Иосиф Цынман - Бабьи яры Смоленщины. Появление, жизнь и катастрофа Смоленского еврейства.

Четверо суток кровопролитных упорных боев потребовалось нашей армии, чтобы прорвать долговременную оборону немцев в районе Гнездилово — Павлиново на Спас-Деменском направлении. Только введя в прорыв свежие резервы войск и танковый корпус, удалось сбить немцев с позиций и обратить их в бегство, начав их преследование на широком фронте. На пути продвижения наших войск встречались сожженные деревни, разграбленные дворы. Население укрывалось в подвалах домов или бежало в ближайшие леса. Однажды на Ельнинском направлении мы прочесывали лес. На одной из полян я увидел пасущуюся корову, а недалеко от коровы мальчишку. Когда мальчишка заметил цепь солдат, то испугался и побежал. Я кричу ему, чтобы он остановился, мы свои. Но он бежал, а я за ним. И вот он подбежал к лесному лагерю, где жило население нескольких близлежащих деревень. Они укрывались от немцев. Жили в вырытых землянках. Среди них было много детей, женщин и стариков. Я подбежал первым к лагерю. И увидевшие меня остолбенели, а узнав, что я свой, с криками, слезами радости бросились меня обнимать и целовать, а тут подоспели наши остальные воины и начались рассказы и расспросы, и радость и слезы, и чего только не было. Пробыв с людьми некоторое время и отдохнув, мы продолжали проческу леса, а они стали собирать свои скромные пожитки для возвращения к своим очагам.

Однако вернемся к последовательному повествованию. 27 августа я вновь прибыл в свой батальон. В батальоне были рады моему возвращению, да и я был бесконечно рад вновь встретиться со своими боевыми товарищами. Среди командного состава были и новенькие, взамен убитых и раненых. Среди них был старший лейтенант Воронов, прибывший из госпиталя взамен погибшего зам. командира старшего лейтенанта Демченко. Это был красивый среднего роста, плотного сложения мужчина, лет 28, с орденом Красной Звезды на гимнастерке. Мы с ним познакомились, а затем и сдружились. Батальон занимал оборону вдоль восточного берега реки Угра. В этом районе на подступах к г. Ельня немцы создали мощную оборонительную систему, состоящую из 6 линий траншей, бетонированных и деревянно-земляных огневых точек. Нам ставилась задача: прорвать оборону противника и во взаимодействии с танками 2-го гвардейского Тацинского танкового корпуса овладеть г. Ельней и, сменив направление наступления, продвигаться к г. Смоленску. 28 августа после мощной артподготовки и бомбовых ударов нашей авиации мы перешли в наступление, форсировали р. Угру и при содействии танков стремительным броском овладели

2-й линией обороны немцев. Затем начали быстро приближаться к г. Ельне. Однако командование нашло нужным нашей дивизии изменить направление наступления, а на Ельню была направлена 29 гвардейская стрелковая дивизия, танковый корпус. 30 августа наши войска ворвались в Ельню и к 20.00 того же дня очистили ее от немцев. Мы же продвигались юго-западнее Ельни к магистрали Рославль-Смоленск, но вскоре были остановлены на очередном мощном оборонительном рубеже в районе станции Нежеда. После перегруппировки войск нас сменила 56 гвардейская стрелковая дивизия, а мы были выведены во 2-й эшелон для кратковременного отдыха и пополнения.

3 сентября 56 гвардейская стрелковая дивизия в районе ст. Нежеда прорвала оборону противника, но, продвинувшись на 10–12 км, была остановлена мощными контратаками немцев из укрепленных пунктов, расположенных на господствующих высотах и населенных пунктах. Один из таких опорных пунктов располагался на высоте, откуда немцам обеспечивался прекрасный обзор и обстрел прилегающей местности. Когда мы сменили 56 гвардейскую стрелковую дивизию, встала задача во что бы то ни стало сбить немцев с высоты. Эта задача была поставлена нашему полку. Несколько раз после артналетов 2-й и 3-й батальоны пытались захватить высоту, но, неся большие потери, откатывались к ее основанию. Наш батальон, окопавшись вдоль оврага, находился в резерве командира полка. Вечером 6 сентября к нам прибыл инженер полка и сказал, что в полк привезли бронещитки, и что командир полка приказал их передать нашему батальону для штурма высоты. Бронещитки представляли собой 2 бронированных плиты, соединенные между собой прочной тканью. Верхняя плита заходила на нижнюю, защищала грудь, а нижняя прикрывала живот и ниже живота. Бронещитки весили около 16 кг, крепились они ремнями за шею в пояс. Вскоре саперная рота полка доставила в батальоне 150 штук бронещитков. Быстро раздали их по ротам, пристегнули, примерили, попробовали двигаться в них. Они, конечно, мешали движению, да и тяжелы были, но гарантировали от ранений области груди и живота. Весь следующий день мы осваивали бронещитки. В ночь на 8 сентября 1943 года наш батальон атаковал немцев на высоте. В первой цепи шли солдаты и командиры, одетые в бронещитки. Когда немцы осветили местность и открыли огонь по наступающим и увидели, что наступающие под ураганным пулеметным и автоматным огнем не падают, а продолжают идти вперед, переполошились, стали бросать свои позиции и бежать. Многие из них были взяты в плен. У нас были потери, но сравнительно небольшие. Солдаты были ранены в ноги и голову. Ни одна пуля не пробила бронещитки, хотя они почти у всех наступающих имели пулевые вмятины. Так, с помощью бронещитков удалось захватить сильно укрепленную высоту.

Немцы, стремительно отходящие на запад, не всегда успевали сжигать населенные пункты. Как-то ворвавшись в одну из больших деревень, мы увидели толпу людей, которые тащили человека, на ходу избивая его. Приблизившись к толпе, мы узнали, что этот человек, бывший староста, в период оккупации издевался над жителями деревни, из-за него погибло немало людей. Когда немцы бежали из деревни, он тоже пытался с ними бежать, но его перехватили местные парни и вот учинили над ним самосуд. Чем там дело кончилось, не знаю, ибо мы не имели возможности останавливаться. Там же в деревне был большой склад немецкого продовольствия. Жители спросили, можно ли им воспользоваться, на что от капитана Калинина получили утвердительный ответ. Многие бросились к складу, сбили замок и потащили по своим домам мешки с мукой, какие-то ящики с продуктами, успели ли они растащить склад до подхода наших тылов, нам было неизвестно. Очень радушно встречали нас смоляне, оставшиеся в ожидании часа освобождения. Мы узнавали о диких зверствах, чинимых немцами и полицаями на оккупированной Смоленщине. Все меньше шансов оставалось у меня застать кого-либо из моих родных в живых.

15 сентября 1943 года наша 10 гвардейская армия возобновила наступление. К 13 сентября мы вышли к железной и шоссейной дорогам Смоленск-Рославль. Наш полк вышел к населенному пункту Талашкино. В Талашкине было много эвакуированных из г. Смоленска, они ждали освобождения города, чтобы немедленно в него возвратиться. 10-я гвардейская армия частью сил (56-я гвардейская стрелковая дивизия, 1-я штурмовая комсомольская инженерная бригада) устремилась вдоль шоссе в направлении г. Смоленска и, преодолевая упорное сопротивление немцев, 25 сентября 1943 года ворвалась в г. Смоленск с юго-запада. Во взаимодействии с другими соединениями Западного и Калининского фронтов 25 сентября 1943 года г. Смоленск был освобожден.