Джон Уоллес-Хедрилл - Варварский Запад. Раннее Средневековье

Эти длительные войны не «объединили» Францию, и вызывает сомнение, что Пипин понял бы то, что мы подразумеваем под этим словом. Но он заставил юг ощутить на себе каролингскую власть, и, может быть, сделал бы это еще более действенно, если бы его не отвлекали мятежи в Германии и обязательства в Италии. Он был «экспериментальным» королем, или ветхозаветным царем; и в целом франки одобрили эту пробу.

Один из его сыновей и наследников, Карломан, умер через три года. Другой, Карл Великий, сразу же лишил имущества своих племянников и, таким образом, сделался единственным правителем франков.

О Карле Великом написано много книг. Он всегда был героем западной истории, так же, как и преданий, и стоит никак не последним в ряду Девяти героев мира. Невозможно на нескольких страницах показать целостную картину того, что сегодня кажется важным в его длинной жизни, или определить, насколько глубоко мы можем проникнуть в мотивы и характер этого знаменитого франка, следуя латинским источникам. Мы должны принимать его таким, каким мы его находим, допуская, что большая часть того, что нам необходимо знать для полноты картины, отсутствует. В действительности того, что современный ученый определил как его индивидуальность в качестве государственного деятеля, нет и, возможно, никогда не существовало.

В течение первых десяти лет своего правления Карл Великий был занят традиционными военными делами своего дома в Германии, Ломбардии и в Испанской марке. Если не считать плана превращения западной Саксонии в постоянную марку для защиты франкских земель, ничто не говорило о том, что по своим амбициям и способностям он превосходит Пипина и Карла Мартелла. Он не вынашивал грандиозных завоевательских планов, но активно осуществлял все, за что брался. Это включало приобретение ломбардской короны — естественное следствие многолетней франкской интервенции в Италию. В Испании он совершил грубую ошибку, и все, что ему удалось,— это самому спастись из объятий ислама, а в Ронсевальской долине — от басков. Это произошло в 778 г., году общего восстания во всех его землях. Не существует единого объяснения, способного охватить совпадение волнений в Саксонии, Аквитании, Италии и Франции. Наверное, некоторые всегда были готовы восстать против династии parvenu (выскочек), а другие — половить рыбку в мутной воде. Но многое объясняет и простой факт отсутствия короля и нехватки у него достойных доверия приближенных. С годами Карл Великий собрал вокруг себя группу преданных слуг, мирян и клириков, своих друзей и собутыльников, которые составили его palatium (двор), и которым он мог доверять свои дела; но это, так же, как и впечатление все присутствия, проистекавшее из постоянных перемещений Карла, пришло не сразу, и до 778 г. ничего подобного, разумеется, не было. На следующий год в Герстале король принял некоторые меры по укреплению администрации во франкском и ломбардском королевствах. Из соответствующего капитулярия мы узнаем, что ответственность за отправление правосудия возлагалась им на своих графов; каждого, кто отказывался принять возмещение вместо кровной мести, следовало отправить к королю; никому не позволялось создавать вооруженные отряды с враждебными намерениями: пусть никто не предпринимает коварных деяний. Административные механизмы, посредством которых должна была воплощаться в жизнь воля короля, интересны, но менее важны, чем само это политическое откровение,— на одиннадцатом году правления Карла Великого франки были такими же непокорными, как и всегда.

По окончании кризиса 778 г. Карл Великий вступил в великий и главный период своего пути, который продолжался до 791 года. Это было время военных завоеваний и стремительного развития у него ощущения своей христианской миссии. Одно и другое шло рука об руку. Примечательной особенностью военных действий было присоединение к франкскому королевству великого герцогства Баварии — неизбежный шаг после падения ее соседа, Ломбардии — и захват южных склонов Пиренеев. Карл Великий окружал франков широким поясом буферных территорий. Однако, поглотив Баварию, франки пришли в соприкосновение с ужасными аварскими конниками, владычествовавшими над славянскими народами среднего Подунавья.

Но величайшим предприятием Карла Великого в этот период стало покорение саксов и восточных фризов. Последние, по поводу отличия которых от саксов археологи не имеют единого мнения, были ярыми язычниками, хотя в то же время и хорошими земледельцами, купцами и моряками. При поддержке короля среди них, в области между Балтийским морем и устьем Везера, поспешили начать свою деятельность миссионеры. Необходимо упомянуть о Лиудгере, который сам был фризом и учеником великой миссионерской школы Йорка. Он написал биографию своего учителя Григория Утрехтского, где говорит, что, умирая, Григорий раздал своим подчиненным книги, некогда приобретенные им в Риме. Лиудгеру достался Энхиридион св. Августина, тем самым обогатив уже значительную коллекцию, собранную в Йорке. Оттуда же мы узнаем, что в эту коллекцию входил список поэмы Кедмона, но в целом она, скорее всего, была чисто утилитарной. Людям, обращавшим Северную Европу, нужны были в основном простые тексты, библейские и богослужебные, и календари для установления церковной хронологии; и, собственно, их распространение и было сущностью того, что мы называет каролингским ренессансом. По пятам миссионеров в северо-восточную Фризию проникали графы и другие чиновники, набирая солдат для королевской армии и выполняя другие функции светского правительства. Lex Frisionum (Правда Фризов) сохраняется в качестве удобного свода норм фризского обычного права, как понимали его франки того времени. Но с Фризией дело обстояло так же, как с Баварией: покорив гордый и древний народ, франки уничтожили то самое, что желали создать — преграду на пути гораздо более внушительных врагов. За фризами жили даны.

Со времени ранних Меровингов саксы совершали набеги на франкскую территорию, а франки наносили им ответные визиты. Но у Каролингов были особые интересы, которые нужно было защищать. Их родиной была Австразия, Арденны и страна между Мозелем и Рейном, реками, которые являлись богатыми торговыми путями и потому не могли служить барьером. Далее, Каролинги укрепили свое доброе имя строительством миссионерских церквей в центральной Германии, Гессене и Тюрингии. Королевские интересы всем своим весом сместились в сторону Рейна. Чем богаче становилась Рейнская область, тем сильнее ощущалась потребность оградить подступы к ней от саксонских нападений — и тем сложнее это становилось за отсутствием какой-либо естественной границы кроме Рейна. Франкских авторов вроде Эйнхарда и хронистов саксонские войны Карла Великого интересовали больше, нежели что-либо другое, в силу их прозорливости и интуиции, которая подсказывала им, что судьба его правящего дома неотделима от защиты Рейнской области.