Джон Уоллес-Хедрилл - Варварский Запад. Раннее Средневековье

Третий разряд завоевателей, славяне и венгры, прибыли на запад не морем, а сушей с равнин Восточной и Центральной Европы. Карл, старший сын Карла Великого, всю свою жизнь посвятил борьбе с ними там, где сейчас расположена центральная Германия, а в свое время его дело унаследовал Людовик Немецкий. Однако славян необходимо отличать от венгров, или мадьяров. Их княжества превосходили размером всю германскую восточную марку. Иногда они вдавались в германскую территорию, но чаще германцы вторгались на земли славян, взимая тяжкую дань, захватывая рабов [33] К концу девятого века servus уже стал называться serf, это был полусвободный крестьянин, обязанности которого по отношению к лорду были ограниченными; классическое же понимание раба (servus) теперь было представлено только пленником (slave) из восточных марок, проданным на Западе, особенно в нехристианской Испании, для домашних работ и конкубината. , создавая собственные поселения и распространяя христианство через ряд приграничных миссионерских епархий, призванных бороться за души славян, особенно в княжестве Моравия, с миссионерскими усилиями Византии. Это было одно из проявлений византийского влияния, которое в этот период ощущалось по всему Западу. Ученые все больше приходят к мнению, что верность Восточному Риму в западном Средиземноморье никогда не умирала, и что немаловажное значение имело не только его культурное влияние, но и политическое. Должно быть, временами казалось, что западная реконкиста на манер Юстиниановой неизбежна, особенно в период совместных действий франков и византийцев против «мусульман» в Италии. Религиозные расхождения между Востоком и Западом не были глубокими и никогда не считались непреодолимыми. Равновесие между германцами и славянами было насильственно разрушено прибытием кочевников-венгров. Будучи тюрко-монголами — и, тем самым, родичами гуннов и аваров,— венгры за шестьдесят лет прошли по всей Европе. Взирая на этих новых завоевателей, разграбляющих Запад, как им угодно, современники вспоминали орды Аттилы. Они держали в страхе Италию, Францию и Германию. Как и в случае с данами и сарацинами эффект этих набегов, возможно, преувеличен. Но венгры, наверное, были самыми жестокими из всех, и, конечно, внушали своим жертвам величайший ужас. По крайней мере они оставляли после себя малонаселенные и потому необрабатываемые земли. А значит, тем более их падение, когда оно произошло, было воспринято как освобождение.

Династия восточных Каролингов, была не более своих западных родственников убеждена в том, что обязана защищать всю христианскую Европу; но растущий натиск с Востока вынудил их создать ряд военных подразделений, способных обезопасить ограниченную территорию без дальнейшего вмешательства королей. Одним из них было герцогство в восточной Саксонии, а командование им было поручено семье Лиудольфингов (позже Отгонов). Каким бы временным ни было первоначально это назначение, род скоро отождествился с местными интересами и защищал Саксонию не только по соображениям верности франкской короне. Утверждается, что если бы в 911 г. дому Каролингов не пришел конец, в Саксонии и других германских герцогствах, возможно, никогда бы не развились сепаратистские интересы. Но этот взгляд, скорее всего, преувеличивает объем власти Каролингов к востоку от Рейна и обращает слишком мало внимания на племенные традиции Швабии, Баварии, Франконии и Саксонии. Даже если мы согласимся с тем, что герцоги были чиновниками, они все-таки правили территориями, сохранявшими некоторую связь с древним племенным делением, для упразднения которого Церковь приложила мало усилий. Объединение Германии не было неизбежным процессом, и замедляли его отнюдь не одни только династические неурядицы.

Саксонская династия, пришедшая на смену восточным Каролингам в 919 г., сделала центром своей власти Франконию. Стать королем к востоку от Рейна значило стать франком. Только так новая династия могла заручиться помощью германских церквей, навечно сохранивших память о Карле Великом как покровителе и благодетеле. Саксы (или Отгоны) всегда сознавали, что являются наследниками Карла Великого, и их официальные документы отражают их стремление как можно больше походить на Каролингов, особенно когда они преследуют свои интересы в древнем каролингском Срединном королевстве. Неизменно каролингским оставался сложный ритуал коронации. Но Отгоны были больше, чем просто бледным отражением своих предшественников. Они спасли Запад от венгров.

История этого военного подвига лучше всего рассказана в произведениях Видукинда, монаха из Корвея, германского филиала франкского монастыря Корби. Книга Видукинда может с уверенностью быть названа «Деяния саксов». Эго исполненное гордости повествование сакса, народ которого достиг величия чуть более чем за век. Из непримиримых врагов Карла Великого и христианства они превратились в спасителей франков, и, косвенно, Рима. Видукинд был автором в равной мере утонченным и убедительным. Он был хорошо знаком с историческими трудами античности и знал, как максимально облагородить свою историю. К тому же он мог опираться на кое-какие крайне интересные материалы. Они включали героические эпосы и саги из арсенала германских бардов, певцов и рассказчиков, которых любезно принимали в замке любого воина, как, например, Бернельфа, который, согласно «Vita Liudgeri» («Житию Лиудгера»), пользовался большой любовью, будучи хорошим оратором, искусным в рассказах о подвигах давних времен и бигвах королей, о которых учтиво (поп inurbane) пел под аккомпанемент своей арфы. Результатом стала история, которой по праву принадлежит место в избранном обществе Беды, Иордана, Исидора и Григория Турского, поскольку «Res Gestae» повествует о вхождении в западный мир и продвижении к власти в рамках этого мира еще одного варварского народа. И снова автором является христианин и монах по призванию; но он полон любви к своему народу — народу благородных воителей, князей Саксонии, и королевскому дому, благородством превосходящему всех. Видукинд — историк народа, а не династии.

Отгоны, какими они предстают в «Res Gestae», предводительствуют народом воителей в борьбе против восточных орд. Сначала Генрих Птицелов, а затем Отгон I с его великой победой при Лехфельде заявили о себе как о чем-то большем, нежели просто король. Они были воинами, силой оружия правившими многими народами. Это были Bretwealdas, императоры, или им подошел бы любой другой титул, выражающий верховенство. Они господствовали не только над германцами, но также и жителями Востока — венграми и славянами. Мы знаем, что амбиции Отгона I простирались на весь славянский мир, и при поддержке папы его столица Магдебург должна была сделать для Центральной Европы то же, что Майнц и Фульда — для каролингской Германии. Даже жители Киевской Руси видели в нем возможный противовес Византии и просили его прислать им епископа. Таким образом, славянские земли не были препятствием для политического и торгового сообщения между Киевом и Западной Европой.