мой земляк, уроженец г. Рославля Смоленской области, кадровый командир, капитан Дятлов. Комиссаром батальона был москвич, старый коммунист, батальонный комиссар Грошев.

Моим заместителем был старший лейтенант Коваль, за какую-то провинность сниженный в должности, обиженный судьбой командир. Ко мне он относился благосклонно, о своей прежней службе говорить не хотел, да я и не настаивал в этом. Среди командиров рот помню только командиров стрелковых рот лейтенанта Гусева и капитана Бергольца, остальных командиров уже позабыл.

Пока мы стояли в обороне, при нашем батальоне была создана учебная рота полка, которая состояла из 3-х взводов: взвод противотанковых ружей, взвод станковых пулеметов и взвод снайперов, по окончании учебы личный состав этой роты распределялся по всем батальонам полка.

Всего в батальоне было около 800 человек личного состава (3 стрелковые роты, пулеметная рота, минометная рота, учебная рота, батарея 45 мм пушек, взвод связи, санитарный взвод, хозяйственный взвод и отделение разведки). Командование батальона: командир батальона, комиссар, зам. командира по стрелковой части, начальник штаба, зам. начальника штаба, парторг батальона, комсорг батальона.

В штабе батальона, кроме 2-х командиров, было 2 писаря. Батальон занимал оборону восточнее г. Гжатска по фронту около 2-х километров. 3 роты находились в первом эшелоне, учебная — во втором эшелоне, она же — резерв командира батальона. В середине июля 1942 года нашу дивизию вывели во 2-й эшелон в лес, примерно в 15 км от переднего края, пополнили личным составом. До конца июля занимались обучением личного состава, готовились к наступательным боям.

В ночь на 2 августа 1942 года мы были подняты по тревоге и совершили марш к району сосредоточения юго-восточнее станции Погорелое Городище, где в ночь на 30 августа сменили оборонявшиеся части и заняли исходное положение для наступления. Фронт наступления батальона был около 0,5 километра, все 3 стрелковые роты в линию, учебная рота, которую не успели расформировать, оставалась во 2-м эшелоне.

К исходу 3 августа командир батальона, комиссар и я были вызваны на КП полка, где получили задачу: после артподготовки атаковать противника, занять первую и вторую траншеи, захватить впереди стоявший лесной массив, выйти к огневым позициям немецкой артиллерии и в дальнейшем наступать в направлении станции Погорелое Городище.

Силы противника нам не были известны, его оборона проходила по берегу безымянного ручья по высокому противоположному берегу, где располагалась небольшая деревушка с деревянными домишками, стоявшими у самого обрыва. Артиллерийская подготовка, в которой, кроме дивизионной и армейской артиллерии, должна была принять участие и батальонная батарея, стоявшая на прямой наводке, должна была начаться залпом «катюш». В период артподготовки саперы должны были проделать проходы в минных полях и проволочном заграждении противника.

Получив задачу у командира полка, мы с комбатом и комиссаром возвращались в батальон. Наступило 4 августа, светало. Мы спешили, уже было около 4 часов утра. Начало артподготовки намечалось на 4.00, то есть время начала атаки в 5.30. На полпути к батальону мы вдруг услышали ужасающий рев и треск. От неожиданности я упал на землю и увидел: высоко над нами летят снаряды «катюш» в сторону противника. Это «катюши» дали первый залп — сигнал начала артподготовки. Как только снаряды стали снижаться, мы их полет уже не видели, но увидели столбы огня и оглушающий грохот разрывов. Дома на противоположном берегу речушки, объятые пламенем, разваливались и падали с обрыва.

Загрохотали все орудия и минометы, над нашими головами проносились с воем тысячи снарядов и мин, уничтожая своими разрывами все сооружения и живую силу противника. Ровно один час длилась артподготовка, затем на оборону противника обрушили свой бомбовый груз наши пикирующие бомбардировщики. Наступила 15-минутная пауза. Когда немцы опомнились, по ним вновь был обрушен 15-минутный артналет.

В период артподготовки все командиры рот и взводов, отделений и каждый солдат получили свои задачи на атаку. Ближайшая задача — захватить немецкие траншеи.

В 5 часов 30 минут 4 августа 1942 года командир батальона капитан Дятлов должен поднять батальон в атаку. Атаку возглавлял командир батальона, рядом с ним комиссар и начальник штаба, за ними шли командиры рот, возглавляя свои роты, затем командиры взводов, сзади развернутым строем — солдаты.

И вот наступило время «Ч». В 5 часов 30 минут командир батальона дал команду, в воздух взвились 2 красные ракеты, и мы, выскочив из траншей, побежали к ручью, быстро его преодолев, стали взбираться по обрывистому берегу к немецким траншеям. Немцы молчали, ни одного выстрела. Достигнув траншей, мы увидели картину полного разрушения траншей и блиндажей, везде валялись полузаваленные землей трупы немцев. В одном из полуразрушенных блиндажей я увидел 3 немцев, у которых из носа и ушей струилась кровь, а они были совсем немощными. Однако задерживаться в первой траншее нельзя было, и мы устремились в том же порядке ко второй линии траншей. Немцы все еще молчали.

Вдруг на полпути ко 2-й линии траншей, на нашем левом фланге, где проходила грунтовая дорога, показался немецкий мотоцикл с коляской, он двигался к нашей цепи. Быстро развернувшись, сидевший в коляске немец открыл огонь из пулемета, дал всего несколько очередей по нашей цепи и умчался к своим. Но и этого было достаточно, чтобы нанести батальону большие потери в командном составе. Были убиты командир батальона капитан Дятлов, комиссар Грошев, командир роты лейтенант Гусев, еще один командир роты, несколько командиров взводов, мой заместитель старший лейтенант Коваль был ранен в ногу, ему оторвало большой палец ноги, а солдат было ранено всего 2 человека. Во второй линии траншей живых немцев также не оказалось.

Когда связисты подтянули кабель, я доложил командиру полка о случившемся и о выполнении ближайшей задачи. Командир полка приказал мне временно, до подбора командира, принять командование батальоном, которому оставалась задача продолжать продвижение вперед, прочесать лес, выйти к позициям немецкой артиллерии и оседлать дорогу на Погорелое Городище. Я пытался отказаться от командования батальоном, объясняя командиру полка, что у меня нет опыта. Однако приказ был подтвержден, и я вступил в командование батальоном. Во время небольшой передышки я собрал командиров рот и поставил задачу на прочесывание леса. Было около 9.00, когда мы двинулись развернутым строем к лесному массиву. Из опушки леса немцы по нашей цепи открыли огонь из пулеметов и автоматов, начались рваться снаряды и мины, однако наша цепь ускорила движение, бегом с криками «Ура!», «За Родину!», «За Сталина!» Мы подбежали к опушке леса, немцы не выдержали и бежали. Там у них никаких укреплений не было, а стреляли из-за деревьев.