Фернан Бродель - Часть 1. Роль среды

Не менее важную роль играет группа островов, находящихся на западе. Это острова Стромболи, Подветренные острова *IO , Липарские острова; далее на север — Тосканский архипелаг, где в середине XVI в. Козимо Медичи построил крепость Порто Феррайо на острове Эльба; у берегов Прованса — Йерские острова, Золотые острова; западнее — затерянные в морских просторах Балеарский архипелаг, Мальорка, Менорка, Ивиса — соляной остров — и неприступные скалы острова Форментера. Эти клочки суши всегда имели рещающее значение: они господствуют над целым участком моря.

Речь шла о больших и очень больших островах. Перечислять остальные, маленькие и крошечные (впрочем некоторые из них знамениты, такие как островок Алжир, острова Венеции, Неаполя или Марселя), было бы напрасной тратой времени. В самом деле, трудно отыскать отрезок берега, который не рассыпал бы рядом с собой острова, островки и скалистые утесы 179 . Когда в корреспонденции вице-королей Сицилии идет речь о том, чтобы очистить ее берега от корсаров, ожидающих своего часа или пополняющих запасы питьевой воды, употребляется выражение limpiar las islas *IP , т. е. проверить места стоянки вблизи от нескольких десятков островков, которые идеально подходили для устройства засады.

Эти острова всевозможных форм и размеров, большие и маленькие, отличаются соответствующей социальной средой, характер которой зависит от внешних условий, делающих острова развитыми или отсталыми в контексте истории моря в целом; условий, которые часто не оставляют выбора между двумя прямо противоположными полюсами — консерватизмом или новаторством.

Сардиния являет собой рядовой пример: несмотря на свои размеры, остров никогда не был на первых ролях, что бы там ни говорили географы Средневековья или сардинские хронисты всех времен. Играть важную роль ей мешает само положение острова, затерянного в море, удаленность от плодотворных контактов, связывающих, например, Сицилию с Италией и с Африкой. Гористый, поделенный на множество плохо сообщающихся частей, обреченный влачить свои дни в бедности 180 , остров варится в основном в своем соку, как особый континент со своим языком 181 , своими нравами, своей архаичной экономикой, своей всеобъемлющей пастушеской жизнью — во многих областях она еще осталась такой, какой ее застали когда-то римляне. Об этом консерватизме островов — Сардинии и других, — об их удивительной способности столетиями сохранять старинные формы цивилизации или совокупность своего фольклора говорилось так часто, что нет смысла далее распространяться на эту тему 182 .

Но в то же время бывает так, что вопреки этой предопределенности, благодаря неожиданной удаче или смене хозяина жизнь поворачивается к островитянам новой гранью, перед ними открываются возможности новой цивилизации: новые обычаи, новая мода, даже новый язык, который они могут аккуратно перенять и хранить в целости в течение веков, оставаясь, таким образом, живыми свидетелями давно забытых переворотов. Так что понятие «изоляция» относительно. Конечно, острова благодаря морю недоступны для внешних влияний и отделены от окружающего мира в несравненно большей степени, чем любое другое место, — в том случае, если они действительно лежат в стороне от морских путей. Но когда остров становится их средоточием, когда он по той или иной причине (часто посторонней или не особенно основательной) оказывается их важным связующим звеном, то о разрыве с внешним миром приходится забыть, напротив, его взаимодействие с этим миром оказывается более активным, чем взаимодействие некоторых горных местностей, доступ к которым закрыт каким-нибудь непроходимым ущельем.

Вернемся к примеру Сардинии, находившейся в Средние века в сфере влияния Пизы, а затем Генуи, пристальное внимание которых привлекали ее золотые рудники. В XIV и XV веках остров мимоходом был затронут каталонской экспансией: в местечке Альгеро, расположенном на западном берегу, до сих пор говорят по-каталански, и интерес знатоков вызывает его любопытная испано-готическая архитектура. В XVI веке и, без сомнения, еще ранее остров стал первым в Средиземноморье экспортером сыров 183 . Таким образом, через посредство города Кальяри установились связи с потребителями на западе, причем сардинские сыры «кавалло» или «сальсо» вывозились целыми барками или галионами в близлежащую Италию, Ливорно, Геную, Неаполь, и даже в Марсель, несмотря на присутствие здесь конкурирующих сыров из Милана или Оверни; сардинский сыр вывозился также и в Барселону. Существовал и другой способ включиться в средиземноморскую жизнь, которым Сардиния обязана беспрерывно повторявшимся на протяжении XVI века набегам берберских пиратов. Эти набеги не всегда были удачными: иногда они заканчивались захватом корсаров, что, впрочем, случалось довольно редко. Чаще в плен к берберам попадали сарды, рыбаки или жители побережья, которые ежегодно пополняли ряды злосчастных рабов или богатых ренегатов Алжира.

Итак, Сардиния, которая изображается иногда герметически замкнутой в четырех стенах, распахива\а свои окна наружу, так что через них можно иной раз обозревать события общей истории моря, используя остров как наблюдательный пункт. Один историк, П. Амат ди Сан Филиппо, разыскал данные о ценах на рабов-мусульман в Кальяри XVI века 184 . О чем они говорят? Снижение цен после 1580 года связано, естественно, со значительным увеличением количества рабов на рынке Кальяри.

До 1580 года на острове продавались только немногочисленные берберы, выброшенные на берег кораблекрушением или попавшие во время набега в руки островитян 185 . Происхождение рабов, выставленных на торги после 1585 года, иное: их привозят корабли христианских корсаров, особенно легкие фрегаты из Альмерии и Аликанте, которым было удобно заходить в Кальяри. Так Сардиния была по-своему затронута этим возрождением активного христианского корсарства, которое было своего рода ответом на нападения берберов и развивалось особенно на Балеарских островах, на юге Испании, в Неаполе и на Сицилии. Без сомнения, можно заметить, что здесь речь идет о Кальяри, а не о Сардинии в целом; что Кальяри — особенный город, обращенный к морю, отвернувшийся от других частей острова… И да, и нет: Кальяри все же сардинский город, связанный с соседней равниной, с горами и со всей Сардинией.

На всех островах есть подобные города, чуткие к разноголосым призывам моря и одновременно (вероятно, вследствие того, что через них происходит ввоз и вывоз товаров) обращенные внутрь, куда не сразу проникает взгляд историка, погруженного в тексты большой истории; причудливая и беспокойная жизнь этих островов, их замкнутый биологический цикл давно описаны натуралистами 186 . Нет острова, который не располагал бы, помимо своих этнических достопримечательностей, диковинками растительного и животного мира, которыми в один прекрасный день он сможет поделиться с другими. В своем сочинении, посвященном острову Кипр, которое появилось в 1580 году, преподобный отец Этьен 187 (по его словам, выходец из королевского дома Лузиньянов) описывает «особенные травы» и «ароматы» острова, белый апиуму разновидность сельдерея, который едят «отваренным в сахаре», олданум уиз которого приготовляют ликер того же названия; так называемое «кипрское дерево», похожее на гранат и цветущее гроздьями, подобно винограду; из отвара его листьев получают оранжевую краску, которой дворяне красят хвосты своим лошадям, «как это у них принято». Подивимся еще тому, что зернышки хлопка в смеси с рубленой соломой идут на корм скоту. Среди занимательных животных — «дикие быки, ослы и свиньи», а также птицы «живущие в виноградниках» (овсянки), которых тысячами ввозят в Венецию или в Рим, сохраняя их в бочонках с уксусом…