Михаил Гордин - Пушкинский век

На протяжении 1830-х годов «Библиотека для чтения» наряду с «Северной пчелой» царила в петербургской журналистике. Любому литературному журналу трудно было конкурировать с монополией Булгарина, Греча и Сенковского, которые всячески стремились уронить соперников в мнении почтенной публики.

Ироническим откликом Пушкина на журналистские нравы эпохи были строки в черновом варианте поэмы «Домик в Коломне»:

В конце 1820-х и начале 1830-х годов в столице выходило несколько литературных газет и журналов: «Гирлянда, журнал словесности, музыки, мод и театров»; газета «Северный Меркурий»; «Журнал иностранной словесности и изящных художеств»; «Санкт-Петербургский вестник, журнал словесности, театра, новостей и музыки»; «Колокольчик, литературная газета»; «Северная Минерва, журнал литературы»; «Бабочка, дневник новостей, относящихся до просвещения и общежития»… К середине 1830-х годов все эти издания дружно исчезают с читательского горизонта.

«Современник», том 1. 1836 г. Титульный лист.

Тем более заметно появление множества специальных газет и журналов, посвященных русской экономике, просвещению, естествознанию и технике. Издают их преимущественно различные ведомства. Министерство внутренних дел с 1829 года стало выпускать журнал, содержащий статистические описания городов империи и отчеты учреждений, подчиненных министерству. В «Журнале министерства народного просвещения» шла речь о постановке образования в России и за границей, а также о словесности, науках и художествах. Свои журналы печатали департаменты Мануфактур и торговли, Горных и соляных дел — «Горный журнал». Департамент Внешней торговли выпускал «Земледельческую газету» и «Коммерческую газету» на русском и немецком языках. Медицинский департамент Военного министерства имел свой «Военно-медицинский журнал». Артиллерийское отделение Военно-ученого комитета выпускало «Военный журнал», Инженерное отделение — «Инженерные записки», а Ученый комитет по морской части — «Записки». Были еще «Журнал путей сообщения», «Лесной журнал», «Журнал для чтения воспитанников военно-учебных заведений». Всего к концу 1830-х годов в Петербурге насчитывалось около двадцати периодических изданий «от правительственных мест».

Говоря о специальных газетах и журналах, принадлежавших частным лицам, можно упомянуть выходивший с 1824 года «Указатель открытий по физике, химии, естественной истории и технологии», который издавал профессор Санкт-Петербургского университета Н. П. Щеглов, и основанную при его же участии промышленную газету «Северный Муравей»; «народно-врачебную» газету доктора Грума «Друг здравия», имевшую целью «сообщать публике разные сведения о средствах врачевания болезней, и преимущественно в простом народе»; «Петербурский журнал для гитары, издаваемый А. О. Сихрою, содержащий разного рода сочинения, приятные для слуха и легкие для игры»; журнал шитья, вышивания и домашней экономии «Ваза», состоявший главным образом из модных картинок и выкроек.

Постоянно выходили в Петербурге газеты на французском и немецком языках. Время от времени появлялись и журналы — на французском, немецком, польском языках.

Среди всей этой массы последекабрьских петербургских журналов и газет резко выделялись независимостью суждений, благородством тона, несколько периодических изданий, к которым прямое отношение имел Пушкин, — альманах «Северные цветы», «Литературная газета» и журнал «Современник».

В 1824 году книгопродавец И. В. Слёнин предложил Дельвигу стать редактором нового альманаха. Опытный издатель рассчитал верно: имя молодого поэта (Дельвигу тогда минуло двадцать шесть лет) было уже достаточно известно, а благодаря своим дружеским и литературным связям он мог надеяться на поддержку лучших русских писателей. Действительно, в дельвиговских «Северных цветах» участвовали Жуковский, Вяземский, Крылов, Гнедич, Баратынский, Языков, Козлов, Кюхельбекер, Владимир Одоевский.

Со второй книги (на 1826 год) Дельвиг сам был и редактором и издателем.

В восьми книгах альманаха с 1825 по 1832 год Пушкин поместил около шестидесяти своих произведений, в том числе: «Песнь о вещем Олеге», «19 октября», «Бесы», «Анчар», «Граф Нулин», «Моцарт и Сальери», отрывки из «Онегина», «Бориса Годунова», «Цыган», «Арапа Петра Великого»… В 1828 году альманах вышел с портретом Пушкина на фронтисписе (портрет работы О. Кипренского награвировал Н. И. Уткин).

«Северные цветы» были детищем писателей пушкинского круга. И чем дальше, тем решительнее «Северные цветы» вступали в полемику с пресмыкающейся булгаринской «Пчелой», ультраромантическим «Московским телеграфом» Н. А. Полевого, старозаветным «Вестником Европы» М. Т. Каченовского. Полемика эта находила выражение и в годовых обзорах русской литературы, которыми открывалась каждая книга альманаха, и в задорных статьях Вяземского, и в пушкинских эпиграммах.

Желание утвердить собственную литературную и общественную позицию, противопоставить ее недобросовестным и ложным суждениям журналистов привело Дельвига и его друзей к мысли издавать наряду с альманахом еще и «Литературную газету».

Она стала выходить с января 1830 года — раз в пять дней — и печатала критические статьи и рецензии, исторические и биографические материалы, научно-популярные статьи по естествознанию и экономике, путевые записки, стихи, отрывки из повестей, романов, пьес. Газета знакомила своих читателей с первыми переводами на русский язык прозы Гюго, Стендаля, Мериме, Жюля Жанена. «Поблагодари Дельвига… Право, давно не читал такой замечательной газеты, — писал А. И. Тургенев Вяземскому. — В ней столько оригинальных статей: твои, Пушкина, Дельвига… Как умно многое судите или как дельно по крайней мере о многом намекаете!»

Быть может, общественную позицию «Литературной газеты» яснее всего определяет тот факт, что она регулярно печатала стихи «каторжников» — заключенных декабристов А. Одоевского и А. Бестужева, разумеется, анонимно. Произведения Кюхельбекера и казненного Рылеева появлялись и в «Северных цветах».

Чувство собственного достоинства издателей «Литературной газеты», широта и смелость суждений раздражали власти, которым тут виделись «дерзость» и «неблагонадежность». Третье отделение Пушкину, Дельвигу, Вяземскому не доверяло. Когда в октябре 1830 года Дельвиг между прочим привел в своей газете четверостишие Казимира Делавиня, посвященное героям Июльской революции во Франции, шеф жандармов вызвал его к себе. Бенкендорф кричал на Дельвига, говорил ему «ты» и грозился упрятать его вместе с Пушкиным и Вяземским в Сибирь. Издавать газету Дельвигу было запрещено. Правда, продолжать издание газеты разрешили писателю и журналисту Оресту Сомову — ближайшему сотруднику Дельвига. Но в январе 1831 года Дельвиг умер (не последнюю роль сыграл здесь вызов к Бенкендорфу). Ни Пушкина, ни Вяземского не было в Петербурге. Несколько месяцев спустя Сомов прекратил издание.