Жорж Дюби - Трехчастная модель, или представления средневекового общества о себе самом

4. Другой узловой пункт системы: те, кто управляет человеческим обществом, — это «служители» (ministri) Господа, то есть специальные уполномоченные Его власти. Единая функция Царя Небесного между ними распределена, раздвоена, поделена пополам (здесь речь не идет о третьем занятии). Эти две части представлены, раздельно, «особами-близнецами», oratores и pugnatores. То есть епископами и королями, прямыми представителями Иисуса. На земле они — два источника, из которых истекает распространяемое сверху вниз, по ступеням, по «выстроенным порядкам» (здесь это слово во множественном числе), всякое право молиться или сражаться.

5. Порядок, ступень, уровень, иерархия: земной порядок подобен порядку небесному. Существует соответствие между двумя градами (которые на самом деле — лишь один град, они полностью растворятся друг в друге в конце времен, вскорости; потому как раз и важно быть готовыми, помогать этому переходу, этому слиянию, уменьшая разлад, который неизбежно присутствует на нижнем этаже космоса, этаже изменений и порчи). Дойдя до этого перекрестка в своих аргументах, переплетение которых и составляет предлагаемую им идеологическую систему, Герард для подкрепления своей речи в защиту земного распорядка прямо обращается к двум авторитетам. Он ссылается на двух «Отцов», на двух епископов, двух oratores. Прежде всего на Дионисия Ареопагита, который в то время почитался одновременно первым епископом Парижским, мучеником, чьи останки хранились в монастыре Сен-Дени, и учеником апостола Павла, автором двух книг: «О небесной иерархии (или началии)» и «О церковной иерархии» [34] PL 142, 1307. . Герард называет только его имя. Знал ли он непосредственно его сочинения? Был ли этот труд у него под рукой, в библиотеке собора? Мог ли он цитировать отрывки из этого труда? Во всяком случае, он обильно цитирует другого автора, свой главный источник: Григория Великого, епископа Римского.

Две цитаты. Первая [35] PL 142, 1308. — не удивляйтесь — именно та, которая подкрепляет рассуждения Луазо об иерархии и дисциплине. На вступительных страницах нашей книги я уже делал попытку перевести этот текст. Будет нелишне перечитать это утверждение о неравенстве и необходимости повиноваться, поскольку Герард Камбрейский неизменно делает его осью всех колесиков своей идеологической машины. «Божественное провидение установило различные звания и раздельные порядки (порядки, звания — в окружающих нас сегодня формах действительности наиболее четко эта концепция проявляется в организации военной сферы), дабы если низшие (меньшие) выказывают почтение к высшим (или вернее: к лучшим), а лучшие одаряют любовью (или нежностью) меньших, то из различий возникали бы истинное согласие и связь, и исполняющие всякую обязанность (officium) управлялись как должно (этой части фразы Луазо не цитирует; она, однако, существенна, так как именно здесь в систему вводится понятие функции). Ведь община (или: целокупностъ творения) не может существовать никак иначе, как только если ее хранит всеобъемлющий порядок различия». Принцип таков: порядок вселенной основан на различии, на последовательности ступеней, на дополнительности функций. Гармония мироздания вытекает из иерархического взаимообмена между почтительной покорностью и снисходительной нежностью. Доказательство тому, что «нельзя ни управлять миром, ни жить в нем при равенстве» (папа Григорий обращался к епископам, которые притязали на полное равенство между собой и отказывались признавать первенство одного из них; епископ Герард обращается к людям, отказывающимся повиноваться власти священников)? «Нас учит тому пример небесных воинств (достаточно поднять голову, направить взгляд ввысь, к менее нечистому, более совершенному, чтобы увидеть образец, порядок, Богом установленный, порядок, Богом данный): есть ангелы, есть архангелы, каковые очевидно не равны между собой, но отличаются друг от друга могуществом и чином». Это должно убеждать: в небесном войске существуют два чина, две степени могущества. В этой точке своего рассуждения Герард призывает себе на помощь два места из Ветхого Завета, где говорится об одних ангелах, повинующихся другим; одни повелевают, приказывают, другие помогают, исполняют. Если так обстоит дело в ангельском обществе, если организация этого наичистейшего общества основана на различиях, то тем более необходимы различия для общества человеческого. Ведь ангелы безгрешны; люди безгрешны быть не могут (это уже возражение еретикам: невозможность для человеческого существа самому, без благодати таинств, очиститься от скверны). Грехом и предопределяется неравенство.

Тут появляется вторая цитата из Григория Великого [36] PL 142, 1308. . Она взята из Regula pastoralis («Правила пастырского»), II, 6 [37] PL 77, 34. , где повторяется то, что писал учитель в своих Moralia in Job, «Моральных толкованиях на Книгу Иова» (важнейший труд, над которым в начале XI в. размышляют во всех монастырях Запада; но епископ Герард предпочитает этому непосредственному источнику книгу, производную от него; ее можно найти в каждой епископской библиотеке, и толкует она о пастырстве, то есть о делах, касающихся прелатов, руководителей духовенства). «Хотя природа и рождает всех людей равными (или: хотя люди и рождаются равными по праву), грех (culpa) покоряет одних другим сообразно различному порядку (ordo) заслуг (есть степени и у греха); таковое различие, проистекающее из порока, установлено божественным промышленшм, дабы, коль скоро не назначено человеку жить в равенстве, с одних и с других спрашивалось разное.» К этим словам прибегает Герард, чтобы доказать провиденциальный характер церковной иерархии аррасским сектантам, которые ее отрицают, и чтобы обосновать приговор им, который он произнесет с высоты своей кафедры и своей мудрости.

Но дело еще не сделано. Он рассуждает о стихе из апостола Павла и стихе пз апостола Петра — двух покровителей Римской Церкви, двух краеугольных камней в том монументальном здании, каковым является папский католицизм, реставрация которого начинается на пороге XI в. Петр и Павел говорят о власти, о справедливом повиновении всякой человеческой твари верховному властителю и тем, кого он уполномочил. Герард напоминает, что уже в синагоге Бог, через посредство Моисея, учредил «различные порядки» — и в построении его фразы сопряжение двух глаголов, regere, править, и ordinate, упорядочивать, привлекает внимание слушателей к связи — по сути, решающей — между королевским саном и порядком. Церковь названа царством небесным. Она должна отражать иерархическое устройство небес теми различиями, которые установлены в ней самой. Среди ее членов сходность обязанностей (honor) не мешает некоторым обладать большим достоинством (dignitas). Таким образом распределяется власть (discretio potestatis), что позволяет ревностной заботе высших собирать низших воедино, дабы пользование свободой не толкнуло их к заблуждению.