Михаил Гордин - Пушкинский век

Здание Почтамта. Гравюра по рисунку А. Горностаева. 1834 г.

Когда в 1831 году Пушкин с женой поселился в Петербурге на Галерной улице, корреспонденция его шла через почтамт. Свой адрес поэт писал так: «Адрес мой — в Галерной, дом Брискорн». Живя в 1833–1834 годах в Литейной части на Пантелеймоновской улице в доме Оливье, поэт сдавал письма в первое городское почтовое отделение на Воскресенском проспекте. «Его высокоблагородию М. г. Павлу Воиновичу Нащекину в Москве на Остоженке против Воскресения в доме священника» — так написано на одном из конвертов рукою Пушкина. И стоит штемпель первого почтового отделения.

Адреса тогда писали начиная с имени, отчества и фамилии адресата, а затем уже указывали место назначения. «М. г. Наталье Николаевне Пушкиной в С. Петербурге у Цепного моста против Пантелеймона в доме г. Оливье». Это адрес на письме Пушкина из Болдина к жене. А вот надпись на конверте, отправленном Соболевскому: «С. А. Соболевскому в Париже (что в П. Б. на Малой Морской)». То есть имелась в виду петербургская гостиница «Париж». Надежда Осиповна в 1831 году адресовала письма дочери в Петербург: «Ольге Сергеевне Павлищевой в Казачьем переулке в доме купца Дмитриева близ Семеновского моста».

Адресуя письмо, почти никогда не указывали на конверте номер дома, а только фамилию владельца. И недаром. Хотя все дома в Петербурге были пронумерованы, но весьма причудливо. Дело в том, что в середине XVIII века учинили сквозную нумерацию домов каждой части города, в результате чего на одной и той же улице, в разных ее концах, порой повторялись одни и те же номера, если улица пересекала две или три полицейские части. От такой путаной нумерации было больше недоразумений и неудобств, чем пользы. Решительный император Павел приказал в 1798 году перенумеровать все столичные дома сплошь, подряд — от первого до последнего. Повторяющихся номеров не стало. Но зато на большинстве домов теперь красовались четырехзначные числа, которые худо понимали и с трудом запоминали непривычные горожане. Спустя два года Павел признал неудобство новой методы и велел вернуться к прежней. Только в июне 1834 года особым царским указом предписано было впредь «домам по каждой улице и набережной иметь свой порядок номеров, начиная с первого и продолжая до конца именованию улицы». Четные номера шли по правой стороне улицы, нечетные — по левой. Владельцы угловых домов обязаны были вывешивать соответственно два номера. Полагалось писать номера на досках из листового железа, по утвержденному образцу, черными цифрами по светло-желтому полю, означая также имя владельца дома. Помещали номера над воротами…

Почтальон и городской страж. Гравюра из ежемесячного издания «Волшебный фонарь». 1817 г.

Нарочно для жителей, уезжавших на дачу под Петербург, столичный почтамт с мая 1832 года учредил на летние месяцы временные почтовые отделения: первое — близ Охты, второе — на третьей версте по Петергофской дороге, третье — близ Новой Деревни и четвертое — в Первом Парголовском селе.

Корреспонденцию во всех почтовых отделениях принимали ежедневно, кроме воскресенья.

С 1831 года для ускорения доставки писем Петербург был разделен на 20 округов. Каждый округ обслуживали два почтальона — с сумкой, в мундире и при сабле. В длинные весенние и летние дни письма разносили не один раз, а два.

С января 1833 года начала действовать в Петербурге первая в России внутригородская почта. 14 января «Северная пчела» писала: «Во вторник 17-го сего месяца воспримет свое начало здесь в Санкт-Петербурге Городская почта для разноски писем и билетов по городу». В приложении к газете напечатано было об этом объявление на русском, французском и немецком языках.

Организована Городская почта была своеобразно. 45 мелочных лавок, преимущественно на перекрестках улиц и у мостов, объявили «приемными местами». На этих лавках появились вывески: «Прием на городскую почту №…» Лавки торговали с раннего утра и до позднего вечера, и все это время здесь принималась корреспонденция. Принимал ее лавочник. Он же получал установленную плату: за каждое письмо 20 копеек медью, за каждый пересылаемый билет (визитный, пригласительный) 10 копеек медью. Затем письмо опускали в запертый почтовый ящик.

Почтовые ящики различной формы имели два отделения. Одно на замке — для опускания писем. Другое открытое — для хранения тех писем, адресатов которых не смогли отыскать. Ключ от почтового ящика хранился у письмоносца — так в отличие от почтальонов называли разносчиков внутригородской почты.

У этой почты были свои округа — всего 17. Два письмоносца по очереди обходили лавки в своем округе, открывали ящики, забирали письма и доставляли их в почтовые отделения города. Оттуда уже три раза в день — в восемь утра, в час дня и шесть часов вечера — письма доставлялись адресатам. Причем отправители требовали, чтобы опущенное утром послание до обеда попадало к адресату По этому поводу «Северная пчела» предупреждала: «Многие особы пользуются городского почтою для рассылки визитных карточек в день Светлого праздника, но, не зная в точности установленного порядка, они большею частию опускают карточки в приемные ящики в самый день праздника, утром, уже после обхода письмоносцев: от этого билеты лежат в приемниках без действия более пяти часов, до второй полуденной раздачи. Нам поручено объявить, что особы, желающие, чтобы визитные карточки их были разнесены в первую утреннюю передачу с семи часов утра, должны опускать оные накануне праздника».

Собранная плата за письма распределялась так: с каждого рубля 10 копеек — лавочнику, 20 копеек — письмоносцу, 20 копеек — чиновникам и служителям почтамта. Остальные 50 копеек — Почтовому ведомству.

В приемных пунктах можно было приобрести специальную почтовую бумагу с гравированными видами Петербурга. В 1834 году количество пунктов приема внутригородской корреспонденции увеличилось до 108. Нововведение вполне оправдало себя.

А с 1825 года в Петербурге появился оптический семафорный телеграф. Он связывал Зимний дворец и Царское Село. «Это махина, устроенная на возвышении, через которую посредством разных знаков можно извещать о том, что происходит или что открыто. Телеграфы делаются один от другого в таком расстоянии, чтобы можно было способом зрительной трубы ясно рассмотреть знаки оного, которые повторяются ближайшими, а от сего другими, и так далее, через что в самое короткое время можно узнать, что происходит или какое получено известие за несколько десятков миль» — так разъяснял сущность оптического телеграфа С. А. Тучков — автор «Военного словаря», вышедшего в конце 1820-х годов. Днем, в ясную погоду, сообщения передавались при помощи семафорных сигналов, ночью — световыми сигналами, в туман или снегопад телеграф бездействовал. Один из пунктов оптического телеграфа находился на Невском проспекте, на башне Городской думы.